Султанша сделала вид, что спит.

По звукам, мужчина вошёл в гардеробную и начал переодеваться ко сну. Он достаточно долго шуршал тканью кафтана и копошился.

Это начало раздражать Михримах. Ну, нельзя потише?!

Когда, наконец, Рустем вернулся из гардеробной, Султанша с недовольным выражением лица привстала на локте.

— Я тебя разбудил? — как ни в чём не бывало спросил он, ложась рядом.

— Паша, будто сам не видишь.

— Прости, я старался не шуметь.

— А по-моему, наоборот. Специально шуршал!

Мужчина тихо рассмеялся.

— Зачем мне тебя будить?

Михримах многозначительно взглянула на него.

— Ты прекрасно понял, Рустем, что я имею в виду. И говорю сразу: ничего не будет.

Сказав это, она откинулась на подушки и отвернулась от супруга.

— Мы спали в разных покоях несколько недель… — раздался его тихий голос.

Та упрямо молчала и сделала вид, что не услышала.

Теплая рука пробежалась по её спине. Вздрогнув от его прикосновения, Михримах поджала губы. Послышался шорох — паша хотел придвинуться ближе к супруге, но видимо, неудачно повернулся и боль пронзила его спину.

Мужчина сдавленно зашипел.

Михримах быстро села в кровати.

— Я же предупреждала, паша! Ваша рана еще не до конца зажила.

— Всё в порядке, Султанша. — ответил Рустем, выдохнув.

Видимо, боль отступила.

— Тогда спокойной ночи. Тебе нужно выспаться.

— И тебе.

Султанша вновь отвернулась от мужа и закрыла глаза, в душе облегченно выдохнув.

Проснувшись утром, Султанша привычно не обнаружила рядом супруга.

Проведя утреннею трапезу в одиночестве, она вернулась в свои покои и позвала Измир.

— Султанша, — вошла та в голубые, светлые покои.

— Есть вести от Карима-аги?

— Нет, Султанша.

— Может, его поймали? — беспокоилась Михримах.

— Карим-ага очень осторожен.

— Можешь идти. Если что-то станет известно, сообщи. И принеси мне отвар от болезни, что прописала лекарь.

— Как прикажете.

Легкая слабость всё не проходила. Горло нещадно першило.

Султанша сидела на диване, задумчиво смотря в окно, и периодически читая скучную книгу. Ведь больше заняться не чем. Даже погулять выйти нельзя из-за болезни.

Длинный скучный день закончился. Вечером вернулся с государственной службы Рустем. Настроение его было паршивое. Нахмуренный и серьезный, паша отправился в их покои с супругой.

Та привычно сидела у окна, скучающе созерцая зимний пейзаж за окном.

— Михримах.

Обернувшись на своё имя, Султанша улыбнулась приветственно Рустему.

— Добро пожаловать.

Кивнув, мужчина не ответил ей улыбкой.

Заметив, в каком состоянии супруг, Михримах насторожилась.

— Что с тобой?

— Я в порядке, Султанша, — ответил тот и подошёл к дивану. — А вот ты, я вижу, обеспокоена.

Та нахмурилась.

— С чего ты взял?

— И правильно, что беспокоишься. Потому, что не зря, — ухмыльнулся Рустем, но не весело.

— О чём ты? — раздался взволнованный голос Султанши, сердце которой испуганно затрепетало.

— О Кариме-аге и его обязанностях.

Что?! Как он узнал?

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Кто такой Карим-ага и в чём ты вообще меня обвиняешь? — как можно более уверенно возмутилась она.

Паша устало вздохнул.

— Нет смысла отпираться, Михримах. Карим-ага сам всё рассказал, когда его допрашивали. После того, как он попался Малкочоглу.

Султанша почувствовала, как холодеет её кровь и в то же время горит стыдом лицо.

========== Глава 10. ==========

— Как… Как ты узнал об этом?

Рустем-паша сел рядом с женой на диван и снял чалму.

— От Хюррем Султан.

От этих слов Михримах Султан сделалось ещё хуже… Что теперь скажет валиде? Что сделает? Она же обещала ей…

— О Аллах, — пролепетала султанша, проведя рукой по лицу. — Она зла, верно?

— Да. И завтра же собирается приехать в Зимний дворец.

Представляя, что будет, девушка откинулась на спинку дивана.

— Подожди, откуда валиде об этом узнала?

