- Пас, но ведь хотя бы предупредить тебя хоть о чём-то они могли же, – сокрушённо вздохнув и признав своё поражение, сказал Гидеон.
- Да хватит тебе так смотреть на всех, – видимо догадавшись о его мыслях, сказала Пасифика, неловко и натужно попытаясь стукнуть его в плечо. – Ну, ведь не бывает абсолютно плохих людей. Хоть что-то в них да есть хорошее, так ведь?
Ага, есть кое-что в них хорошее… Разумеется, у любого из них есть человек, который им дорог – их близнец. На всех остальным им наплевать. Да и на своего близнеца не наплевать только потому, что за годы они просто напросто «привязались» друг к другу. И ничего больше.
Однако высказывать ей в лоб всё это прямо сейчас ему хотелось меньше всего, иначе он бы просто чувствовал себя полной и безоговорочной задницей, так что он просто молча шёл вместе с ней. Постепенно улицы собственно центральной части городка с квадратными, двухэтажными, обветшалыми зданиями, больше напоминавшими Детройт, сменились тем, что называлось пригородом, «американской мечтой». Хотя никто из друзей не мечтал жить в таком месте. Лично Гидеону никогда не нравились подобные дома. Слишком уж они стерильно строгие и чистые, как будто это больница, а там никто не любит быть. А внутри всё настолько приторно милое, что даже тошно. И все эти дома абсолютно одинаковые, делающие из людей одну серую толпу.
И вот, завернув за поворот, они, наконец-то, увидели дом Пасифики… Есть самые разные дома. Одни только что совсем новые, словно буквально вчера построены, даже если им полвека. Другие же такие, словно в них погостил Трубач.* Ну, а этот домишко гордо вздёрнул бы нос даже при приближении Армагеддона, так как тот не мог ничего сделать с ним хуже, чем обстояло. Однако даже он нравился Гидеону больше, чем располагавшиеся на соседних улицах, так как от него буквально веяло, по крайней мере для парня, не только бедностью, но и просто жизнью по своим нормам. Не бунту, а просто спокойной жизни, не обращая внимания на мнения других. Хотя, наверное, это только моё личное. Всё-таки, по сравнению с моим домом, даже это – сущий рай…
- Ну что Гидеон, пока? – спросила Пасифика.
- Ага, ладно, встретимся завтра, – распрощался с ней Гидеон и, развернувшись, ушёл в стену моросящего дождя, скрывавшего его словно туман.
Думаю, что всё случившееся сегодня – начало очень интересных событий. Ну, по крайней мере, отменной вражды с Пайнсами. И чего меня так потянуло на цитирование Касабланки? *
Обычно казавшаяся жёсткой кровать сейчас мнилась мягкой периной, на которой Мэйбл была готова нежится в состоянии полудрёмы несколько часов. Ну, или ей это так казалось, потому что кровати почти не чувствовалось на фоне того, что почти все мышцы болели. Сейчас ей было даже трудно сказать, что в теле не ныло, наверное, единственной такой мышцей было только всё время работающее сердце, которого она, впрочем, не чувствовала и не могла быть уверенна.
Собрав волю в кулак, она всё-таки подавила неприятные ощущения, засунув в самый далёкий уголок мозга. Она не пропала и не стала слабее, просто близняшка не обращала на неё внимания. Пфф… И почему все так боятся боли, в конце концов, она же сопровождает нас всё время и именно она даёт стимул идти дальше. Ну и, вдобавок, это лучшая проверка, что я ещё жива – у мёртвых ничего не болит. Не должно. Решив, наконец, уже окончательно проснуться, Мэйбл разлепила глаза, прищурившись от бившего в глаза света. Свет был не то чтобы яркий, однако даже его хватало, чтобы получить резь в глазах.
Прямо перед ней, углубившись в Дневник, сидел Диппер. Как всегда в одном и том же фасоне, только взгляд теперь был ещё более отстранённый и беспристрастный. Попытавшись чуть-чуть подвинуться, Мэйбл с удивлением обнаружила, что на неё сейчас не было ночной рубашки, а только одеяло прикрывало её. А вот это уже интереснее… Шатенка попыталась вспомнить события вчерашнего вечера, однако в голове царила полная сумятица, а на ум приходили только моменты, когда она на сцене обманывала этих недоумков, а ещё залитая дождём подворотня… и бешеный гнев. После этого почти тишина и тихие отголоски.
