Вот-вот начнется…
Откуда-то сбоку вышли разряженные в красивые платья — юные девушки, и новые костюмы — юноши, и начали занимать свободные места впереди среднего ряда. Это и были выпускники… Два места посередине они оставили незанятыми.
Тут ожили экраны сбоку. Все посмотрели ролик благотворительного фонда, и после этого на сцену, под общие аплодисменты, поднялся Гарри. Он был не один — с ним были мальчик лет пятнадцати, и девушка, таких же лет. Фотокорреспонденты жадно щелкали затворами фотокамер, старательно снимая каждую мелочь.
— Итак, — Гарри настроил микрофон — он был не в руке, а надет на ухо, как наушник, — я рад всех вас приветствовать в нашем «Городе Детства»… Сейчас для всех, кто присутствует здесь, и в особенности для наших дорогих выпускников, прозвучит праздничный, отчетный концерт.
Наш фонд год от года растет, развивается. Дети так же быстро, и почти не видно для нас самих, вырастают, и вот пора… Пора уже улетать из родных стен, из родных гнезд, во взрослую, самостоятельную жизнь. — Грустно улыбнулся Гарри. — Но давайте сейчас пока не будем о грустном, хорошо? Сейчас я порадую вас пока что двумя радостными вестями. Итак. первая. Сегодня в свой теперь уже родной дом отправилась последняя наша обитательница рыжего здания, где находятся на попечении дети от пяти до семи лет, Саша… Она уехала со своими новыми родителями.
Все захлопали.
-… и теперь здание пустое. Это очень радостное для фонда событие, показательное. Значит, мы идем в правильном направлении. И еще… Я вам напомню, — рассмеялся Гарри. Генеральный директор вел себя на сцене свободно. — Сегодня будут выступать…
Послышались ликующие крики. К ним присоединилась и Белая, невольно оглушив правое рогозинское ухо.
— Таня! — шикнула на нее женщина, морщась от громкого свиста.
-…О, я думаю, не надо всем вам напоминать об этом. Скажу лишь, что это супер-популярная группа, — подмигнул задорно мужчина. — Мне сегодня будут помогать Максим и Дарья. Они будут работать, меняя друг друга, сурдопереводчиками. Ребята, помахайте всем!
Максим и Дарья, запрыгали и замахали двумя руками.
— Но сначала я опускаю их, чтобы они тоже насладились концертом, и займу свое место за стойкой, ибо я тоже смогу попереводить…
Гарри ловко пересек сцену и направился к левой стойке.
— Итак, — каждое слово теперь у него сопровождалось жестами, — я представляю вам наших веселых парней-музыкантов! Группа «Звезды»! Аплодисменты!
И так начался концерт.
***
Рогозиной много раз доводилось бывать на «самодеятельности», но этот был настолько профессионален, так хорошо дети вели себя на сцене, так позировали и позиционировали, что не верилось собственным глазам. Чудесные костюмы, артистизм, акробатические трюки… Песни исполнялись на разных языках — в основном на русском и английском. Молодежь бегала на танцпол, и лихо отплясывала там.
Она обратила внимание на гендиректора. Гарри стоял у стойки, старательно «говоря» на языке жестов, и у него на руках были надеты зеленые перчатки. Вел мужчина концерт спокойно и сдержано.
Время летело быстро, и вот его уже сменил Максим.
Рогозина хотевшая было уже встать и прогуляться — ноги за первые полтора часа концерта, пусть пролетевшего как сон перед глазами, затекли, осталась на месте. Потому что юный диктор объявил:
— По сложившейся здесь традиции, сейчас время выступления самого директора. Итак, выступает Гарри Джеймс Поттер — и это его песни!
Директор вышел в том же наряде, что и был, но с отличием — перчатки были теперь не зеленые, а черные и со стразами, ярко сияющими на солнце. Сменили декорации…
Все пятнадцать минут своего выступления Гарри держал все внимание на себе — песни он исполнял на родном английском, но зато при этом так удивительно двигался, так «проигрывал» мимикой и жестами каждую песню, что многие, кто до этого начал было разговаривать, замолкли и слушали его молча. Гарри то грациозно скользил, то плыл, то бежал или прыгал, то заламывал руки, то…
Рогозина еще никогда не видела такого. Казалось, что сейчас Гарри раскрыл себя полностью, обнажая самое потаенное. Внутри нее нарастало еще большее уважение к этому человеку. Она жадно пила, ела его танцы и скользящий силуэт глазами, упиваясь грацией и звучащими нотами его голоса, казалось, не замечая ничего рядом с собой. Сердце ее билось так сильно, так часто, что она удивлялась — как его никто еще не слышит?
