– Всем, Добрый день, меня зовут Паланская Эстер Юльевна. Я буду в течение всего учебного года читать вам курс юридической психологии. В начале несколько организационных моментов – она вернулась к своему столу взяла с него список группы и ручку. Кто у вас староста?

– Я – подняла в ответ руку как раз ты девушка, которая первой пришла на лекцию.

– Как вас зовут?

– Солнцева Маргарита.

Эстер нашла в списке эту фамилию и пометила.

– На перемене подойдите ко мне и оставьте свой номер телефона – попросила Паланская.

– Хорошо – кивнула староста.

– В этом семестре у нас с вами зачет – продолжила Эстер – Получить его вам будет несложно. В соответствии с учебным планом у нас будет три семинара. Когда именно будут проводится семинары и их темы сообщу позднее. Короткое выступление на семинаре – зачет в ведомости. Понятно? – она оглядела дружно кивающие головы студентов. Вопросы, дискуссии не возбраняются и на лекциях. Если я сочту ваше выступление интересным – зачет так же ваш. Посещаемость меня мало интересует, впрочем, как и ваше поведения. Воспитательной работой я не занимаюсь. Я буду читать вам курс по дисциплине «Юридическая психология», вы в свою очередь будете вести себя настолько тихо, насколько это представится возможным. Чем вы при этом будете заниматься, меня мало волнует, будете ли вы конспектировать лекции или же нет – это так же ваше дело. Словом, с моей стороны тирании не будет – Эстер улыбнулась, и лица большинства студентов тоже в ответ просияли, было заметно, как они расслабились, предвкушая халяву. – На этом вступительная часть окончена, переходим непосредственно к предмету наших с вами лекций – Паланская села за стол и взглянула в свои записи.

В начале лекции внимание студентов к словам преподавателя было почти нулевым, но спустя минут пятнадцать в блуждающих и отрешенных взглядах стал появляться огонек заинтересованности, любопытства, вызванный либо рассказом преподавателя, либо самим преподавателем. Так к концу первой пары Эстер обратила на себя, а следовательно и на свою лекцию внимание студентов всей группы. Даже гламурная фифа оторвалась от бесконечной переписки по смс и посматривала на нее, сначала с напускным пренебрежением, а потом, забывшись, с простодушным интересом.

На протяжении всей лекции преподаватель чувствовала на себе тот самый взгляд, столь поразивший ее. Она несколько раз взглянула на его обладателя, но очень быстро, опасаясь потерять ход мысли, если вновь встретится с ним глазами.

На перемене, взяв телефон у старосты группы, Эстер задумалась, о том, почему этот молодой человек вызвал в ней столь неординарную реакцию. «Наверное, это из-за неожиданности. Он так смело взглянул мне в глаза. Боже мой, какие у него глаза! Раз увидишь и на всю жизнь запомнишь! Да и сам он красивый, а главное непонятный. О нем первое впечатление в двух словах не сформулируешь. Такого человека хочется узнать… Куда меня понесло, студентов нужно учить, а не узнавать. Паланская, приведи в порядок свои мысли! – приказала она себе – Это все от неустроенности личной жизни – оправдывала она саму себя. Увидев такого парня, любой женщине полезут в голову мысли отнюдь не делового содержания. Пора уже что-то предпринимать. Может согласиться на предложение матери и дать ее зеленый свет на сватовство? – она задумалась, спустя несколько секунд мотнула головой – Не время и не место думать об этом. Тем более, однажды я уже согласилась и ни чем хорошим это не увенчалось! Все, сосредотачиваюсь на работе» – и она уткнулась в конспекты с лекциями.

Уже вечером, вернувшись домой после работы, стоя под теплыми струями душа, женщина вспоминала того красивого и загадочного молодого человека. Ей четко представлялись его глаза, будто бы он сейчас смотрел на нее. Глаза цвета стали, холодные и одновременно прожигающие насквозь. В этих глазах была чертовщинка, но взгляд был очень глубоким. Впечатление усиливали черные густые ресницы и брови. Губы были тонкими, но их форма была безукоризненна. Казалось, все его лицо было высечено умелым скульптором из мрамора. Тело Эстер не успела разглядеть, но была уверенна, в его совершенстве. Весь вечер и половину ночи Паланская мучилась мыслями о нем, спасительный сон пришел только под утро.

