Она была написана странным, почти каллиграфическим и аккуратным, старомодным почерком с завитушками. Нагнувшись, он подобрал ее. И зачитал:

“Незадолго до своей смерти твой настоящий отец оставил эту вещь мне.

Пришло время вернуть ее его сыну.

Используй ее с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества.”

И все, больше ни слова. Но Константин невольно испугался – в свою маленькую тайну он никого в этой школе еще не посвещал. А кто еще может знать и подарить ему такую вещь?

Он склонялся лишь к одному человеку у которого в школе были все досье. А так как поделать досье и скрыть свое присутствие в этой школе до конца затруднительно, то остается...

Директор Хогвартса, Альбус Дамблдор. Это он мог ее прислать.

Мальчик чувствовал себя весьма странно. Неужели она на самом деле принадлежала его биологическому отцу? Впрочем, наличие этой вещи не казалось странным – Джеймс Поттер принадлежал к древнему роду магов и колдунов, наверняка они что-либо передавали по наследству.

От Рона ему достался теплый вязанный свитер – зеленый с фиолетовой змеей на груди.

Домашняя вязка всегда очень нравилась Константину. Он провел по ней рукой. Вещь была практичная и очень теплая. Почему бы сегодня не одеть его? И Рона подбодрит!

- Счастливого Рождества! – крикнул мальчик, входя в Большой зал.

У Константина в жизни не было такого обильного рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, традиционных для Англии, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из больших, цветастых волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Хлопушка же, которую опробовали они с Роном, не просто хлопнула, но взорвалась с поистине пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.

Константин громко засмеялся.

За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.

Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Перси, брат Рона тоже оставшийся в школе, чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Константин внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому его удивлению, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.

Когда они оба выползли из-за стола, руки их были буквально забиты самыми разными подарками.

Вечером все, кто остался, имели честь наблюдать как Константин, в восточных одеждах с веерами и размалеванным белой краской лицом, долго танцевал на сцене под развеселую восточную мелодию.

Рон с трудом его узнал: так изменился Константин. Полностью преобразился.

Снейпу, по-видимому, все тоже нравилось. Он одобрительно кивнул мальчику, идущему к общему столу.

Ему долго хлопали и просили повторения, но Константин здорово устал и поэтому отказался.

А еще он много думал. О мантии, что теперь лежала у него на дне чемодана.

Безумно хотелось ее использовать, но все происходящее требовало осмотрительности и сдержанности.

Он погасил в себе этот неловкий порыв. Позже.

Подарок от отца прибыл лишь в Новый год в обед. Империя, весь взъерошенный от ветра, припорошенный снежком и распространяя во все стороны волны холодного воздуха, знакомо сжал когтями плечо.

Константин благодарно погладил усталую птицу, и Империя проворно нырнул клювом в кубок с водой.

Подарок содержал интересную книгу и такое долгожданное письмо.

Константину стало так тепло, словно его всего завернули в отцовский длинный шарф. Отец придет на встречу, и попросил передать второй запечатанный конверт, который оказался приложен к письму, директору.

Разумеется, Константин так и поступил.

А время не шло, а бежало...

====== Глава 16. Открытый урок. ======

Праздники пролетели как-то слишком быстро, и школа вновь наполнилась голосами детей. Учителя, ничуть не отдохнувшие от них, принялись рассказывать свои дисциплины с новой силой.

Им объявили, что дни посвященные магическим профессиям состоятся на последней недели января и первых неделях февраля.

В школу начали съезжаться некоторые из родителей учащихся.

Константин со дня на день ждал отца, но тот пока не спешил появиться в школе.

Весь поток уже прослушал про работу разнообразных министерских работников – в определенных отделах, работу Невыразимцев(тут было все очень секретно и довольно скучно), про работу мракоборцев – тут всем резко захотелось приключений, работу в банке Гринготс – ликвидатором заклятий, и целительское дело. Потом было пару человек из каких-то теплиц с редкими магическими растениями, драконолог и владелец одной крупной торговой сети, связанной, как понял мальчик, с производством сладостей.

Константину было интересно послушать в особенности про целительское дело, которое его заинтересовало. А еще и его крестный, Ван Яо, в совершенстве владел этим волшебным искусством. Ему понравился рассказ целителя из больницы Святого Мунго, и Константин решил для себя что, вероятно, может пойти по этой дороге – стать целителем.

Это произошло во время завтрака. На улице стоял суровый и очень морозный в этом году месяц февраль, поэтому мальчик закончил свой обычный бег пораньше – причем в теплом свитере и куртке, опасаясь переохлаждения организма. Да, он довольно хорошо закален благодаря отцу, но есть большая разница между холодной погодой и очень холодной погодой. Сейчас все ели овсянку с джемами и различные тосты.

Константин уже хотел укусить тост, густо намазанный клубничным джемом, как двери в зал широко распахнулись. Все в зале, в том числе и беседующие друг с другом учителя обернулись на громкий звук, производимый массивными деревянными дверьми и металлическим петлями.

В дверях стоял очень высокий и рослый мужчина в собольей высокой шапке в интересном приталеном черном пальто с большим меховым отложным воротником, и золотыми, продолговатыми пуговицами. Рукава имели прорезь на уровне локтя для продевания рук. Нижние части рукавов свободно свисали. Под это пальто была одета серая водолазка, закрывающая горло и руки почти до запястий. Из-под шапки выбивались космы серебристых, почти белых волос, а на плечах и на шапке лежали комья налипшего снега. Ноги обуты в черные сапоги на толстой подошве. Руки в тонких кожаных перчатках.

Глаза блеснули холодным, знакомым аметистовым цветом. В руке мужчина держал посох, украшенный фиолетовым кристаллом, весь в рунических символах.

Иван Брагинский, собственной персоной, явился в замок. Он спокойно оглядел Большой зал, явно кого-то ища. И увидев мальчика за столом Слизерина, слабо ему улыбнулся.

Константин быстро отбросил не съеденный тост на тарелку. А Снейп, тоже узнав званого гостя, поспешил навстречу.

Но Константин, трепеща от радости, рванул к Ивану на всех парусах, быстрее, чем это сделал декан.

И оказался в объятиях отца. От него пахнуло холодом, морозом, влагой и едва ощутимым запахом – дымом. Наверное, он снова курил, перед приходом сюда. Или с Генералом Морозом беседовал.

Иван курил очень редко, но тогда, именно по этому признаку, можно было с точностью до микрона сказать что он нервничает. Да и вообще, те страны, в которых были вулканы или вулканическая активность, покуривали.

- Папа... – произнес Константин на русском, совсем забыв о том, что на него уставился весь Большой зал. – Ты приехал... Здравствуй. Я очень скучал...

- Привет, мое солнышко, – Иван разомкнул объятия, отстранился, и с удовольствием оглядел Константина с ног до головы, отмечая заметные изменения во внешности, – я тоже очень скучал...