Ну, по крайней мере, хоть жилетка, пусть и протестующе треща, но всё-таки держалась. Да, в последнее время количество выволочек от Бада начало стремительно увеличиваться… Хотя, чего это я? Естественно, если всё время влипать в подобные неприятности, то явно моя одежда будет выглядеть ужасно. И совсем не удивительно, что отцу его это совсем не понравилось. Ну хорошо хоть, что жилетка осталась цела, иначе получил бы дополнительно. С другой стороны, удивительно — с чего он начал так за мной следить, словно в чём-то меня подозревает. Обычно, если я сам не лезу, до меня нет никакого дела, ведь так?..
Собственно, о причине — зачем к нему вообще цепляется — Гидеон уже давным-давно перестал думать. Зато именно эти события всколыхнули его мысли. Мда… Жутковатый произошёл слушай с копировальным аппаратом, чёрт, хорошо хоть они уничтожались водой. Странно правда, а водяной пар им не подходит? Или лёд? Или только в жидком состоянии?
Мда… всего что здесь происходит, в целом, было бы достаточно, чтобы любой здравомыслящий человек бросил всё это, однако Гидеон не мог. Наверное, потому что жить, зная, что всё время под боком творится нечто невероятное, невыносимо. И даже тот кошмар, что чуть ли не каждый раз начинал происходить, всё никак не отводил жажду знаний. Вот в чём особенность людей, которым не под силу знать о чём-то и сидеть на месте.
Однако его рассуждения тут же были прерваны резким открытием двери и появлением в проходе Пасифики. Как всегда, в своём обычном наряде, в очередной цветастой толстовке. Ну, хотя бы не свитер.
— О, привет, Гидеон! Ну что, пошли? — с энтузиазмом буквально вылетела из помещения Пасифика.
Гидеон только кивнул, издав нечто нечленораздельное, и быстро отскочил в сторону, чтобы его не снесла подруга. Отойдя на пару шагов в сторону, он сразу бросился уже нагонять её, учитывая то, с какой скоростью она чуть ли не неслась по тротуару. И, кажется, она абсолютно не замечала того простого факта, что сегодня день основания Гравити Фоллс. И ни у одного из них как-то не заладилось с ношением тех костюмов, сделанных под середину девятнадцатого века, что были приняты тут. По разным причинам.
— Ну что, Гид, ты такой мрачный? — весело поинтересовалась блондинка.
— Угу, ну, знаешь ли, тебе с таким цветом волос очень подходит быть с радужным характером, — осторожно буркнул ей в ответ. — При моём недостатке меланина мне вспоминается только один персонаж. И он очень любил сарказм, и не очень, но постоянно занимался убийствами монстров.*
— Ей, а ведь есть ещё и… это, президент Койн?
— Она, да ну… Это чтиво, «разумеется», вершина художественного мастерства, особенно в своём вторичном жанре молодёжных антиутопий.*
— То есть ты говорил, что наши характеры прекрасно сочетаются с внешностью? — уже куда осторожнее сменила тему Пасифика.
— Более того, мы в последние несколько дней вообще не упоминали про День Первопроходца, а он внезапно и для всех неожиданно наступил. А возле центра города сейчас повозки с лошадьми и коровы. Вот где они были весь остальной год?
— А ещё абсолютно все нарядились в старинные костюмы! — подержала его девушка и тут же осеклась, понимая, что друг чувствует что-то не ладное.
— Ну или вот, почему мы так быстро забыли про твой крюк-кошку? И ещё Вашингтоны… Да тут просто куча неурядиц, такое чувство, что какие-то заведомо высшие существа придумали всё вокруг, однако так и не смогли затереть все дыры.
— Ага, только если это история, то писатель мог бы сделать тебя и покрасивее, — попыталась подшутить над ним Пасифика.
— И кому мы это рассказываем? Как будто мы этого не знаем, а тут кто-то нас слушает? Да что за идиот стал бы слушать размышления самой обычной пары подростков, пусть и знающих кучу необычных вещей?
Осторожно повернувшись, Гидеон с Пасификой посмотрели в сторону, ожидая, что именно там должна находиться невидимая публика, перед который они так мысленно распираются. Но выполнить что-то вроде номера из «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар» так и не получилось.* Зато они уже были на главной площади, где неделю назад в них стреляли аномалии, и увидели припаркованный автомобиль с номерным знаком «STNLMBL». И это несмотря на тот факт, что по законодательству такие знаки запрещены. Однако только мистер Пайнс мог приехать в такой день сюда на машине, особенно при том, что он не слишком-то любил этот праздник.
