– Вымпел-хроники… К людям на улице сможешь с микрофоном подходить и вопросы задавать?

– Смогу! А какие вопросы?

– Про секс, ты же слышала. Сформулируй пока, а я над сюжетом подумаю.

Делать тупой опрос совсем не хотелось. Может, раздвинуть тему, сделать сюжет не про секс, а про любовь? В роддом позвонить, спросить, кого и сколько рожают. В ЗАГСе узнать, разводятся больше люди или женятся? Решено! И Натка отправилась к Танечке Лемешевой за телефонами. Лемешева, пока вела свою передачу «Спроси у Тани» как раз обросла связями в ЗАГСе, роддоме, здравотделе и в прочих интересных гражданам заведениях. А у Натки в блокнотике кучковались все больше номера на тему недвижимости, предпринимательства и налогообложения.

– Тань, привет, ты не могла бы подсказать телефончики роддома и ЗАГСа? А то Иннокентий тему подкинул, а я не знаю, кому звонить.

– Записывай, – Лемешева полистала перекидной календарь на своем столе, продиктовала имена и номера. Продолжила прерванное Наткой занятие: бросила в кружку бульонный кубик и залила его кипятком. В комнате запахло грибами. И спросила, отхлебывая из кружки полученное:

– Что-то ты, Никитина, как приехала, всё никак ничего приличного сделать не можешь. Не получается, что ли, без Степновой ничего?

– Сделать приличное у меня, Таня, получается. У меня с Прянишниковым не получается договориться. Он темы мои другим журналистам раздает, а мне мелочёвку всякую подсовывает.

– Ой, да ладно тебе. Иннокентий суперпрофессионал, сразу видит, кто чего стоит. Знаешь, как отстаивал перед Пузановым мою передачу! Она ещё станет лицом эфира! Слушай, а может, ты будешь мне для неё героев искать, вопросы придумывать? Я тебе треть своих гонораров отдам. А что, на центральном телевидении так и делают, чтобы звезды, которые в кадре работают и делают лицо каналу, не отвлекались на мелочи!

– Тань, но у тебя же авторская передача. Значит, всё должен делать один автор. Так что спасибо за предложение, но ты как-нибудь сама.

– Как хочешь, – дернула плечиком Лемешева и опять отхлебнула бульону из кружки.

– Вкусненько как! Интересно, из чего его делают?

– Ох, Таня, из такого, что лучше тебе этого не знать, – не удержалась Натка.

– Никитина, ты как скажешь – весь аппетит пропадает! – поперхнулась Лемешева. – Прямо как мужик какой! Меня Горбач, пока с ним жила, такими же шуточками допекал, и ты такая же грубая и нетактичная! Как ты можешь, ты же женщина! Женщина не должна быть такой!

– А какой должна быть женщина? – Натке стало интересно. Может, и вправду, она неправильная женщина? Может, оттого и Генка ушел?

– Загадочная должна быть. Нежная. Мягкая. А ты – как мужик в женском обличьи!

***

– Гульсара, я похожа на мужика в женском обличьи? – спросила Натка практикантку, пока они шли вслед за оператором до ближайшего к студии людного перекрестка. Танечкины слова задели всё-таки за живое.

– Не знаю… Вообще-то вы симпатичная… И сюжеты ваши мне всегда нравились, я в Вымпеле всегда новости смотрю. Они у вас какие-то другие, не такие, как у всех. У некоторых корреспондентов сюжеты похожи на сочинения, я иногда даже угадываю, что они дальше скажут. А у вас как-то так закручено, я прям удивляюсь.

– Спасибо, Гульсара, только давай ты не будешь мне выкать?

– Ладно, только и ты называй меня Ладой, хорошо?

– Хорошо. Так, Лада, начинаем работать. Сейчас Серёжа включает камеру, ты подходишь вон к тем симпатичным тётенькам и задаешь свой вопрос. Готова? Начали!

То, что им достался Серёжа Сомов, Натку радовало. Она обожала с ним работать, Сомов с полуслова, с одного кивка понимал, что от него требуется и самые «шедевральные» сюжеты у неё получались, как правило, в паре с Сомовым. Может, и теперь всё срастётся?

Сомов приладил на плече камеру, включил её, Гульсара-Лада подобралась, посерьёзнела, сжала в руках микрофон, рванула к лавочке, где сидели две пожилые дамы лет шестидесяти… И проорала, тыча микрофоном в лицо дамы, что сидела правее.

