Посмотрел на улицу, а там бурлила суета, несмотря на погоду. Люди, машины сновали туда-сюда, даже на моём отшибе. Я же пока был свободен, сидел в тепле и уюте. Хоть за мемуары берись. Свободен я был именно что «пока», и поэтому киснуть дома в ближайшие дни было категорически не круто. Решил посетить торговый центр, дабы пополнить гардероб к встрече выпускников. Никогда не страдал страстью к покупкам, но заглянув сегодня утром в свой шкаф с одеждой, вынужден был признать, что многолетняя работа в офисе наложила на его содержимое определённый скучный отпечаток.

Прикупил модной, по заверениям продавцов, одежды, бесцельно побродил по магазинам с электроникой, заглянул в охотничье-рыболовный. Присмотрел отцу комплект снаряжения, с которым в его положении было бы удобно отдыхать на природе. На охоту мы вряд ли выберемся, но вот рыбалку нужно непременно организовать.

Домой попал только вечером. Решил больше не мучиться мыслями о предстоящей миссии в фонде Лаврова, однако вспомнив крайне странный случай с онлайн-приветом от Профессора, всё же заклеил изолентой камеры на компьютере, телефоне и планшете. Спать наконец-то отправился на большую кровать, предварительно опустив светонепроницаемые шторы.

Утром меня разбудило сообщение, пришедшее на телефон. Интернет-банк уведомил о поступлении денег. Видимо, «Горизонт» перевёл какие-то остатки зарплаты.

Проснувшись окончательно, я позвонил и вызвал приходящую горничную, а сам отправился за продовольствием, чтобы не упасть в грязь лицом перед Гошей из-за пустого холодильника. Когда же я вернулся, квартира сияла первозданным блеском, и я мог спокойно бездельничать и готовиться к завтрашнему дню.

Решив праздно провести вечер, я пропустил довольно важную, как оказалось впоследствии, новость – сообщение о штормовом предупреждении.

Утром девятнадцатого июня немного распогодилось, стало выглядывать солнце, заметно потеплело. Я поднялся рано и решил устроить пробежку. Песок мягко принимал стопы, когда я лёгкой трусцой бежал вдоль берега. Передвигаться было комфортно. Вкупе с хорошими кроссовками бег по песчаному пляжу снижает негативное воздействие на суставы, а нагрузка на мышцы возрастает. То тут, то там виднелись собачники, уныло бродившие в компании своих четвероногих друзей. Деловито шумела строительная техника, трудившаяся над опорами будущей эпической развязки. Как-то быстро утренняя прохлада сменилась влажной духотой, солнце стало отчаянно разогревать и высушивать песок и асфальт. Я повернул в сторону дома.

Закончив утренний моцион, я принял контрастный душ, а после удобно устроился на диване с молочным завтраком и включил телевизор. Я стараюсь не принимать пищу параллельно с просмотром телепередач, но люблю это и иногда даю слабину.

Телевизор подловато включился на новостях: ничего нового – то же дерьмо, только день другой. А за кулисами разворачиваются незаметные, но глобальные процессы. Новый экономический завет трещит по швам, пылают войны, идёт передел стран и континентов. В такие моменты понимаешь, насколько в действительности циклична история: хорошие времена рождают слабых людей, что приводит к плохим временам, рождающим сильных людей, создающих хорошие времена. Спорное высказывание, но можно констатировать точно: хорошим временам приходит конец. Однако пока кризис не вырвался на свободу и не начал подминать под себя миллионы людей, его стараются не замечать. Авось обойдётся. И вот я поймал себя на том, что в попытке оградиться от истеричных средств массовой информации тоже закрываюсь от осознания надвигающейся катастрофы.

Дабы исправить ситуацию, решил позвонить тому самому приятелю Вите Кононову, который обретался ныне в центральном управлении крупного банка. На удивление, он не ответил сразу, но уже через пять минут раздался ответный звонок.

– Привет. Как дела, ты чего звонил? – послышался в трубке голос Витьки.

– Привет. Дела нормально. Вот решил узнать, как у тебя. Наверное, занят на работе?

– На работе? – усмехнулся приятель. – Я уже месяц как безработный. Выперли с жалкими отступными.

