— Ну что, бро, прекрасно, ты нашёл кучу бессмысленных записей. Так держать! Может в следующий раз найдёшь что-нибудь поинтереснее, например, чучело совы? Или жутко загадочную магическую книгу? — с издёвкой произнесла Мейбл.
— Нет, нет, нет, это не может быть здесь просто так. Никто не стал бы сюда класть бессмысленную кипу бумаг… Да-да, точно, — говорил вслух с самим собой, — это шифр! Криптограмма! Да-да, точно, а теперь нужно попытаться её расшифровать. Кто бы этим не занимался, он явно не пожалел сил на то, чтобы перевести текст в шифр, а также спрятать её в надёжном, но не слишком заметном ящике…
Диппер вскочил с места и, схватив положенные на стол ручку и блокнот, принялся за расшифровку написанного на листках, в соответствии с известными ему шифрами. Что же, кто бы это не написал, он потрудился. Несколько листов, практически полностью закрытых зачеркиваниями, были у него в руках. На одном из них был список странных иероглифов и написанные под ними числа, на другом — карта с пометками и теми же знаками, и несколько исписанных листов бумаги.
Самым простым был первый лист, цифры, шедшие в строгом порядке, показывали, что это была последовательность букв. Вероятнее всего, это был алфавит, хотя для соответствия английскому языку ему не хватало четырёх букв — некоторые числа просто отсутствовали. Чернила на остальных листах сильно отличались, похоже, это было что-то вроде памятки, которую написали намного раньше.
Тем временем Мэйбл окончательно надоело следить за тем, как брат пишет что-то в блокноте, и она спустилась вниз к Стэнфорду. Диппер прекрасно знал, зачем она пошла вниз. Она, похоже, уже смирилась с фактом их пребывания здесь, но вот отказаться от попытки заполучить себе комнату она не могла. Не просто заполучить отдельную комнату, а сделать так, что бы её получила именно она. Естественно, для него с Мейбл это было следствием воспитания. При каждой возможности они стремились подгадить друг другу по мелочи, доказать друг другу своё превосходство, как что-то вроде соревнования, впрочем, это была естественная вещь, как для близких по возрасту братьев и сестёр, так и, особенно, для близнецов. Тем более, что в случае чего-либо важного, они были готовы на что угодно ради друг друга.
Диппер даже знал, что сейчас произойдёт. Она пойдёт к Стэнфорду с прекрасным милым личиком, извинится за то, как невежливо она недавно поступила, а после попросит дать ей отдельную комнату. Ну, разумеется, из этого ничего не выйдет. И абсолютно не потому, что Стэнфорд не дал бы её. Нет, у него её просто нет. Но этого Мэйбл будет просто мало, потому она устроит спор с криками. Она не вела себя тут как дома, когда она всё время держала на лице милое кукольное личико, они же не могли ей ничем угрожать, например, сообщить её родителям во всех подробностях (впрочем, всё, что у них было на неё, ограничивалось раздражительностью). Кроме того, ей после всего этого требовалось на ком-то выместить весь гнев, накопившийся за всю последнюю неделю. Так что спустя всего десять минут она с ещё более насупившимся видом вернулась в свою комнату и улеглась на кровать.
Дипперу, впрочем, это было совершено неинтересно, и он вернулся к своему занятию. То, что он расшифровал, было полной тарабарщиной, либо это он где-то кардинально ошибся, либо это было не только одним слоем шифра. Впрочем, сбоку он нашёл одно слово, взглянув ещё раз на бессмыслицу, он решил попробовать использовать шифр Виженера. Это было единственное слово, которое не было снова зашифровано, так что, похоже, это был ключ. Единственный листок, практически не затронутый зачёркиваниями, был по размеру приблизительно с записку. Там было написано следующее:
«Мой коллега, если ты это нашёл, то вероятнее всего, ты решил, наконец-то, забросить Общество, а я пропал. Пусть так. Я знаю, что оставлять недвусмысленный символ было крайне глупо, однако мне нужно было бы привлечь твоё внимание на случай моей пропажи и спрятать эти записи в неброском, но более-менее надёжном месте. Если это так, то он всё-таки меня нашёл, либо я встретил что-то, о чём не знал. В этих записях указаны координаты места, куда я спрятал Дневник, ты знаешь, что делать с ним. Найди тех, из-за кого я пропал, а после уничтожь их, когда они уже забудут об опасности.»
