— Мало того, отцом и дочерью, как гласит предание.

   — Гор тоже был сыном Хатор-Исиды?

   — Подобный случай кровосмешения не был, пожалуй, единичным, — заметил жрец. — В тяжёлые времена, на грани жизни и смерти, никакой морали не существовало. Да и что такое мораль?

   — Когда всё происходит по правилам, — ответил, не задумываясь, Энос.

   — А что такое правило? Потерпевшим кораблекрушение, если они попали на необитаемый остров, приходится забыть о правилах. Там женщина — просто женщина, а мужчина — просто мужчина. Так распорядилась природа. Наш культ, — продолжал жрец, — вкупе со всеми преданиями — это нечто особое. У нас заходящее солнце каждый вечер опускается в лоно матери, а каждое утро вновь рождается, покидая его. Хатор становится богиней солнечного диска, а с парой рогов — богиней судьбы. Коровьи рога, обрамляющие золотой диск солнца, изогнуты наружу, словно серпы нарождающейся и убывающей луны. Ты? — спросил он Алко, глядя на неё гипнотизирующим взглядом.

   — Да, — страстно ответила она, словно искала какой-то новый, более интересный для неё мир.

   — Я устал, не пора ли укладываться спать? — спросил египтянин. — Когда я получу Алко — перед тобой или же после тебя?

   — У нас с ней сегодня святой день, — ушёл от ответа Энос.

   — А потом? Алко ведь ещё молода...

Энос кивнул:

   — Я и говорю. Ведь она ещё почти ребёнок...

   — Ну и что с того?

Энос ничего не ответил, и жрец добавил:

   — Я долгое время делил ложе с двенадцатилетней.

   — Это же совсем ребёнок! — негодующе воскликнул Энос.

   — В таком возрасте у нас многие девушки уже выходят замуж.

   — Но ведь они ещё совсем дети, — сказал Энос. — Не следует ли нам, если нами движет не одна только похоть... не следует ли нам, тем, кто старше и более зрелый, соблюдать меру? Мы пробуждаем в молодых девушках такую страсть, которая способна превратиться во всепобеждающую силу. Она до такой степени овладевает ими, что они полагают, будто всё на свете сводится к плотским наслаждениям. Однако в жизни есть много чего другого.

Жрец сдержанно улыбнулся.

   — Юная девушка способна испытывать точно такое же удовольствие, что и зрелая женщина.

   — Но этого не может, нет, нет, — поправился он, — не должно быть. — Он вспомнил деревню, где до наводнения жили его родители, деревню, которая теперь превратилась в безлюдную пустыню. Там тоже были девушки, жаждавшие плотских утех, словно величайшего чуда.

   — Нам нужно смотреть на желания нашего тела как на закон природы и считаться с ними, — осторожно заметил египтянин. — Это относится к людям любого возраста, будь то мужчина или женщина. Важно, особенно при ранних любовных отношениях, чтобы молодой человек встретил партнёра, способного помочь ему в раскрытии личных достоинств, способствовать его социальному развитию. Исходя из этого, я пожелал бы всякой молодой девушке, чтобы её первым партнёром оказался не похотливый малый, не бездушный школяр, а мужчина с опытом и тактом. Именно зрелый мужчина способен стать мудрым наставником девушки и создать ей условия для эмоционального развития. Важно, — вещал он, — чтобы этот партнёр опекал девушку после столь сильного переживания и заботился в дальнейшем о её здоровье. Молодыми парнями движет только похоть, чаще всего они ведут себя, словно сластолюбивые козлы. Такие партнёры могут испортить девушке всю последующую жизнь. Трагедия девушек, — при этом жрец посмотрел на Эноса так, будто у того был кривой нос или уродливый рот, — трагедия девушек, — повторил он, — состоит в том, что их совращают юноши одного с ними возраста, не способные ничего дать им ни в духовном, ни в каком-либо ином смысле, и в результате они испытывают скорее страдания, нежели радость. У нас почти все девушки в возрасте от тринадцати до четырнадцати лет вступают в первые сношения со своими сверстниками. Многие девушки начинают жить с юношей, который скорее ребёнок, чем мужчина. Но в таком возрасте женщина для него — второстепенное дело, ему важен половой акт как самоцель. Ему безразлично, кто его партнёрша: какая-нибудь старуха или девственница четырнадцати лет от роду. Однако для девушки такого возраста не нужна случайная встреча, ей требуется истинная, глубокая привязанность.