Новый день принес ясность ума и стройное объяснение случившегося. Эстер посмеялась над собой, своими мыслями и фантазиями. Она списала столь бурную реакцию на некоторую нервозность, вызванную вполне понятными причинами. «Не стоит на этом зацикливаться, хотя определенно, что-то со своей жизнью делать надо. Каждую ночь я засыпаю с этим вопросом, и каждое утро просыпаюсь с ним же. Как же мне все это надоело. Как бы мне хотелось, чтобы мою голову занимали абсолютно женские, бытовые мысли о том какие шторы повесить в спальню или что приготовить на ужин. Как же хочется заниматься домом, мужем, детьми. Ходить в магазин, гладить, убираться! Удивительно, но я и сама не заметила как эти простые, скучные вещи стали моим самым заветным желанием, мечтой! Могла ли я лет десять назад подумать, что домашние хлопоты, от которых бежит большинство женщин, станут труднодостижимыми для меня. Наверное, права мама, да и подруги правы, у меня слишком завышенные требования. Хотя я никогда и не понимала, что они подразумевают под требованиями? В моем воображении нет никакого идеала мужчины, с которым я сравниваю всех остальных, у меня в голове нет списка необходимых качеств, которыми должен обладать будущий избранник. Да, но с другой стороны, я ведь по каким-то же критериям отмела всех возможных претендентов? Задачка не из простых… Что же мне делать? А что бы я посоветовала женщине, обратившейся ко мне как психологу с подобной проблемой. Проблема стандартная – одиночество, только вот универсального средства от этой проблемы еще не придумано. Женщина за тридцать хочет иметь семью. Она еще молода, чтобы соглашаться на брак без любви, из соображений необходимости скрасить старость, но и не так молода, чтобы ждать принца, ведь детородный возраст подходит к концу. И вот эта бедная, одинокая женщина изо дня в день мучается, теряет сон, от нерешенной дилеммы – еще немного подождать настоящей любви, прекрасно понимая, что возможно она не суждена тебе в этой жизни, или перестать ждать и решить этот вопрос, подойдя к нему сугубо прагматически – неплохой мужчина, не красавец, но и не урод, порядочный, по хозяйству помочь может, детей любит, отцом будет хорошим… Какое принять решение? Наверное, я бы никому не решилась дать совет в таком вопросе. Ну, а что же посоветовать самой себе? Какое принять решение? ».

Ни до чего не додумавшись Эстер поехала на работу, оттуда она позвонила матери

– Привет мам. Не отвлекаю?

– Привет дочка. Конечно, нет. Все нормально?

– Да. Я хотела спросить, ты сегодня вечером будешь дома?

– Естественно, где же мне еще быть вечером.

– Отлично. Тогда можно я к вам загляну, выпьем чаю. Мне нужно с тобой поговорить.

– Ты точно в порядке? – как всегда мама начала беспокоится – У тебя голос какой-то измученный. Ты не заболела?

– Нет, нет – поспешила все опровергнуть Эстер – Я не заболела, у меня все как всегда, но я просто хочу с тобой поговорить, точнее посоветоваться. Только пообещай, что ты не будешь меня учить и не начнешь проявлять бешеную активность, сочтя наш разговор сигналом к действию!

– Кажется, я уже поняла, о чем ты собираешься со мной разговаривать. Хорошо, я выслушаю тебя и обещаю, что не буду ничего делать, если ты сама этого не захочешь.

– Спасибо мам – облегченно вздохнула Эстер – Правда я смогу приехать только часиков в семь или скорее даже в восемь. Ничего?

– Не вопрос. Приезжай. Мы всегда тебе рады. Могла бы вообще не звонить и не спрашивать.

– Тогда до встречи. Пока – попрощалась с матерью Эстер.

– Пока. Целую – и обе женщины повесили телефонные трубки.

Паланская решила поговорить о своей жизни с матерью, даже не столько, для того, что бы услышать совет, сколько для того чтобы почувствовать облегчение от высказанности накопившихся чувств и мыслей.