– Извини, я почти всю воду извела – но ведь он может перегреться, схватить солнечный удар. Там на соседнем участке скважина, придем – наберешь, сколько захочешь…
Все трое смотрели на меня, мягко говоря, удивленно.
Кареглазый первым пришел в себя:
– Ты можешь описать место, откуда упала?
– Да, конечно. Участок стоит на горе. К нему от трассы ведет ужасная грунтовая дорога. Дом двухэтажный, довольно большой – наверное, считался особняком. Если встать спиной к этому проклятому оврагу, то слева спуск с горы, вдалеке видно море. Даже нет, его не видно, но линия горизонта слишком ровная, голубая и светлая для суши. Справа гора поднимается еще выше. А если смотреть прямо, стоя все также спиной к оврагу, то увидишь две горы – одна большая, другая примерно вдвое меньше. Там, где они стыкуются, какие-то белые пятна – может, известняк? Эти горы очень уж правильной формы, гладкие и почти симметричные относительно вертикальной оси. Чем-то все это дело напоминает двугорбого верблюда… Это все, что я успела рассмотреть.
Согласна, несколько сбивчивое и путаное объяснение – но это же не повод слушать меня с открытым ртом и смотреть, как на сумасшедшую?!
И вдруг меня осенила догадка – а может, эти ребята сбежали из местной лечебницы и живут в лесу, пока поиски не прекратятся? Потому так и пообносились. Да и вообще – очень уж они странные!
– То есть ты уверена, что узнаешь это место?
– Ну конечно!
– Ладно, пойдем.
…Ну когда же мы дойдем?! Нестерпимо палило солнце, босые ноги исколоты колючками и репьями. Босоножки пришлось оставить еще на берегу болота – на одной безнадежно разорван ремешок, да и вообще – я не в том состоянии, чтобы идти на высокой подошве по такой жаре, да еще и по горам. Надо же, я – дитя мегаполиса, интернета и асфальта – и в такой ситуации!
Наверное, получасовой путь по прямой вдоль болота соответствует более длительному по верху, то есть мы делаем крюк. Но сколько же можно идти?! По моим расчетам, мы уже давно должны быть на месте, а тут не то что участка, а и начала города еще не видно! Но… Как это?! Как это может быть? Ведь мы спускаемся по пологому склону горы, и где-то – пусть даже далеко, вдали – должен быть виден город!
Внезапно наш проводник остановился и, скрестив руки на груди, вперил в меня настойчивый, даже немного торжествующий взгляд.
– Ну что? Оглянись вокруг.
Я послушно осмотрелась. И что?…Э-э-э…
Мы стояли на горе, лицом к солнцу. Где-то далеко внизу виднелось море – даже нет, его не видно, но линия горизонта слишком ровная, голубая и светлая для суши. Справа – две горы. Одна большая, другая примерно вдвое меньше, там, где они стыкуются – какие-то белые пятна, возможно, известняк. Эти горы очень уж правильной формы, гладкие и почти симметричные относительно вертикальной оси. Чем-то все это дело напоминает двугорбого верблюда…
Еще ничего не понимая, я судорожно метнулась влево. Да, вот он – овраг! Сквозь густые кроны деревьев можно разглядеть болото. Но как же?! А участок, дом, геодезисты? А где Сашка? Где, вообще – люди, трасса? Внизу справа – там, где она должна быть, я увидела густо заросшую сухим кустарником расщелину между нашей горой и «верблюдом». Но как же так?! Ведь это же точно то место!
В растерянности я обратила взгляд на Домку, как на самое родное и разумное из присутствующих существо. Он смотрел на меня своими грустными глазами, но явно ничему не удивлялся – не стал по моему примеру истерично рыскать по округе, в сотый раз убеждаясь, что это то самое место. Да и вообще… Только сейчас до меня дошло, что Домка даже не пытался привести меня назад! А ведь во время наших прогулок или путешествий, если меня угораздило заблудиться или даже немного сбиться с пути – он безошибочно выводил нас в точку отправления. А в этот раз… Будто он знал, что этим все закончится, знал – что искать бесполезно. Знал, что города здесь нет – от этой, еще не совсем оформившейся мысли меня продрал мороз по коже. Мало того – здесь ничего нет! Но как же?!
