Закончили они уже в темноте, когда полная луна высоко взобралась на ночной небосвод, освещая неверным голубовато-серебристым сиянием мир под собою.

Не обращая внимания на поздний час Арго направился к дому господина доложить о успехе миссии.

С троп духов он вышел на лужайке возле поместья. Неярко мерцали зеленоватые и золотистые огоньки светлячков среди расцветших цветов и сочной густой травы, с тихим смехом витали в небе крошечные цветочные феи, кружили в ленивом водовороте вокруг древа-стража духи и мирно спал на веранде неярко светящийся солнечным златом лев. При появлении незваного гостя он лениво дернул ухом, но, опознав вторженца, рыкнул приветствуя и предупреждая о нем хозяина.

Кивнув ему Арго направился к древу, тщательно смотря под ноги: трава кишела принявшими обличье безобидных водяных змей духами задремавшими в высокой траве. Пару он едва не раздавил и лишь чутье да проворство духов позволило избежать жертв.

Господин сидел на толстой ветви, любуясь полной луной. На нем был уже привычный демону плащ и звездная тьма одежд сливалась с тьмою ночи. Лишь ртутное свечение отражавших лунное сияние волос очерчивало детскую фигурку. Чуть пошевелившись при приближении демона, он погладил недовольно зашелестевшего стража и сказал:

-- Чудная ночь, правда?

-- Да, господин, -- склонился демон следя за угрожающе покачивающимися ветвями стража. Собирающаяся над кроной полупрозрачная фигура духа обещала громадные неприятности даже ему. -- Мы закончили.

-- Вот как? И каков результат?

-- Они отказались сдаться... пришлось уничтожить всех защитников... но дети часть женщин остались в живых... -- чуть помявшись он добавил: -- Арэта отпустил нескольких защитников.

-- Пусть так. Они это заслужили... и так слишком много смертей из-за этих мерзавцев -- с горечью произнес Юто. -- Кукловода удалось словить?

-- Я отправил его в Ад. И еще...

-- Да?

-- Как вы и говорили там была девочка. Маленькая но... страшная.

-- Как я и думал.

Фигура на дереве исчезла. Голос господина раздался за спиной вздрогнувшего демона.

-- Пойдем, решим судьбу выживших. И Арго, пока мы одни...

Повинуясь требовательному жесту демон склонился прислушиваясь к шепоту.

-- Тама любит жаренное тофу и сладости.

Рассмеявшись над недоумением, а затем жаркой благодарностью "Они", наследник Амакава первым исчез в дымке портала ведущего в разрушенное поселение. Лишь солнечный лев остался дремать на веранде да тихо улыбалась своим мыслями сидевшая на крыше кицунэ.

Глава 32. Ведьма с глазами цвета фиалки.

Три недели пролетели незаметно. С прибытием Мирина -- принесшего с собою немало камней душ, у меня внезапно образовался значительный запас сил которые можно было незамедлительно потратить, и я не стал долго думать, сразу решив воплотить все откладываемые на потом проекты и дела. Создание устойчивой структуры источников, изменение карты лей и концентрации маны в мире, перенесение деревень аякаси на новое место, прибытие новых вассалов, и много-много других дел заняло все мое свободное время и я проводил дни напролет вне дома, гуляя по горам и попутно решая все проблемы. На фоне всего этого, новость о прибытии Куэс стала внезапной как снег на голову. О ней мне сообщил дед за три дня до самого прибытия, напомнив мне, позабывшему про это, в весьма ехидной форме. Более того, сообщил он это не только мне, но и сразу бабушке, так что встретить мое искреннее негодование было кому. Подключив к делу Таму, ба сломила мое сопротивление за несколько часов и слова "не мешай нам веселиться" кицунэ, стали надгробной эпитафией моей беззаботной юности. Закипела подготовка ко встрече...