Алко слушала его словно загипнотизированная. Когда он умолк, она поднялась и прошла в угол, где стояли кувшины с водой. Энос проводил её глазами, спрашивая себя, нашла ли она в словах египтянина подтверждение собственным воззрениям.

Жрец хотел продолжить разговор о силе влечения у молодых девушек. Но Энос попробовал отвлечь его и попросил Алко принести воды. Она протянула кувшин, и все припадали к нему, словно в нём был какой-то священный напиток.

Некоторое время собеседники молчали, потом снова отхлебнули из кувшина.

   — Вода, — задумчиво произнёс жрец. — Нил мы считаем священным. Подъём и снижение воды обусловливают рост и гибель растений, а значит, жизнь и смерть, зарождение и увядание. Семьдесят два дня у нас свирепствует засуха. В начале июля уровень воды начинает расти, вода затопляет пахотные земли и луга, покрывает растения. Это сулит им смерть. В конце октября уровень воды в Ниле снова начинает снижаться, а в мае достигает минимума. Затем снова начинается подъём уровня и расцвет всего живого. Мой Египет... — вздохнул он. — Приблизительно двести семьдесят лет назад его завоевали гиксосы. С ними не только пришли новые цари, но и установился новый общественный строй, новое распределение земельной собственности и новое право. Около ста десяти лет назад удалось изгнать их, и с тех пор опять правят египетские властители.

   — Мир ваших богов переменчив ничуть не меньше, чем мир наших, — заметил Энос. — Боги носят у вас самые разные имена, и описать их подчас труднее, чем очертания гонимых ветром облаков.

   — Так сегодня у вас святой день? — спросил жрец.

Энос только кивнул в ответ.

   — Она хороша?

   — Что ты хочешь этим сказать?

Египтянин иронически скривил губы.

   — Да, очень, — ответил Энос.

   — Используй свой шанс.

   — Ты опять говоришь загадками! — сказал Энос.

   — Подобный брак может вознести на вершину блаженства или низвергнуть в бездну. Если вы воспарите, то в эти минуты преодолеете три временных измерения.

   — Три временных измерения? — недоверчиво переспросил Энос.

Египтянин кивнул:

   — Настоящее, прошлое и будущее. В состоянии высшего экстаза, который подобен упоению, человек способен подняться над самим собой. В нашем храме есть жрица-предсказательница. Один жрец во время богослужения впадал в такой экстаз, что нередко поднимался над землёй на высоту двух ладоней. Во время одного очень пышного празднества другой человек прошёл сквозь огонь, не получив ни малейших ожогов. Это как раз то, что я собираюсь поведать вашим жрецам в Закросе и Маллии: в преданности богам, граничащей с экстазом, можно победить жизнь со всеми её страданиями. Тогда ты уже не ведаешь слабости, ты больше не глуп и можешь строить дома по наитию, даже если тебя этому искусству не учили. Мы искренне хотим помочь вам, чтобы вы вновь обрели жизнь и радость.

Он сочувственно глядел на Алко, раскачиваясь, будто находился в состоянии транса, взад и вперёд.

   — Да благословит вас Исида, чтобы твоё тело принесло плод.

Энос сгорбился, словно нёс непосильный груз.

   — Таков закон природы, — заметил египтянин, — подумай об этом, богам это угодно.

Энос поднял на него глаза, поблагодарил.

   — Мы, критяне, верим, что высшая божественная власть — женского происхождения и олицетворяется женщиной, которую мы вправе представлять себе обычной смертной. Хотя у нас Великая богиня принимает много образов, в том числе и образ Пресвятой Девы, мы, восхваляя её, вносим в её образ и сексуальный элемент. — Он мельком взглянул на Алко и нежно кивнул ей. — Для нас многое свято: посвящённые, отдельно стоящие колонны, деревья, символы рогов, которыми украшены алтари, шкафы и здания, рога живых быков, вершины гор, сталагмиты, которым приносят жертвы в пещерных святынях. Все они для нас олицетворяют власть фаллоса. Я уже говорил, — обратился Энос к жрецу, — что ромб священного топора повсеместно считается символом женщины, а топорище, загнанное в отверстие обоюдоострого топора, имеет сексуальный смысл. Во время своей поездки ты вряд ли сможешь удостовериться в этом, поскольку Крит погиб, однако во дворцах и святынях можно увидеть, что обоюдоострый топор очень часто находится между символической парой рогов. Везде и всегда обоюдоострый топор ассоциируется с богиней и никогда — с божеством мужского рода.