Еще двадцать человек отправились учиться в Европу. Автобус закрыл двери, и так же увез их с территории «Города».
— Настала пора прощаться и еще с теми, кто остался учиться и работать здесь… кто теперь будет служить на благо Родине и отчизне, кто создаст семью и построит свой дом сам… кто смог найти свой путь и дорогу, кто забыл все зло, и готов смотреть в будущее другими глазами, кто смог исправиться и встать на верный путь… Теперь, я прощаюсь и с вами… Итак, юноши, наши, теперь уже вооруженные силы, защитники Родины, и поступившие в институты и колледжи под эгидой правоохранительных органов! Прошу на сцену!
Крепкие и плечистые парни, так же — с рюкзаками, сумками и чемоданами на колесиках, смело пошли прощаться с генеральным директором. Гарри так же пожелал им доброго пути, вручил подарки, и отпустил — уже в микроавтобус.
— Девушки, ваш выход!
Гарри был затискан и зацелован, и, слегка улыбаясь, еще долго потом не смог до конца стереть всю помаду с лица растрогавшихся от сцены прощания юных девушек. Они также после всех формальностей влезли в микроавтобус. Автобус так закрыл две двери, и выехал из фонда.
— Институты, колледжи, училища! Удачной дороги!
Первые ряды вот и опустели. Гарри, улыбаясь и махая отъезжающим в последнем автобусе молодым людям, стер невольную слезу, которую не смогли скрыть снимающие все происходящее камеры и операторы.
— Вот и немного опустели наши стены… Но сегодня… точнее вчера (но все начнется именно сегодня), невольно, случилось и еще одно радостное событие. Мне очень бы хотелось и с вами поделиться моей маленькой радостью… Начну я издалека.
Два года назад я, волей случая, познакомился с одним маленьким человеком, у которого, между прочим, сегодня и День его Рождения, но он не хотел его праздновать. Потому что, как он считал, больше никто не вернет ему того, что у него когда-то было. А это — дружную семью: любимых мать и отца; потерянное зрение, и не исполнит его главную мечту. А он мечтал танцевать. И не просто танцевать, а акробатический рок-н-ролл!
Признаться, даже мне, на тот момент, трудно было вернуть ему хоть чуть-чуть доверия к бросившим его в трудной жизненной ситуации людям. Но, постепенно, мне это удалось, но и он тоже пошел мне навстречу… Раскрылся. В нем возник огонек веры. Веры и надежды в лучшее. Он снова начал жить и радоваться жизни… И этот огонек, постепенно раздувшийся в неукротимое теперь более пламя, стал маяком и показателем для остальных… что время еще не потерянно, жизнь — не кончена, и все еще можно исправить, если ты этого хочешь.
Итак, я прошу выйти его на сцену. Владимир… — позвал его Гарри. — Выйди на сцену, пожалуйста!
Слепой мальчик, которого привели и посадили к Гарри, и оказался тем самым Владимиром! Мальчика аккуратно провели по лестнице волонтеры, и «доставили» до Гарри.
— Теперь это имя, твое прошлое имя. Ты со вчерашнего дня стал Кваетусом, Кваетусом Поттером, моим сыном. Полтора года мытарств, борьбы с бюрократией и законами — и вот согласно решению суда, ты официально стал моим наследником. Теперь я в полном праве назвать тебя своим сыном, а ты меня — своим отцом… Вот такая у меня сегодня радость. Обычная. Человеческая.
У Гарри у самого потекли слезы от радости. Поднялась просто буря аплодисментов. Многие аплодировали стоя столь важному и решительному шагу мужчины. Рогозина невольно оглянулась на Шустова — тот уважительно кивал и хлопал, глядя на гендиректора фонда «Город Детства», в одночасье ставшего отцом, явно считая его настоящим мужиком в этот момент. У нее у самой была почти такая же радость и уважение к мужчине — на усыновление или опеку очень трудно решиться… А тут еще и слепого ребенка!
