Брагинский-старший явно плакал, написав это письмо. В каждой строке сквозила боль, отчаяние и дикая злость, неспособность вернуть все назад или отомстить, бессилие.
Террористки-смертницы совершили в метро два теракта. 29 марта в 7.56 прогремел взрыв на станции московского метро «Лубянка», а 8.39 – второй взрыв на станции метро «Парк культуры»...
От расписанного в письме Константину стало нехорошо на душе. Но самое главное он увидел в самом конце.
Погибла одна из его бывших одноклассниц – друзей по школе. Отец приходил на ее похороны, от имени Константина положил цветы на ее могилу.
Одна слезинка прочертила свой путь по щеке и упала.
- Константин, ты чего? – поражено произнес Малфой, отношения с которым у него вернулись в прежнюю колею, так как Рона он не поддержал, принял сторону Гермионы. Ничего не доказывало, что Живоглот ее съел. Она могла и убежать...
- Что произошло? – раздался сверху голос Снейпа, как раз проходящего к столу преподавателей, увидевшего, что ученик ничего не ест и он бледен как полотно, в добавок у него в руке распечатанное письмо, и в глазах стоят слезы.
Мальчик поднял на него отчаянно слезящиеся глаза и усиленно проморгал, с трудом сдерживая себя.
- В России совершен акт насилия над людьми. – Хриплым голосом произнес он. – Две женщины на станциях в метро взорвали в час-пик бомбы... Погибло огромное количество людей, и в том числе моя магловская подруга. Отец... Отец в ужасе, а я не смог прийти на ее похороны и с ней попрощаться...
- Сожалею, – сухо произнес профессор.
- Ужас, – сказал Малфой и было неясно, сожалеет он о погибших или нет.
- Пусть земля ей будет пухом, так говорят у меня на родине... – грустно произнес парень.
Приближались экзамены. Мальчик мало волновался о них – он смог нагнать всех, не смотря на свое временное отсутствие.
Неплохо обстояло дело с патронусом. Он научился после долгих попыток создать телесного патронуса-медведя, и Люпин был им очень доволен. Тренировки постепенно отпали – не было нужды их проводить, и у Константина высвободилось много свободного времени. Но он не забывал материал, иногда заставляя медведя ревом напугать в гостиной кого-нибудь.
Но его волновало еще и то, что Рон решительно не хотел мириться с Гермионой, и игнорировал их. А тут еще и этот случай с Сириусом Блэком...
Выбило из колеи его и второе письмо из России. Его написал дядя Гил, тайно от Брагинского. Беды в этом году словно решили накинуться на Россию со всех сторон, испытывая на прочность.
Обострились, неожиданно и резко отношения с Польшей. Рухнул самолет с польским президентом Л. Качиньским, его женой и важными государственными работниками. Все, находящиеся на борту, погибли. Они летели на траурные мероприятия, приуроченные к 70-й годовщине расстрела 22 тыс. польских пленных в Катыни. По счастливой случайности самого воплощения Польши не было, иначе бы Феликс Лукашевич серьезно пострадал.
Но Феликс сразу же наехал на Ивана, что это его диспетчеры неправильно давали координаты и советы самолету. Иван, в свою очередь, говорил о том, что пилоты воздушного судна тоже могли ошибиться, а если виновны его ребята, то они получат заслуженное наказание. Но расследование пока шло медленно, а у них обоих терпение было на исходе. На одном из общих собраний едва не дошло до мордобоя... Их пришлось оттаскивать друг от друга.
У его крестного Америки тоже было не все ладно. У побережья штата Луизиана после 36-часового пожара затонула платформа, управляемая нефтегазовой компанией «Бритиш Петролеум» (ВР), произошла крупнейшая в истории США утечка нефти, в Мексиканский залив вылилось около 685 тыс. т сырой нефти (ежедневно – до 5,5 тыс. т). Все было загрязнено, нужны были силы и деньги на расчистку. Альфред был болен от всего этого кошмара, свалившегося на него.
Девятого мая произошел взрыв в России в шахте «Распадская». Иван едва не потерял сознание прямо на трибуне стоя рядом с президентом. Только чудом ему удалось это сделать позже, когда прогремел второй взрыв – там уже находились спасатели. Погибло шестьдесят шесть человек, вместе со спасателями.
Константин все больше и больше приходил в ужас – ну что это за год-то такой у отца несчастливый?!
С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная для этих мест полных детей тишина. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий – требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху.
Константин, собрав себя в кулак, смог выполнить все более-менее на хорошем уровне. Но тоже выполз из кабинета с облегчением.
Сетования Гермионы из-за того, что ее черепаха получилась уж очень похожей на морскую вместо обычной, вызывали только всеобщее раздражение. Константин откровенно поржал над ее проблемами.
Самый поганый, по мнению Константина, был экзамен по прорицаниям. Он-то и превзошел все его ожидания.
Профессор Трелони предсказала что:
“... Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга обретет свободу и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином…”
Константин был единственным свидетелем, и остался в полном недоумении: это она о Сириусе Блэке или о ком-то другом? Он не был дураком, чтобы не увидеть в ее словах истинного пророчества...
Они с Гермионой вышли погулять. И тут увидели рыжего кота, а в зубах у него...
- Короста! – вырвалось у Константина, мгновенно узнавшего крысу Рона. Та барахталась у него в острых зубах.
Но кот, увидя их, перешел на прыжки, быстро удаляясь от них. Мальчик с девочкой побежали за ним.
- Живоглотик! Глотик! Отдай!
- Вот, ну... у тебя... и кот, Гермиона, – Константин уже морщился от колотья в боку от быстрого бега за животным. – Молниеносный...
Кот неожиданно образцовой ласточкой нырнул под дерево и дерево неожиданно ожило.
Константин чудом успел увернуться от хлещущих ветвей, перекатившись по земле.
- Гремучая Ива! – Гермионе тоже пришлось рухнуть на землю.
- Вот шкет мелкий! Умен, зараза! – насмешливо произнес Константин, аккуратно поднимаясь с земли, помогая подняться и самой Гермионе, и отходя от буйной Ивы. – Мы его там не достанем!
Рыжий кот насмешливо блеснул своими глазками из-под коряги и тут дерево неожиданно замерло, словно на него наложили чары помех. И нырнул в темный лаз, который, оказывается, был у корней дерева.
Оба, не сговариваясь, снова рванули за котом с крысой в зубах. Константин поспешил за ним – пролез в нору головой вперед и по земляному накату соскользнул на пол низкого туннеля. Глотик поджидал неподалеку, его глаза сверкали фосфорными угольками. Еще мгновение – и рядом приземлилась Гермиона.
Кот драл когти дальше. Это же пришлось сделать и им. Туннель был прямо им впору – идти не прогибаясь от низости потолка.
- Куда ведет этот туннель? – чуть слышно спросила Гермиона.
- У меня есть одно подозрение... В Хогсмид. – Тихо произнес мальчик, сказав волшебной палочке “Люмос”, чтобы не идти в темноте.
Впереди маячил пушистый хвост Живоглота, насмешливо то исчезая, то вновь появляясь. Гадкий кот не выпускал своей добычи.
Но вот туннель пошел вверх, затем свернул, и Живоглот куда-то исчез. Сбоку Константин увидел слабый свет, падающий из какой-то дыры. Они с Гермионой на мгновение замерли, переведя дух, подошли к ней, подняли волшебные палочки и заглянули внутрь.
С той стороны оказалась комната – пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто-то ее крушил, окна заколочены досками.
