Вздернув голову, Михримах Султан гневно взглянула на свою тётушку.

— Достаточно!

От звука её голоса все женщины вздрогнули и изумленно посмотрели на неё.

— Сколько можно оскорблять мою валиде? Шах Султан? Хатидже султан? Вам это доставляет непомерное удовольствие, верно?

На лице Хасеки Султан начала проявляться гордая довольная улыбка, но она её быстро подавила и поспешила возмутиться.

— Михримах, прекрати!

— Нет! — запротестовала султанша. — Вы все только и можете плеваться ядом, поскольку ничего другого сделать не можете. Моя Валиде не достойна такого отношения.

Хатидже Султан недовольно нахмурилась, а Шах Султан разочарованно покачала головой.

— Рустем, что у вас с Михримах? — спросил повелитель у зятя, когда они остались наедине.

Лютфи-паша и шехзаде Мехмед увлеклись разговором между собой. Паша осторожно взглянул на повелителя.

— Все в порядке.

Султан недоверчиво прищурился. Он понимал, что супруги в ссоре и даже догадывался о её причине.

— Женщину любят не за покорность, Рустем. Этот мятежный нрав мне знаком. Михримах переняла его от своей матери. Такой женщине нужно лишь самому покориться. Иначе разразившуюся бурю не остановить. Такая не уступит даже повелителю всего мира.

Султан задумчиво с легкой улыбкой на губах посмотрел в окно. Рустем-паша подавил улыбку, поняв, что речь идет уже о Хасеки Султан.

— Я стараюсь, повелитель. Михримах Султан для меня самое дорогое, что у меня есть.

— Так должно быть всегда. А иначе…

Красноречивая пауза султана говорила сама за себя. Со стороны женщин послышался недовольный голос Михримах Султан. Подойдя к тахте, на которой сидели недовольные и напряженные женщины, султан нахмурился.

— Что происходит?

Шах Султан выглядела расстроенно и разочарованно. Видимо, заметив состояние сестры, повелитель обернулся к ней.

— Шах, что такое?

— Все в порядке, повелитель. Не волнуйтесь, — поспешила ответить она.

Но вмешалась Хатидже Султан, мечтающая, чтобы Хюррем Султан и ее дочь Михримах, наконец, получили своё. Ведь их всегда прощала и, что бы они не сделали.

— Истинных султанш династии не уважают, повелитель. Это нас и расстроило.

Султан Сулейман нахмурился еще пуще.

— Кто посмел выказать вам неуважение? — спросил он, но прекрасно знал, на кого укажут.

Взгляд Хатидже Султан скользнул по Михримах Султан. Султан повернулся к любимой дочери.

— Михримах, в чём дело?

— Хатидже Султан и Шах Султан выказали моей валиде неуважение. Я не выдержала и заступилась за маму. Никто не смеет так с ней обращаться. Даже «истинные султанши».

Султан Сулейман перевел глаза на любимую жену. Взгляд её зеленых глаз пылал подтверждением. Вздохнув, он повернулся к сестрам, которые выглядели раздосадованно.

— Сколько можно, Хатидже? Я уже говорил, что, выказывая неуважение Хюррем, вы выказываете его и мне. Это мать моих пятерых детей, моя законная жена. А Михримах — моя единственная дочь. Примите это.

Шах Султан и Хатидже Султан переглянулись. Султанши промолчали. Одарив их недовольным взглядом, султан повернулся к жене.

— Возвращаемся во дворец, Хюррем.

Султанша встала с дивана, Михримах Султан тоже. Обнявшись, женщины попрощались.

— Я навещу тебя на днях.

— Да, валиде. Буду ждать Вас.

Повелитель тоже улыбнулся дочери.

— До встречи, повелитель. Рада, что увидела вас сегодня.

— И я, моя луноликая.

Шехзаде Мехмед, наблюдавший ситуацию, чувствовал себя некомфортно. Было обидно за мать, и он не понимал, почему такие радушные с ним султанши так относятся к его матери.

— Мехмед, идем, — позвал его повелитель.

— Доброй ночи, — проговорил шехзаде и последовал за матерью и отцом, выходящими из холла.

Михримах Султан подошла к Рустему-паше, что стоял вместе с Лютфи-пашой у тахты, где сидели женщины.

— Мы тоже возвращаемся, паша, — воскликнула она. — Доброй ночи.

