Сегодня отпуск закончился, а с ним и повинность в виде обязательной предувольнительной отработки. Имей я крылья, они бы точно уже зудели в предвкушении полёта. Никогда ещё я не был настолько свободен и независим. Нужно лишь передать дела новому счастливчику, занявшему моё место.

Ото всех этих мыслей я окончательно проснулся и поймал себя на бесцельном созерцании матовой глади потолка. Судя по освещённости, сейчас не больше восьми утра, а день обещает быть солнечным.

Приподнялся, посмотрел на часы. Так и есть – без четверти восемь. Сел на кровати и окинул взглядом гостиную. Вчера за ужином я начал смотреть фильм, потом прилёг, потом укрылся пледом, да так и заснул. Теперь мой просветлённый взор угнетали грязная посуда и общий лёгкий беспорядок. Да, и вот ещё что призрачно маячило на фоне этого безмятежного утра: вчера по окончании кинокартины я засыпал под CNN, где при участии пары сенаторов обсуждалась некая «красная угроза» – речь шла о тоталитарных режимах на территории бывшего СССР и о растущем Китае. А чуть раньше отечественные новостные каналы стращали меня агрессией НАТО, расползающейся по Европе военными базами и противоракетными комплексами.

Во времена Карибского кризиса я ещё не родился, однако впоследствии интересовался тем периодом биполярности мира, и происходящее сейчас попахивает чем-то вроде холодной войны – правда, на фоне вполне дружелюбных заявлений глав государств. Эта возня длится уже не первый год, и каждый раз, просматривая новости, я чувствую, будто в меня забивают гвозди. Но я должен пропускать всё это через себя – работа такая. Была.

В отпуске я, разумеется, отключился от назойливой информации, очищая мозги от шлака мультфильмами Миядзаки и киношедеврами Тарковского. Но вот реальность снова постучалась через голубой экран, и мысли закружились в голове пчелиным роем, вызывая лёгкие волны тревоги. Как если бы я вычитал что-то плохое между строк новостных лент, но ещё не осознал это, не сформулировал.

Подобная тревожность, к слову, выгодна любому режиму, так как позволяет отвлечь граждан от внутренних проблем и перенаправить энергию в нужное русло. Кто-то ухмыляется, разглядывая нас сверху, как школьники разглядывают через микроскоп возню инфузорий. Поэтому и я никогда не стремился переполнять свой аналитический стек, просто держал в памяти общую картину событий. Но вот что странно: если до отпуска данная картина напоминала в основном цирк, то после стала больше походить на психиатрическую лечебницу.

А ещё запомнился тот ролик, в котором безумная толпа шла на приступ Денверского аэропорта – того, что находится близ американского города Денвер. Всё началось в долине, за пару километров от территории исполинской воздушной гавани. Местный фермер, очевидно воодушевившись славой коллеги, приютившего некогда «Вудсток», так же пустил на своё поле кучку хиппи. Якобы для проведения небольшого рок-фестиваля. Стоит заметить, что денверскому фермеру всё же удалось прославиться. Хозяин забеспокоился, когда однажды утром его работники не смогли вывести технику в поля из-за перекрывших дороги частных автомобилей и толп людей. К тому моменту на «фестиваль» собралось около ста тысяч человек. Власти тоже зашевелились, и в новостях наконец заговорили о секте Свидетелей Апокалипсиса. Когда к аэропорту прибыли все кто могли – армия, нацгвардия, полиция, в его сторону уже двигалось бескрайнее море людей. Патриарх сектантов поднял на штурм как адептов, так и простых граждан, руководствуясь двумя тезисами. Во-первых, по словам лидера, в ближайшие три месяца ожидается Конец света, а во-вторых, под Денверским аэропортом находится огромное современное убежище, построенное на деньги налогоплательщиков и обязанное стать их достоянием. Люди шли на приступ самоотверженно, неотвратимо, словно орда зомби. Подавляющее большинство защитников правопорядка в жизни не видели подобных скоплений народа: никто не мог противостоять, никто не смел сделать ни единого выстрела. Неравное, тихое противостояние длилось около девяти часов, и вот когда первые штурмующие ступили на территорию аэропорта, в вечернем небе появился вертолёт. Его заметили потому, что резко исчезли многочисленные вертушки новостных каналов. Затем разразился ад. Люди в одночасье обезумели и понеслись куда глаза глядят, давя и перемалывая друг друга.