От непривычного стресса и перенапряжения мыслей мне стало плохо, и я впервые в жизни потеряла сознание, грохнувшись почти на Домку.
***
Как жарко! Казалось, все мое тело плавится от жара. Как в сауне… Но нет, дышать легко, и голову не печет. Интересно, почему? Я открыла глаза. Надо мной, в полуметре от глаз, висело нечто коричнево-серое и прозрачное. Да нет, не прозрачное – это просто тент, тряпица довольно грубого плетения, и в промежутках между волокнами светит солнце. Очень похоже на мешковину. Ну и зачем оно надо мной видит? Взгляд прошел к краям ткани. Да ведь это тот самый платок перепуганной девушки! Уголки хитроумно подвязаны к палочкам, воткнутым в землю по четырем сторонам от моей головы, причем две из этих палочек тяжело навалились мне на плечи. Такой себе мини-навес от солнца…
Внезапно я все вспомнила – всю эту жуть с пропавшим городом и моими сумасшедшими спутниками. Ну пусть это окажется сном! Я рывком села, при этом тряпка оказалась на моем лице, а палки, вырвавшись из земли, теперь свисали спереди и сзади по две, покачиваясь и отбивая мне плечи.
– А-а-а, ну что это такое! – застонала я, пытаясь снять этот шатер с головы. И сразу же услышала рядом Домку. Когда мне, наконец, удалось освободиться – он уже вовсю облизывал мне лицо, радуясь, что я пришла в себя. Фу, почему он такой он грязный?! И тут я увидела свои колени в зелено-коричневых джинсах, бывших когда-то синими. Значит, это не сон. Я упала в болото. Ну а остальное – просто приснилось, пока я отходила от пережитого стресса. Нет. Это «остальное» сидело под кустом в паре метров от меня и добродушно улыбалось.
– Я рад, что тебе лучше! Мы хотели отнести тебя в тень, но твой пес бросался на нас при попытках взять тебя за руки или ноги. Пришлось соорудить такой навес, чтоб защитить хотя бы голову.
Я долго смотрела на него, пытаясь хоть как-то упорядочить мысли, потом оглянулась вокруг. Да, все это правда – вот они, эти «верблюжьи горы»… Но как же?
Я и сама не заметила, как у меня потекли слезы. Без звуков и рыданий, они просто текли и текли обильным водопадом, а я в это время продолжала осматриваться вокруг, изредка останавливая взгляд на моем собеседнике. Похоже, я выглядела очень уж несчастной, потому что он рывком поднялся, подошел ко мне и принялся утешать. Домка, видя, что я не возражаю, продолжал сидеть рядом со скорбным видом.
– Ну что ты, не нужно так расстраиваться. Мы все через это прошли, ты не одна, мы о тебе позаботимся… – бормотал кареглазый, присев на корточки и поглаживая меня по плечам.
Они обо мне позаботятся! Да зачем мне нужна их забота – может и неплохих, но абсолютно чужих мне людей?! Ведь у меня есть Сашка, друзья… Я хочу к ним, хочу, чтоб они обо мне заботились! Хочу туда, где асфальт, где участок и старый дом, где все ясно и понятно, где можно пить воду из бутылки, где мы с Сашкой поедем отдыхать!
Совсем изодрав себе душу в клочья, я начала уже по-настоящему, в голос, рыдать. Домка сбоку лизал мне ухо, а кареглазый, как оказалось – прижал меня лбом к своей груди, обнял за плечи и, поглаживая спину, продолжал что-то рассказывать. Слов я не разбирала, но общая интонация была успокаивающей и понемногу я стала отходить. Сначала ушли слезы, почти выровнялось дыхание, стало намного легче – прошел первый шок, воспоминания о болоте, об ужасе самого падения, о долгом пути наверх, о страхе, что азиат с луком может ранить, а то и убить Домку, вся непонятность исчезновения города… Все это жило в памяти, но уже не вызывало паники, а скорее – желание разобраться.
– Ну вот, ты уже и успокоилась. Поплакала – и легче стало. Правда ведь, легче?