Неосознанно она понимала — она не должна так восхищаться человеком, не должна так долго на него смотреть, не должна так жечь его глазами, так внимательно слушать… Но она просто смотрела, просто слушала и просто внимала…
Но вот его выступление кончилось. Гарри поклонился толпе, сошел со сцены — женщина увидела, как он устало улыбнулся в очередной кадр для газеты, и жадно припал к бутылке с водой, перед тем как сесть на свободное место, почти что перед ней, как понимала теперь Рогозина, оставленное специально для него.
Но тут же она слегка удивилась — волонтер вела к нему за руку слепого мальчика-шатена лет девяти-десяти; тот аккуратно простукивал своей тростью окружающие его предметы. Гарри помог мальчику сесть рядом с собой, на свободное место, и что-то негромко спросил у паренька, но что — Галина толком не различила… Паренек ответил, что все «…закончил, завершил. Все готово…».
Дарья объявила очередное выступление — танцевальных коллективов было в «Городе» предостаточно. Танюшка давно убежала — танцевать и зажигать на танцполе, а Валентина, которая не хотела выпускать близняшек из поля зрения, пошла с ними в ближайшее кафе, перекусить. Выступление смотрели только Игорь, который вслух восхищался тем или иным номером, и Иван, который иногда снимал происходящее на телефон или планшет.
Рогозина между номерами и выступлениями успела сбегать в дамскую комнату, да и еще выпить кофе, который действительно тут был отменным.
***
Очевидно, пришла она вовремя: Гарри очередной раз поднимался на трибуну вместе с Дарьей и Максимом.
— Итак, — объявил мужчина, настроив свой микрофон, — время для самого главного настало… Настал очередной летний день, день выпуска для наших подопечных. Одновременно горькая — для нас, так как мы выпускаем уже полюбившихся для нас, взрослых, воспитанников, которые взрослели на наших глазах, и сладкая — для вас, мои дорогие, с этого дня открыты все дороги во взрослую, самостоятельную жизнь… И только вам решать, самим, какой вы пойдете, и какая она у вас будет! Помните: мы дали вам старт, вы же — должны продолжить дальнейшую, своеобразную «гонку» жизни. Мы дали вам в руки все: научили, поставили на ноги, дали базу основных знаний… Теперь все в вашей власти. Итак… я приглашаю на сцену тех учащихся, которые являются учениками европейских университетов, то есть получивших международные гранты на обучение в самых престижных мировых учебных заведениях!
Двое волонтеров вносили на сцену кучи подарочных небольших пакетиков. Первыми поднялись (и въехали) на сцену инвалиды — таких было не меньше пятнадцати человек. Волонтеры тоже шли за ними — катили следом большие чемоданы. Гарри каждому лично вешал на шею или цеплял на руку бляшку с символикой благотворительного фонда и горячо прощался с ними, обнимая, целуя и давая последние наставления. Даша с Максимом замахали, и тут автобус, который был первым и стоял немного поодаль, засветил фарами, издал протяжный гудок, и двинулся, притормозив и встав у самой сцены.
Волонтеры один за другим начали спускаться со сцены, и складывать и закатывать чемоданы в багажный отсек автобуса. Попрощавшиеся с директором фонда выпускники уже начали спускаться со сцены, и их сажали в этот специальный автобус. Как только в автобус сел последний инвалид, двери в салон закрылись, и машина, издав долгий протяжный звук, двинулась прочь из «Города Детства».
Настала пора прощаться обычным детям, так же едущим заграницу. Они уже волокли собственные чемоданы сами. Гарри так же, собственноручно вручал выпускникам их амулеты-кулоны-жетоны, и трогательно, до слез, прощался с каждым воспитанником. Все оставшиеся воспитанники фонда и посетители, хлопали, провожая повзрослевших юношей и девушек в новый для них, взрослый мир. Заходя в салон второго автобуса, они продолжали махать из окон, и прощаться со всеми.