Вот оно что… Вернее, было совершенно не понятно, в чём дело, однако, из этого, что-то да было ясно. Прежде всего, тот, кто это написал, судя по всему, был предыдущим владельцем хижины. Кроме того, он опасался за свою жизнь и то, что он был не один. Он оставил кому-то записи к некому Дневнику, которые он не потрудился спрятать, старательно запутывая след, большей частью от тех, кто мог бы наткнуться, как сам Диппер, на это случайно. Что бы это ни был за Дневник, но то, что Автор решил его спрятать и считал крайне важной вещью, говорило, что эта вещь стоит хотя бы усилий по её поиску.
— Сестрёнка, мне кажется, я знаю, что мы будем делать завтра… — произнёс Диппер с хищной улыбкой.
Мэйбл, не привыкшая к этому тону, с интересом поднялась с кровати и посмотрела сначала в глаза брата, а затем в блокнот…
====== Глава 2 – “Доброе” утро ======
Гидеон проснулся в полной темноте, только где-то внизу была видна крохотная полоска света. На краткий миг у него в голове промелькнула мысль о том, что сейчас ещё ночь, и он может лечь спать, однако мальчик быстро вспомнил, что это не так. Просто в его комнате не было абсолютно никаких окон, а единственным «источником» света у него служил либо промежуток между дверью и полом, откуда сейчас как раз была видна тоненькая полоска света, либо старая лампочка. Настолько старая, что он уже и не представлял, как она работает. Гидеон проводил в этой небольшой каморке, если только не делал что-либо по дому, большую часть времени, так что помнил её наизусть. Холодный паркет, слегка облезлые обои, максимально простой стол и стул, которые, тем не менее, занимали в комнате крайне много места. Вот и всё, что в ней было.
Семья Гидеона была отнюдь не бедной, так как его отец продавал машины. Однако, по какой-то неизвестной причине, он всем сердцем ненавидел сына и пытался выжить его из дому. Именно поэтому каждый раз пробуждение вгоняло мальчика в отчаянье. Впрочем, не всё было так плохо. Бад был далеко не самым усердным в своих поисках, потому, если научиться не обращать на себя его внимание, то можно было хоть как-то выжить. Да и отец был далеко не самым изобретательным в своих попытках выжать все соки из своего сынка, а если средства не меняются, постепенно даже к такому привыкаешь.
Надо было вставать, но нет, как всегда, Гидеону хотелось хоть раз выспаться. Тем более, что за прошедшие с окончания учёбы дни ему это так ни разу и не удалось. Потому, лишь слегка сопротивляясь рассудком и мысленно коря себя за это, он погрузился в лёгкую сладостную дрёму и не задумывался о том, что творится вокруг него.
Из прекрасного забытья его вырвал звук поворачивающейся дверной ручки. Бад. Отец. Гидеон прекрасно знал, что теперь произойдёт. Мысленно выругав себя за то, что не встал раньше, он просто расслабился и ждал, пока всё не закончится. Он не попытался встать. Нет, если бы отец понял, что тот не спит, а просто валяется, то его сыну досталось бы куда больше.
Вот дверь открылась, и тяжёлые, но не слишком шумные шаги эхом отдавались в его ушах. Он знал, что будет дальше, даже успел привыкнуть к этому, но так и не смог сделать этого полностью. Шаги остановились, и на секунду ему показалось, что всё, всё миновало его. Но нет, это ему лишь показалось. Отец присматривался, не притворяется ли сын, хотя у отца это никогда не выходило. Потом он просто схватил его толстой и сильной рукой сразу и за одеяло, и за пижаму, и начал тормошить в попытках разбудить.
- Вставай, жирдяй, из-за тебя я сегодня остался без завтрака! Пшёл быстро на кухню!
Всё, «церемония утреннего приветствия» была наконец-то, окончена, отец вышел из каморки, с силой закрыв дверь, а сынок вздохнул с облегчением. Теперь, когда Бад вышел, можно было не ломать комедию, а спокойно встать. Надев шорты, синюю футболку и жилетку, Гидеон, подождав несколько секунд для вида, все-таки открыл дверь в весьма хорошо обставленную комнату. Она составляла полный контраст его каморке. Это была большая просторная комната с обоями, на полу ковры, у стен стояли соответственно широкий диван и телевизор, а попадавший из окна свет заливал всё помещение.