Ну вот, я прямо чувствую, как мозги зашевелились, причём не в лучшем смысле. Теперь уже точно не расслабишься, нужно выходить из диссонанса. Я покинул уютный диван и направился на кухню, вытряхивая из головы остатки сна и тревожные мысли. На пороге моего холостяцкого камбуза я получил первую порцию антистресса, потому что через приоткрытые створки широких деревянных жалюзи на меня смотрел залив, радуя своей безмятежной гладью. Кстати, кухню свою я называю по-корабельному прежде всего именно из-за этого вида и только во вторую очередь потому, что отделана она на манер судового помещения.

Поставил на плиту чайник со свистком – другие у меня не выживали – и принял душ. Завтракая, взглянул на часы – пятнадцать минут девятого. «Горизонт» начинает работать с девяти, и хорошим тоном было бы прийти к началу рабочего дня, заодно посветив своей посвежевшей физиономией. Но к девяти я уже никак не успею.

Хотя свеча офисного здания, расположившегося поблизости от Парка 300-летия, видна из моей многоэтажки на Васильевском острове, добираться до неё нужно через центр, то есть как минимум час. Дорога на работу занимала бы минут пятнадцать, если бы строители открыли наконец развязку на центральном участке скоростного диаметра. Но к счастью, теперь это не моя головная боль. Сегодня устрою неспешный променад с пересадками в метро и глубокомысленными прогулками. Погода располагает. А четырёхколёсный друг пусть немного поскучает у подъезда.

Закончив завтрак, я наскоро выбрал одежду и собрался. На пороге активировал охранную систему и вышел в прохладу питерского утра.

Чередуя бодрый шаг с ездой на автобусе и метро, я добрался до места чуть больше чем за час. Мой «кардиотренер» в смартфоне насчитал около двух километров маршрута и выставил оценку восемь из десяти возможных. Занёс было палец над кнопкой «Поделиться с друзьями», но вспомнил гениальную фразу «Господи, да всем плевать!» и передумал. Люди сейчас больше озабочены колебаниями на валютных рынках.

Прошёл в здание по всё ещё активному пропуску, избежав тем самым общения с суровой охраной. Лифт мгновенно домчал меня на девятнадцатый этаж, и на выходе в холл я чуть не столкнулся со странным субъектом. Это был низкорослый, полноватый, бледный и лысеющий человек. Я видел его раньше в офисе, в память невольно врезались вечно влажные большие глаза, прозрачная кожа: весь он был какой-то студенистый. Казалось, тронь его чем-нибудь острым – оболочка разорвётся и выпустит наружу аморфную массу. Глаза человека без возраста выражали злую безысходность, пронизывающую посильнее, чем страх случайно проткнуть его. Именно поэтому я обошёл неизвестного бывшего коллегу по гораздо большей дуге, чем было необходимо. Он исчез в лифте, а я направился в свой отдел, миновав большой холл и симпатичную офис-менеджера Марину, с которой обменялся приветственными улыбками. Когда я уже почти скрылся в коридоре, девушка окликнула меня по имени, я обернулся.

– Ты вышел из отпуска? – спросила она скорее неофициально, нежели в служебных целях.

– Я увольняюсь, пришёл за документами, – попытался я выразить некоторое сожаление.

– Жаль, – сказала она и на секунду опустила взгляд в такт каким-то своим мыслям. – Кайлович вот тоже уволился, и мне кажется, не по собственной инициативе.

Собеседница делилась ещё какими-то новостями, но тут я вспомнил студенистого человека – это и был Кайлович, один из ведущих юристов холдинга. Я редко видел его, потому что обитал он где-то на верхних этажах. Вот так. Видимо, что-то не заладилось в компании по части юриспруденции.

– Много человек уволилось за последний месяц, – закончила Марина свой отчёт.