Моя воля и я бы не только не стал бы помогать, но и активно бы мешал, но, увы, портить радостное настроение скооперировавшимся женщинам было лень и стыдно, потому я самоустранился от дел, оказавшись на обочине стремительной подготовки. (Да и не понимал я, чего там еще готовить: дом чистый, опасных духов и екаев вокруг нет, особо вредоносных чар тоже, секреты клана спрятаны...) Хотя нельзя сказать что для меня все было совсем скучно, ведь и на мою долю выпало немало развлечений. Наблюдать как две девятихвостые кицунэ, кидая испепеляющие взгляды и шипя сквозь зубы проклятья пытаются переломить мои погодные чары и вернуть ясную погоду, а затем бродят по дорогам в попытках найти все ловушки и западни коими я усеял все подступы к поместью (не дай Ками, Куэс подорвется на чем-нибудь, я ведь тебя прибью!!!) было весьма забавно. Даже забавней чем смотреть как Цицерон, отправляя очередного эмиссара в деревни аякаси с рассказами про нового, обещающего кров, дом, верных друзей, новые силы и знания владыку, обещает ему "расскажешь что-нибудь лишнее про деревню..." и красноречиво проводит клинком по шее, отсекая все вопросы (вместе с шеей... может я малость переборщил с безумием?). Забавно, ведь принесшие клятву и так не могли рассказать что-либо о нашем клане чего я не хотел, и Цицерон был обязан об этом знать в первую очередь... но он не знал, и я все ждал пока кто-нибудь расскажет ему об этом факте, дабы потом, мог со спокойной совестью пнуть его за несоответствие занимаемой должности. Но все как на грех молчали...

Судьбоносный день был как на грех очень жарким и солнечным. На небе не было ни одной тучки, и солнце всеиспепеляющим шаром катилось по голубой глади небосвода без малейших помех. Было настолько жарко что не хотелось ничего делать, а только лежать в тенечке и наслаждаться легким ветерком и обжигающе-ледяным мороженным, честно разделенным на двоих. Но такое времяпровождение мне быстро наскучило, и факт прибытия в скором времени посторонних в мой дом сыграл тут не самую последнюю роль. Оставив разомлевшую от жары Химари в комнате под присмотром слабенького духа Вьюги и наскоро выпив свое молоко, заботливо подсунутое Тамой, я попрощался с занятыми домочадцами и вышел из дому. Позвав наслаждавшегося погодкой Сураи и положив руку ему на холку, я задержался на пороге на несколько минут рассматривая линию леса, но так и не дождавшись того кто должен был из него выйти, сам отправился искать его попутно обходя территорию вокруг, и слушая подсказки кружащих вокруг духов. Возле Виноградной скалы -- напоминающей палец и увитой под саму вершину диким виноградом с одуряюще пахнущими фиолетовыми гроздьями плодов -- опять зародилось несколько неопределившихся, но однозначно темных аякаси. Появлялись они из расположенных под скалой старых могил, в которых по легенде когда-то были похоронены сражавшиеся с могущественным екаем экзорцисты, и появлялись регулярно, портя жизнь всем окружающим. Никого интересного среди них не было, -- обычные слабенькие екаи первого круга, но сущности я на всякий случай прихватил с собою, и осмотрев на всякий случай могилы (легенда кстати была очень правдивой, под скалой и впрямь были похороненный маги, да еще и с любопытным темным артефактом в создании которого использовалась душа, -- человеческая судя по признакам) вознаградив себя за старания виноградом покинул Скалу, направляясь в лес. В лесу, я, обменяв виноград на три корня женьшеня у старого боровика -- невысокого пухлого старичка с шляпкой-грибом и густой окладистой бородой, украшенной кусочками речного перламутра, -- отправил их вестником Эйрин, и наконец смог просто прогуляться по прихотливым лесным тропинкам. Близость к деревням екаев и источникам магии была видна сразу, -- природа расцветала. Деревья укрывались пышными, не по летнему сочными и зелеными кронами, распускались многочисленные цветы в траве, и обильно колосились ягодами кусты. А уж такого обилия бабочек, жуков, прочих насекомых и целых стай цветочных фей я не видел за всю свою жизнь никогда!