Даже не обернувшись и не поклонившись, Михримах Султан в сопровождении супруга вышла из холла, чувствуя спиной прожигающие взгляды.

Позолоченная карета по пути в Зимний дворец почему-то остановилась. Супруги обеспокоенно переглянулись.

— Не выходите, султанша. Я посмотрю, что случилось.

Положив руку на эфес меча, паша вышел из кареты. Сердце Михримах Султан испуганно пустилось вскачь. Что происходит? Неужели снова разбойники?!Взволнованно заерзав, Михримах Султан выглянула из-за занавески в окно. Вроде, тихо. Через мгновение в карету заглянул Рустем-паша.

— Не беспокойтесь, султанша. Повелитель по возвращении в Топкапы приказал мне незамедлительно явиться. Видимо, что-то случилось. Я не могу не поехать.

Султанша насторожилась.

— Ты уверен? За тобой приехали?

— Да, султанша. Позвольте мне отправиться. Карета довезет вас до дома.

— Хорошо, — неуверенно согласилась она.

Паша исчез за занавеской ,и вскоре карета двинулась с места. Вся эта ситуация показалась ей странной. Зачем повелителю ночью вызывать Рустема-пашу? Он вообще сам разве успел доехать до Топкапы?Отогнав плохие мысли в сторону, Михримах Султан задумчиво смотрела в окно.

Вернувшись во дворец, султанша отправилась в свои покои. Измир и Айше помогли ей переодеться и снять все украшения. Распустив волосы, султанша отправилась в хамам перед сном, несмотря на то, что уже стояла ночь.

Проведя там достаточно времени и чуть не уснув, Михримах вышла из бани и провела рукой по мокрым длинным волосам.

— Султанша, вернулся паша, — оповестила Измир-хатун.

Михримах Султан непроизвольно облегченно выдохнула.

— Хорошо. Давно?

— Нет.

В сопровождении Измир и Айше султанша направилась по коридору в свои покои, но на повороте резко остановилась. Её глазам предстали открытые двери покоев Рустема-паши, куда она вчера вечером его выгнала. Его силуэт мелькнул в дверях и исчез в покоях. Лишь одна деталь заставила Михримах Султан пораженно замереть на повороте и затаить дыхание. Следом за ним в покои мужчины вошла Гюльбахар-калфа, озираясь.

Султанша будто оцепенела. Теперь все стало на свои места… Вот почему эта калфа постоянно за ним ходила, словно тень. Защищала его, выполняла любые поручения. Она влюблена в него! А Рустем-паша? Что стоят его клятвы о любви и сцена с ядом? Скорее всего, это и не было ядом. Все, что ему нужно от неё, так это власть! Он, спустя несколько дней после свадьбы изменяет ей с другой женщиной! Султанше, дочери падишаха, с какой-то калфой, которую он нашел в кабаке.

Михримах Султан стало жутко обидно и больно. Неужели не единый мужчина на свете не полюбит её? Руки султанши затряслись. Измир и Айше испуганно переглянулись.

— Госпожа?

— Останьтесь здесь, — приказала Михримах Султан, собираясь с силами.

Она должна поймать их сейчас, иначе после ничего не докажешь. На секунду ей стало приятно от того, что от её желания о разводе зависит вся его жизнь. Вздернув подбородок, султанша уверенно подошла к дверям покоев Рустема-паши и прислушалась. Были слышны тихие мужские стоны. Сжав губы, чтобы не заплакать от обиды, девушка резко с силой распахнула двери. Рустем-паша и Гюльбахар-калфа ошеломленно уставились на султаншу, не в силах ничего сказать. Султанша же потрясенно пошатнулась…

========== Глава 8. ==========

— Что происходит, Рустем? Что с тобой? — изумленно прошептала Михримах Султан, не веря тому, что видит.

Её глазам предстала совсем иная картина, нежели она представляла. Рустем-паша сидел спиной к дверям с оголенной спиной, по которой распласталась кровавая рана — глубокая и с рваными порезами. Руки Гюльбахар-калфы были в крови и держали куски окровавленной ткани, которыми она, видимо, пыталась вытереть или остановить сочившуюся из раны кровь. От вида и запаха крови султанше сталось плохо, но она не обращала на это внимания. Потрясение и непонимание полностью овладели ею. Паша устало выдохнул.

— Не волнуйтесь, султанша… Я не хотел вас тревожить. Это просто небольшая царапина, — хрипло отозвался он, предпринимая попытку повернуться к супруге лицом.