Однако размышления на тему того, где же находится сам мистер Пайнс, были прерваны открытием, собственно, самого мероприятия. Так что, развернувшись, Гидеон увидел Пасифику, стремящуюся внутрь толпы, окружившей сцену. Только грустно вздохнув, Гидеон отправился за ней, представляя самые недружественные взгляды к единственной парочке, что не была одета в эти самые костюмы.
— Слушайте! Торжественная церемония открытия объявляется открытой! — сказал в микрофон со сцены шериф Блабс и отошёл в сторону.
Тем самым открыв вид на, собственно, чету Вашингтонов. Да, их не очень-то заметно в городке, хотя у них тут есть поместье. С другой стороны, кто, обладающий большим состоянием и пребывающий в здравом уме, будет оставаться тут? И вот только, собственно, на такие мероприятия они и приезжают, ну и ещё сборы возле их Совы, разумеется, в середине лета.
Зато сейчас они стояли в полном составе, все как один черноволосые, а в остальном похожие на Пайнсов — то же субтильное телосложение, тот же острый нос, вздёрнутый подбородок. Ну и ещё разве что не в синем, а в сером. Блин, теперь мне это что-то напоминает… Вперёд только вышла Эллен, собственно, ровесница Пасифики. Пару раз постучав по микрофону для проверки звука, она заговорила:
— Приветствую всех, вы все меня знаете, я Эллен Вашингтон — пра-пра-правнучка основателя города Джона Вашингтона. И я очень богата! — и после этой фразы раздались аплодисменты (Ну да, в этом городке именно это фраза достойна аплодисментов, пф…). — Если вы богаты духом первопроходцев, то выходите сюда и представьтесь, — а вот последняя фраза вышла уже с куда меньшим энтузиазмом (Ну да, хвастаться всегда хочется).
— Охх! — радостно выдохнула Пасифика. — Я хочу выступить.
И сразу же рванулась к подъёму на сцену, не дав ничего выговорить Гидеону на тему прошлого года, танцев и граблей, так что тому оставалось лишь только грустно вздохнуть и остаться на месте.
— И наш первый гость… — даже не поворачиваясь к ней, говорила Эллен, — Пасифика?.. — и вот тут вот она очень эффектно прищурила глаза.
— Да, объявляю день первопроходца открытым! — и тут волна оптимизма тут же разбилась об угрюмые взгляды собравшихся.
Ох… Ну, а чего же ты ожидала, мы два единственных человека в этом городке, кто хоть как-то не нарядился. Есть ещё МакГаккет, но… он и так в костюме, сделанном ещё тогда. Однако, как будто этого не хватало, так ещё Вашингтон, прокашлявшись, по-показному вздёрнула подбородок.
— Эм… как тебя… это вообще-то серьёзное мероприятие, а ты на этой сцене выглядишь смехотворно. Ты всегда такое унизительное посмешище? Наверное, очень стыдно, аплодируем ей, — обратилась она к публике.
И не успел Гидеон что-либо сказать ей в поддержку, как помощь пришла с самого неожиданного направления.
— Сlausum hannibalemum*, — раздался откуда-то сбоку голос.
Повернувшись, он заметил скрывавшегося куда-то за угол (видимо, чтобы не заметили) мистера Пайнса, а также подошедших к сцене близнецов. А, ну да, конечно, кто тут ещё может делать высокопарные заявления на латыни…
— Пайнсы… — прошипела она. — Ой, вот и защитнички деревенщины набигают*, — с абсолютно нескрываемым презрением сказала девушка, то и дело перебегая взглядом между Диппером и Мэйбл и явно понимая что-то, чего не понимает Гидеон.
— Разве вы не сто сорок семь лет, как перестали обращать внимание на всю американскую культуру, ненавидя янки? — абсолютно не выражая никаких эмоций, сказал Диппер.
Однако, судя по чуть ли не взбесившемуся личику Эллен, этого замечания было достаточно, чтобы привести её в ярость. Нет, право же, странно, как это фраза могла так вывести их из себя? Неужели я чего-то не знаю в этой ситуации? Но напряжение было такое, что можно было бы ножом резать. А старшие абсолютно не двигались, видимо, не хотели ещё больше накалять ситуацию, надеясь, что как и всё в городе, это быстро выветрится из головы.
