Пролог
Москва 2011 г.
Рабочий день закончен, на работе Эстер задержалась настолько долго, насколько это было возможно. Покинув офис в начале восьмого вечера, она обессиленно опустилась на сидение своей машины и уронила голову на сложенные на руле руки. Разрыдаться? На слезы нет сил, да и по правде не хочется плакать. Последствия в виде больной головы и заложенного носа на всю ночь мало прельщали. Какой смысл, что измениться от слез? Однако, что делать? Домой ехать ужасно не хотелось. Бродить по улицам? Август месяц, температура на удивление высокая, да и ноги устали за целый день на каблуках. Людей видеть не хочется… Поэтому Эстер решила колесить на машине по вечернему городу, а там как пойдет, быть может и по ночному. Подняв свою голову с руля, она вывела машину со стоянки на дорогу и устремилась в никуда. Ее не волновало направление, пусть она простоит в пробке, пусть ей будут сигналить, если она задумается на светофоре. Все равно! Главное не ехать домой, в пустую квартиру, очень милую и уютную, но пропитанную одиночеством. Она бесконечно напоминает Эстер о неустроенности ее личной жизни, вернее даже сказать о ее полном отсутствие.
К своим 34 годам Эстер топталась на месте в самой значимой для женщины, по ее собственному мнению, сфере жизни – создании семьи. Она часто рылась в закромах памяти, вспоминала свои желания, стремления, мечты, когда ей было 20 лет. Вспоминала, как 16-летней девчонкой придумала возраст, с которого начинается взрослая жизнь – 25 лет. Вспомнила, как ждала свой 25 день рождения, готовилась к нему. У нее был целый план, того чего необходимо достигнуть к этому возрасту – закончить институт, найти хорошо оплачиваемую и желательно интересную работу, переехать жить отдельно от родителей и, что было бы совсем здорово, встретить достойного мужчину, который обязательно должен был быть старше нее, ну хотя бы лет на пять, не меньше. Сейчас этот план Эстер вспоминала с ухмылкой на лице, она злилась, злилась на себя из-за своей беспомощности. Она не понимала, почему до сих пор одна, что с ней не так, что ей нужно исправить в себе, чтобы ее жизнь изменилась, точнее чтобы обрести ту жизни, которую она так жаждет. В отчаяние впадать, конечно, рано, но и пускать все на самотек нельзя. На девушку «аля» завидная невеста она уже не тянет, но и выходить за кого попало, чтобы скрасить старость, тоже рановато. С другой стороны – для рождения ребенка возраст близок к критическому. Нет, есть конечно женщины рожающие в 45 и позднее… И о чем это она только думает? Эстер надоело крутиться по московским улицам, и она выехала на шоссе и, нажав на газ, рванула вдаль. Где гарантии, что к 45 годам она встретит мужчину, с которым захочет и сможет создать семью, где гарантии, что в таком возрасте она сможет родить ребенка? Стоп, хватит жить какими-то десятилетками! Что в ее жизни поменялось за последние 10 лет? Ах! Простите! Она стала преподавать в университете. Тоже мне достижение! Нет, работа ей, конечно, нравилась, но Эстер знала, что готова бросить все в одночасье ради обретения своей семьи. Поэтому никакие профессиональные достижение женщина не учитывала, оценивая свою жизнь. Поразительно! Ужасающее большинство ее знакомых, друзей, коллег по работе либо замужем, либо женаты. «Вот-вот, уже даже залежавшийся товар с полок разобрали» – Эстер ухмыльнулась собственной мысли. Она всегда умела сама себе поднимать настроение. У нее был принцип – не мешать другим людям. Смысл это принципа – свои печали, неприятности или же наоборот радости держи при себе. По сути, это объясняется лишь тем, что Эстер по натуре довольно скрытный человек, неохотно подпускающий к себе новых людей и держащий на расстоянии вытянутой руки близких. Несмотря на это свойство Эстер умела вызывать в людях чувство абсолютного доверия по отношению к себе. Люди сами рассказывали ей свои опасения, проблемы, страхи. Она умела слушать сколько угодно и кого угодно, внимательно, не задавая лишним вопросов и абсолютно искренне сопереживая. Человеком она была порядочным, правильным, чрезмерно строгим по отношению к себе. Она прощала ошибки другим, но не разрешала даже маленькую оплошность самой себе. Именно поэтому ей было трудно и в работе, и в личной жизни. Не смотря ни на что, она до сих пор воспринимала ни к чему не обязывающие отношения между мужчиной и женщиной как унизительные и постыдные. В тоже время Эстер не считала единственным возможным исходом отношений штамп в паспорте. Это юридическое действо являлось для нее не более чем формальностью. Такое отношение объяснялось тем, что в душе Эстер оставалась неисправимым романтиком, верящем в существование второй половинки, но тщательно скрывающем эту черту за строгой и холодной внешностью.