— Сюмбюль-ага ей рассказал. У него везде есть глаза и уши.

А как же иначе? Чертов Сюмбюль! Что теперь будет? Как же стыдно…

— Бали-бей знает, что приказ отдала я? — осторожно спросила султанша.

— Знает, Михримах. И он очень… смущен. От того, что за ним следит дочь падишаха, при том замужняя.

Стыд пронзил девушку насквозь. Малкочоглу знает. И валиде. И сам Рустем… Почему он так спокоен?

— Что… Что ты думаешь?

Мужчина нехотя повернулся лицом к жене.

— Думаю, что ты поступила очень глупо, начав слежку за Бали-беем. Особенно являясь замужней султаншей. Представляешь, если эта весть дойдет до повелителя?

Михримах Султан сглотнула, но быстро сообразив, ответила:

— Валиде не выгодно рассказывать об этом повелителю. Зачем ему знать, что я следила за Малкочоглу? А он сам не станет болтать, слишком благородный.

Паша снова ухмыльнулся.

— Никогда не знаешь, что предпримет Хюррем Султан. Она может это сделать, чтобы пристыдить тебя в глазах повелителя и тем самым закончить все твои действия относительно Малкочоглу Бали-бея. Потому как такого стыда ты больше испытать не захочешь.

Слова мужа всё больше пугали Михримах Султан. Она начинала судорожно думать, что делать.

— Детство закончилось, султанша. Теперь нужно думать о последствиях, прежде чем что-то делать, — тихо проговорил Рустем-паша и медленно встал с тахты.

— Куда ты уходишь?

— А разве тебя это интересует?

Михримах Султан нахмурилась, но ничего не ответила. Паша вышел из покоев, оставив ее наедине с собой.

Девушка не знала, что ей делать… Валиде так с ней не поступит. Повелитель не должен разочароваться в своей единственной дочери. А Малкочоглу… Да, получилось неудобно. Всё равно бей знал о чувствах султанши к нему, и, верно, не особо удивился. Рустем-паша же похоже, полностью разочаровался в своих чувствах…

Почему же Карим-ага всё рассказал? Кругом одни предатели… Довериться нельзя никому.

Только проверенным людям. Таким, как Измир-хатун. Эта служанка рядом с ней несколько лет и ни разу не подвела. Вздохнув, Султанша позвала её и приказала подготовить хамам.

Паша долго оставался в своем кабинете. Сидя над документами, мужчина размышлял над тем, как вести себя с женой. Каким бы заботливым он ни был, какие бы теплые слова ни говорил, в её сердце лишь Малкочоглу. Решив больше не докучать султанше своими безответными чувствами, паша принялся дальше изучать документ. Надежда, что супруга его полюбит, понемногу таяла.

Михримах Султан легла спать одна. На душе у нее было тоскливо. Закрыв глаза, она попыталась отвлечься от всех своих переживаний. Но сон никак не шёл. И паша тоже.

Спустя час девушка так и не заснула. Когда она повернулась лицом к окну, смотря на светящийся полумесяц, двери покоев со скрипом отворились, и внутрь пролился свет.

Михримах Султан замерла. В это раз паша переоделся бесшумно и так же тихо лёг в кровать. Ни слова, ни прикосновения. Но ведь она этого и хотела?

Тихое, умиротворенное дыхание спящего паши успокаивало султаншу. Почти до самого утра она не спала. Думала о Малкочоглу, и о том, что не может быть вместе с ним. И уже никогда не сможет. Она до конца своих дней будет замужем за Рустемом-пашой. Валиде не допустит развода. А Бали-бей её не любит.

Не смотря на то, что уснула под утро, Михримах Султан встала рано. Умывшись после сна, она приказала служанкам подготовить желтое платье, украшенное золотой нитью, и драгоценности. Прическу она вновь выбрала высокую, строгую.

Спустившись в главный холл на утреннею трапезу, султанша застала Рустема-пашу. Увидев жену, мужчина на мгновение перестал жевать и невозмутимо продолжил. Ни улыбки, ни слова. Михримах Султан это слегка задело.

— Доброе утро, паша, — садясь за стол, воскликнула девушка.

— Доброе, султанша, — кивнул мужчина. — Как Вы?

Заметив снова резкий переход на «Вы» что, видимо, означает его желание снова сохранять дистанцию, та слабо улыбнулась.