– Здравствуйте, северское телевидение, программа новостей. Скажите, когда вы в последний раз занимались сексом?

Натка оторопела. Блин, она же не проверила вопросы! Что она несёт, эта Гульсара?

– Сексом? Что ты, деточка, какой секс! Это у вас, молодых, секс, а у нас проблемы одни. Пенсию, вон, повысили, а переоформить не могу. Такие очереди в Собесе, такие очереди! И лекарства подорожали опять.

– Так что, по-вашему выходит, у нас в стране секса нет? – не унималась практикантка.

– Как же нету? Есть, наверное. Как же без сексу-то. Вон, внучек у меня народился. Андрюшенька! – расплылась в улыбке счастливая бабушка и Натка перевела дух. Обошлось!

– Слушай, Лада, ты классные вопросы придумала, но давай сделаем их менее… экстремальными. Не надо так в лоб! – попросила она, когда Лада отстала-таки от пенсионерок и хищно оглядывала прохожих – искала следующих собеседников.

– Да? А мне Иннокентий Яковлевич помогал их составлять, – удивилась практикантка.

– Ну раз Иннокентий Яковлевич… Хотя, может, всё-таки попробуешь спросить по-другому? Например: «Смущает ли вас слово «секс»? Или «Сняты ли, на ваш взгляд, в нашей стране, запреты на тему секса»?. Как-нибудь так, помягче, ладно?

– Ладно, – кивнула Лада, повертела головой и ринулась к следующей жертве. Высокой пышной даме лет сорока пяти с начесом и отделанном норкой плаще.

– Телекомпания «Северск». Скажите, вас смущает секс?

– Что??? – вытаращилась на Ладу дама, и тут Натка её узнала. Рая Ненашева, звезда телеканала «Товарищъ»! Ё-клмн…

– Ну, вы сняли запреты на тему секса? Когда вы в последний раз сексом занимались? – практикантка Гульсара высыпала на даму все вопросы разом, тыча микрофоном в полуоткрытый рот обалдевшей Ненашевой. Камера за спиной Лады-Гульсары тряслась мелкой дрожью. Сомов, который тоже узнал Ненашеву, изо всех сил старался не заржать в голос.

– Так, девушка, – Ненашева пришла в себя, и в её голосе зазвенел металл.

– Кто вас на меня натравил? Кто вам заказал эту провокацию? Вы хотите неприятностей? Я вам их устрою! Сейчас же выключите камеру и уберите микрофон!

– Раиса Сергеевна, извините, пожалуйста, это недоразумение, – Натка уже оттаскивала от Ненашевой растерявшуюся практикантку.

– Сережа, убери камеру. Простите нас, девушка практикуется, она с вопросами напутала и вас не сразу узнала! Ради бога извините, мы не хотели никого обижать!

– Практикантка? – смерила Ненашева взглядом притихшую Ладу, – Не там, девушка, практикуетесь. На этом, с позволения сказать, телевидении, вас только и будут учить, что подобным гадостям. Вы лучше к нам приходите.

– Ната, а можно, ты сама закончишь опрос? Я все вопросы позабыла, у меня поджилки прям трясутся, – попросила Лада, глядя вслед прямой отороченной норкой спине удаляющейся Ненашевой.

– Ладно, давай микрофон, – вздохнула Натка, поискала взглядом и, заметив двух девчушек лет шестнадцати, скомандовала:

– Серёжа, работаем вон с теми подружками. Девочки, северское телевидение. Вы знаете, откуда берутся дети?

– Знаем, от секса мужчины и женщины!

– А вас смущает слово секс?

– Не-а, нам в школе объясняли, как презервативами пользоваться.

Так, теперь вон тот мужичок в коричневой куртке.

– Здравствуйте, северское телевидение. Как вы думаете, теперь в нашей стране секс есть?

– Что значит – теперь? Да он всегда был! У меня знаешь, сколько жен было? Три! И детей теперь четверо. Люблю я это дело.

Вон, парочка идет, славные какие.

– Ребята, северское телевидение. Извините за откровенный вопрос, но как вы относитесь к слову «секс»?

– Нормально относимся, хорошее слово, – пробасил парень, а девушка добавила:

– Мы поженились на прошлой неделе.

– Поздравляю, хорошего вам медового месяца!

Так, и на закуску вон тот импозантный дядька в полупальто.

– Добрый день, северское телевидение. Скажите, как по-вашему, секс в стране есть?

– Конечно, есть, девушка. Каждый день в этом убеждаюсь!