Мальчик, уронив трость слепого на сцену, бросился в раскрытые объятия мужчины. Гарри, смеясь и плача одновременно, закружился с пацаном по сцене. Волонтер подобрала трость Кваетуса, и быстро ускакала с ней со сцены. Сцена начала меняться — впереди поднимались барьеры, покрытие переворачивалось другой стороной, расчерченной и с какими-то наростами…
— Квай, — обратился мужчина к сыну, — ты помнишь свою мечту? Так вот… Я всегда считал, и считаю, что самая заветная мечта ребенка должна быть исполнена. Мы всего лишь раз в своей жизни бываем детьми… верно? — обратился он ко взрослым, и те закивали и заподдакивали, — Так вот… Сейчас, перед вами, выступят самые необычные дети. Я им, лишь чуть-чуть, самую каплю, помогу. Я представляю вам коллектив «Файер», который выступает в жанре акробатического рок-н-ролла! Единственное, о чем я вас попрошу — пока не хлопаете. Дети ориентируются на музыку, и поэтому хлопки могут им помешать… Давай, Кваетус, командуй! — задорно передал Гарри «полномочия» своему сыну-имениннику.
Сын моментально снял куртку — там обнаружился яркий костюм, и смело ступил на середину сцены. И замер. По краям преображенной сцены выстроились по три человека, и только после того, как они каждый встали в свою позу, Гарри дал старт музыке. Но самое необычное — все шестеро тоже были слепыми…
Начался танец. Слепые скользили и выделывали под музыку такие головокружительные трюки, словно они были не слепыми, а зрячими, да еще и акробатами! Это было самым настоящим чудом. Кваетус танцевал ловчее и быстрее всех; он танцевал с полной отдачей и радостью, на которые был только способен. Это был его день, его час, его праздник.
Как только отгремели последние аккорды и дети замерли, все присутствующие, которые снимали происходящее на все свои камеры, взорвались криками «Браво!» и аплодисментами, с просьбами повтора. Никто не верил, что это возможно — такие танцы для них опасны! Как вообще такое возможно! Валентина Антонова была в полном восторге, и делилась красочными и яркими впечатлениями от номера с Галиной Николаевной, своей подругой.
Но дети уже устали и утомились; Гарри помог, как и волонтеры, спустить их со сцены, и спустился с Кваетусом со ступенек сам. Тут же мальчик задул свечи на поднесенном торте, и волонтеры принялись ходить по рядам и раздавать куски от других, привезенных сюда тортов и одноразовые вилки. Со всех сторон слышались теплые голоса, поздравляющие героя дня с его праздником. Мальчик, видимо, сегодня был очень-очень счастлив — он улыбался, хотя слепые глаза не отражали ничего.
Рогозина видела, как Гарри помог сыну разрезать торт, и они сами взяли до куску каждый. Всем вокруг было очень-очень весело и тепло…
Гарри сел с обретенным сыном и тоже вручил ему такой кулон, который вручал сегодня и выпускникам. Мальчик кончиками пальцев исследовал его и спросил об эмблеме.
Сцену вновь убрали и приготовили для других гостей…
***
Рогозиной дико хотелось потанцевать. Заокеанская группа крутила такие зажигательные треки и песни, что просто невозможно было усидеть на своем месте. Но одной танцевать было скучно — все ее коллеги разбежались и танцевали на двух танцполах, найдя партнера или партнершу.
— Тоже хотите потанцевать? — застал ее вопрос врасплох, и она обернулась к спросившему ее. Гарри, который, как и она невольно остался в одиночестве, улыбался и протягивал ей руку. — Кваетус пошел танцевать на зеленый танцпол, поэтому сейчас я абсолютно свободен…
Рогозина миг колебалась, но все-таки взяла над собой верх, и подала ему свою руку…
========== Подарок. ==========
— Можно? — спросил Гарри, вставая ближе к ней на танцполе, — мне вас приобнять? Я всегда считал, что прежде чем вторгаться в личное пространство человека, у него надо спросить разрешение…
— Можно, — слегка рассеяно проговорила Рогозина, давая ему свою руку.
Вел Гарри ее уверенно. И танцор из него был необыкновенно хороший. Галина и не заметила, как стала гораздо ближе к нему прижиматься. Она даже и поняла, как и почему весьма откровенно рассказывала ему о себе, почему не молчала, когда надо было, почему говорила и говорила, говорила и говорила… не смолкая. Она будто бы утонула, растворилась в его зеленых глазах, и смотрела бы в них вечно…
Они словно знали друг друга целую вечность; Гарри тоже говорил о себе, но более коротко, сдержано, аккуратно сжимая своей ладонью в перчатке ее ладонь. Его детская непосредственность и открытость очаровали полковника, все больше и больше располагая к себе.