Увидев её движения, Диппер повернул на неё холодный, словно Арктика, взгляд, вглядываясь, буквально ей в душу. От одного этого ей стало не по душе. Нет, он отличается спокойностью и циничностью, однако смотреть прямо ей в глаза так, чтобы она не видела не единой эмоции… Даже те маски, которые они привыкли держать у всех на виду, не могли сравниться с этим безразличием, наводившем ужас. Удержавшись от того, чтобы судорожно сглотнуть и отвести взгляд, она спросила:
- Что произошло? – больше вопросов и не требовалось, и так было ясно, что она чего-то не понимает.
- Тот тип, с которым мы встретились несколько дней назад в клубе для байкеров, попытался «отомстить» тебе. С ним разобрались, – она не представляла, как у него получилось при бесстрастном тоне расставить иронические кавычки, однако это было так.
- Кто? – только с спросила точно таким же, как у снежной королевы, тоном она, прекрасно понимая, какие методы подразумевались.
- Ты, – ответил брат и отвёл взгляд, попытавшись выставить, как будто он снова уткнулся в Дневник, но осторожно поглядывая в её сторону.
Зато опасаться каких-либо улик не следовало, зная брата, близняшка была уверена, что у него хватило фантазии и прагматизма сделать всё так, что найдут только археологии, а то и палеонтологи.
Подвинувшись, Мэйбл приняла полулежащее положение, отчего одеяло несколько сползло, однако тот не обратил на это не малейшего внимания, ни уставившись на неё, не изображая стыд. Хотя чего это я так поражаюсь, в конце концов, если уж мы кого-то не стесняемся, так это друг друга, мы же воплощения разлагающейся аристократии.
- А что было дальше? – Выразительно выгнув бровь, спросила она.
- Ты сама знаешь, – с уже хоть какими-то эмоциями, и на этот раз это была усталость, ответил Диппер.
Пару секунд старшая непонимающе смотрела на брата, а затем на неё стремительным потоком стали доходить сначала произошедшее, а затем и её мотивация, и эгоистичные мотивы брата. За которые она, впрочем, не винила. Даже в какой-то мере поддерживала и благодарила. В пору было бы удивиться таким мыслям или даже ужаснуться, однако сейчас, по крайней мере, а вообще большую часть времени, её никакая мораль не волновала. Пфф… Лучше бы мы были Ланнистерами или Таргариенами. Это была бы куда… символичнее.
Наконец-то, полностью проигнорировав возмущающееся тело, Мэйбл встала и оделась в разложенный на тумбе рядом с её кроватью набор одежды и, снова поправив ободок, уже собиралась выйти, как послышался сзади голос брата. Кто-то сказал бы, что он сейчас хотел её утешить, однако слова выражали именно утешение, а значит, это снова была обычная маска притворства. Впрочем, она, кажется, по какой-то причине понимала слова брата за пару секунд до того, как он их скажет.
- Сестрёнка, а ведь мы на самом деле не так уж и плохи… – с наигранным сожалением сказал Диппер. – Ты ведь сама знаешь, что существование таких как мы является лишь молчаливым согласием общества, не желающего видеть какую-либо правду. Точно так же, как люди сами не желают увидеть действительность в этого городка. Так что вне зависимости от наших действий будет толпа, которая сама это нам молча разрешила.
Мэйбл на секунду, стоя к нему спиной, горько усмехнулась от этих слов. Не то чтобы они были для неё чем-то новым, но такой карт-бланш на любые зверства… Но да, это всё лишь тупая толпа, которая сама не хочет видеть разрушения привычного для них мира. Ну и пусть, значит, тогда мы постараемся сделать всё так, как нужно нам.
И после двухсекундной задержки она тем же шагом вышла из комнаты, ища тихое местечко, чтобы всё обдумать и выгнать из себя всю эту слабость.
Комментарий к Глава 15 – Пламя и кровь! 1. Он ссылается на фразу про Лину Инверс(да, Кира Д, я знаю – вы её любите), если я не ошибаюсь, вторая серия первого сезона.
2. А теперь вопрос – как это чёрт побери, может быть, хотя бы теоретически, связано с сюжетом.