– Я тоже уволился из «Горизонта», – выдавил я после некоторой паузы, просто не зная, что сказать.

Я был уверен, что Витя – последний специалист, которого уволили бы из компании. Ещё в университете он хорошо тащил в математике, программировании и других профильных дисциплинах. Как аналитик он поднялся на голову выше меня и многих однокурсников.

– А ты-то чего сорвался с места – или тоже «попросили»? – поинтересовался он.

– Предложили новую работу, – слукавил я. – Всё как-то стрёмно и нестабильно на нашей кухне. У тебя нет соображений на этот счёт, что вообще происходит?

– У меня соображение такое, что если я вскоре не найду работу и задержу выплаты по ипотеке, то меня выселят из квартиры и поедем мы всей семьёй жить к родителям, – невесело констатировал Витя.

Больше ничего существенного от товарища я не добился, по всему выходило, что личные проблемы полностью захватили его внимание. Я только пообещал помочь в поиске работы и узнать о вакансиях в своей бывшей компании. Даже позабыл поинтересоваться о его решении насчёт предстоящей встречи выпускников, перед тем как мы попрощались.

Тем временем дело шло к обеду. Гоша позвонил и сообщил, что вылетает из Ростова-на-Дону. После семнадцати часов он уже должен был прибыть в «Пулково». Я решил не тратить время зря, а уделить внимание своему автомобилю. Около двух недель мой старичок Nissan X-Trail стоял без дела, под открытым небом двора. Пыль и песок оседали на кузов, а мелкий дождь превратил это покрытие в серый неприглядный панцирь. Однозначно на мойку.

Уже через пятнадцать минут я прибыл на довольно приличную автомойку неподалёку от дома. Очереди не было. Более того, один из боксов стоял пустой. Я понял причину отсутствия клиентов сразу, как только вышел из машины. С северо-запада на город надвигалась зловещая и бескрайняя грозовая туча. Стоило свериться с прогнозом погоды ещё утром, но в последние годы метеорологи бесстыдно врали, и я утратил привычку следить их предсказаниями. В любом случае мне этот ливень погоды не сделал бы – даже машину бы не отмыл. Я жестом уточнил, можно ли загонять автомобиль, и молодой парень кивком пригласил заезжать. При этом он покосился на стремительно чернеющее за моей спиной небо. Здесь, на берегу, ещё вовсю светило солнце, но в нескольких километрах от нас, над заливом перемещался огромный грозовой фронт. Вспышки молний то и дело озаряли тьму, раскаты грома слышались уже вполне отчётливо. И когда я садился назад в автомобиль, мне пришлось с усилием закрывать дверь, борясь с налетевшим ветром.

Обычно в ожидании машины я прогуливался на свежем воздухе, но сейчас не успел сделать и двух шагов, как новый порыв бросил мне в лицо первые крупные капли дождя вперемешку с песком. Решив не испытывать судьбу, я укрылся в комнате ожидания, где находились несколько других автолюбителей, решивших помыться перед дождём. Двое из них прильнули к окну, что-то живо обсуждая. «Говорю тебе, там смерч, смотри правее», – один из мужчин указал куда-то в тёмно-серую пелену над водой. Заинтересовавшись, двое других вскочили с дивана. Я тоже усиленно всматривался во мглу сквозь стеклянную дверь.

То, что на город шла не обычная гроза, стало понятно буквально через несколько минут. Видимость упала до десяти метров, по улице неслись листья, ветки и охапки различного мусора. Что-то большое пролетело в метре от окна. Я понял, что это сорвало одну из штор, которыми мойщики пытались прикрыть ворота боксов. Я посмотрел в их сторону, прижавшись к стеклу. Как там дела у моего автомобиля, я не мог видеть – выглянуть из двери не представлялось возможным. Ветер гудел, как двигатели реактивного самолёта, а хлипкое здание мойки раскачивалось и скрипело. Я интуитивно прижал низ двери ботинком и упёрся рукой в её ручку, опасаясь, что ураган сейчас ворвётся внутрь. Проезжая часть скоро скрылась за пеленой ливня, и лишь фары редких автомобилей да вспышки молний прорывали тьму. Но это было только начало.