Странно, но Эстер еще ни разу ни в кого не влюблялась и это ее пугало. Она всерьез стала считать себя ущербной. Как женщина она не была обделена вниманием со стороны мужского пола, скорее наоборот, мужчины постоянно обращали на нее внимание, оборачивались ей в след, знакомились с ней. Эстер была красива. Правильные черты лица привлекали и заставляли изучать себя. Большие, миндалевидные карие глаза, окаймленные пышными, почти черными ресницами, игривые дуги бровей, небольшой, аккуратненький носик, четко очерченные контуры губ и волосы коньячного цвета до плеч, постриженные каскадом. Ее фигура вызывала зависть со стороны коллег женского пола – ярко-выраженная талия, стройные ноги с тонкими щиколотками, небольшая, но высокая, упругая грудь. Врожденные элегантность и чувство стиля доводили до совершенства природную красоту Эстер. Ее походка, жесты, манера говорить, все было пропитано женственностью. Всегда ухоженная до кончиков пальцев рук, всегда со вкусом одетая. Ее любили студенты и уважали коллеги. По профессии Эстер была психологом, около пяти лет она состояла в штате в московском представительстве одной французской компании, а три года назад стала преподавать в одном из столичных университетов. Зарабатывала она прилично, к деньгам относилась легко, но тратила разумно: щедро на родных и близких, менее охотно на себя. Любила дарить подарки и не умела и не любила их получать, отсюда двоякое чувство к всевозможным праздникам. Эстер была, безусловно, интересным, неординарным, глубоким человеком. Она умела поддержать любую беседу, любила дискутировать и даже спорить на различные темы, и с разными людьми включая своих студентов. Ее было интересно просто слушать. Эстер обладала даром завораживать своей речью, своим умением красиво говорить, четко и грамотно выстраивать фразы произносимые ровным, спокойным, слегка убаюкивающим голосом. Студентам нравились ее лекции, пусть их не всегда интересовал смысл читаемого ею курса, но гипнотический голос, легкая ненавязчивая жестикуляция и плавно текущая речь преподавателя, заставляли их вслушиваться в каждое сказанное ею слово и вглядываться в каждое движение. К тому же Эстер относилась к тому редкому типу преподавателей, которые «не выносят студентам мозг», не докучают набором личных требование, не ругают за опоздания, словом студентов она любила и те отвечали ей взаимностью. Работа в университете поднимала женщине настроение, реализовывала ее профессиональные запросы, в отличие от работы штатного психолога в компании, которая в последнее время стала немного тяготить ее, но хорошие деньги, которые за нее платили, служили сильнейшим стимулом для ее выполнения.
Всего и сразу не расскажешь, да и стоит ли? Вернемся к тому, с чего начали. Эстер уже более часа ехала по шоссе, мысли стали похожи на клубок запутанных ниток, который больше нет сил распутывать, и хочется просто взять и выкинуть. Жаль, что мысли нельзя выкинуть так же просто как запутавшийся клубок… Она остановила машину у обочины. Глаза устали и стали слипаться, голова была тяжелой и начинала потихоньку ныть, тело хотело принять душ и распрямиться в мягкой постели, наконец, хотелось унестись туда, где не будет мыслей, вопросов, раздумий и всего прочего, унестись в сон, спокойный и безмятежный, способный оздоровить тело и дух. Эстер развернула машину и поехала обратно, чтобы отключить голову она включила музыку и сделала звук громче обычного. «Все это не серьезно, что я могла бы такого придумать, чтобы изменить свою личную жизнь. Я сама себе надоела! Может не суждено мне выйти замуж и родить детей. В конце концов я же всегда была фаталисткой… Тогда тем более зачем себя мучить этими бесконечными копаниями в себе, своем прошлом, настоящем. Хватит! Однако одно решение мне принять все же необходимо. Не могу же оставаться всю жизнь одна и жить только для себя. Это не правильно… Поэтому нужно серьезно подумать и принять окончательное решение по поводу усыновления ребенка. Но такое решение нужно принимать на свежую голову, в спокойном состоянии и уж точно не в дороге».
