Скинув пальто, Арсений прошел в столовую.

Пустота.

У него защемило сердце. Стало холодно, физически холодно. Мгновенная дрожь пробежала по телу, слабо стукнули зубы.

Едва прикоснувшись к еде, он лёг на софе в кабинете и, укрывшись с головой, закрыл глаза.

И вот перед ним, словно из мягкой мглы, выступил пленительный облик, поднялись лучистые ресницы — и тихо вонзились ему в сердце волшебные глаза, зазвенел нежный голос и он обнял плечи Елены.

***

Анна в волнении расхаживала по комнате.

Укутавшись в пуховую шаль, Елена сидела в глубоком кресле.

— Ты не можешь так с ним поступить! — всплеснула руками Анна и с укором посмотрела на неё. — Тебе надо ехать в Петербург.

— Нет, — тихо и твёрдо отозвалась девушка.

— Но почему? — Анна с удивлением смотрела на сестру.- Почему ты не желаешь туда поехать?

— Я уже объясняла вам.

— Глупости! — махнула рукой Анна. — Тогда было одно, теперь другое. Тогда ты ещё ничего не знала. Если не хочешь ехать, то ты должна без промедления написать ему письмо.

— Не нужно. Я всё решила. Не хочу ничего менять в своей жизни.

— Если ты всё решила для себя, то ты не имеешь права всё решать за Арсения Андреевича. Решать будущее ребёнка.

— Сестра моя, ты нездорова? — с осуждением в голосе спросила Дарья. — Ты допустишь, чтобы ребёнок появился на свет незаконнорожденным? Это катастрофа для него! И потом, Арсений Андреевич его отец и тоже имеет право хотя бы знать о его существовании.

На слова Дарьи, в знак согласия, Анна одобрительно кивнула.

Елена нахмурилась.

— С твоей стороны было весьма неосмотрительно так поступать. — Продолжила Дарья. — Ты скрыла от меня всю правду о ваших отношениях.

— И что бы это изменило? — быстро заговорила Елена. — Когда вам понадобилась помощь, я не раздумывая, отказалась от своего счастья. У меня нет вины перед вами. Я виновата только перед ним. И не хочу, вновь, рушить его жизнь. Он счастлив с той девочкой, а я…— рука её скользнула по уже заметному животу. — Я тоже счастлива,

— Упрямица! — Анна топнула ногой.

— Не держу обиды на него. Понимаю, наша любовь угасла, — грустно вздохнула Елена, и устало откинула голову на спинку кресла. — Она умерла вместе с его выстрелом. В тот день, Арсений ушёл от меня навсегда. Ребёнок. Он будет законным. Вы, верно, забыли, у меня другое имя. Софья Поливанова. И я — замужняя женщина. Ребёнка запишут на имя моего мужа.

Елена не показывала вида, как трудны для неё разговоры сестёр об Арсении Руниче. Она гнала от себя мысли о нём, сосредоточив всё своё внимание на ребёнке. Ребёнок, которого она, с каждым днём, любила, и с нетерпением ждала его рождения.

— Андрей Рунич ему дед, а не отец! Не понимаю я тебя… — было, снова, начала Анна, но Дарья остановила её.

— Довольно, Аня. Если Лена так решила, значит так и будет. Давай дадим ей возможность отдохнуть.

Оставив Елену в кресле возле горящего камина, сёстры вышли за двери.

— Почему она упорствует? — не унималась Анна.

— Елена права. Она всё ещё жена Андрея Михайловича, — грустно заметила Дарья. — Я тут подумала. Ведь её беременность наступила после венчания. Именно тогда, когда Арсений находился в больнице.

— Она сказала, что отец ребёнка сын этого господина.

— Мало ли что она сказала. Сестра знает, что Андрей Михайлович враг твоего мужа. Не могла же она сказать, что ждёт ребёнка от заклятого врага Василия Антоновича.

— Нет. Я знаю Елену. Она не способна лгать! Её брак с Руничем по сей день — фикция. Не знаю, какие сроки установил доктор, но я просто уверена, что этот молодой человек и есть отец её ребёнка.

Они прошли анфиладу комнат и вошли в библиотеку, которая когда-то была кабинетом их отца и их классной комнатой, где они в детстве занимались с гувернанткой.

Большие шкафы из чёрного ореха с книгами, бюро, два стола, диван и кресла, обитые зелёным с золотистым узором шёлком. Два больших окна выходили в сад с видом на рукотворное озеро, по берегам поросшее вербами.

— До сих пор не могу понять, как она могла так забыться?! — всплеснув руками, вновь возмутилась Дарья. — Конечно, она вдова, она молода и имеет право выбирать себе новую партию, но позволять себе вольности с этим юным сумасбродом! Я даже предположить не могла, что между ними всё так далеко зашло.

— Наша сестра не была счастлива в браке. Никогда. Ей было трудно отвергнуть ухаживания мужчины, да ещё такого молодого, красивого и внимательного, как Арсений Андреевич. К тому же он предложил ей не лёгкий флирт, а супружество. Что говорить, — вздохнула Анна. — Теперь нам об ином думать надо, как ей помочь.

Дарья покосилась в её сторону и промолчала.

— Может, поговорить с Андреем Михайловичем? — предложила Анна.

— Нет! — сразу же отвергла её предложение Дарья. — Обратившись к господину Руничу, я опасаюсь совершить ещё одну ошибку, сестра. — Помолчав, добавила: — В конце концов, это я виновата в неудавшейся судьбе Елены и мне придётся отвечать за всё.

До родов оставалось немного времени и сёстры неотлучно были при Елене, предупреждая любое её желание.

Каждый день, в домашней молельной, Дарья страстно молилась: «Огради Господи и сохрани мать и дитя, не рождённое, своим животворящим крестом».

В имении Луговом готовились к предстоящему появлению на свет младенца.

***

Свадьбу Ксении Сергеевны Карницкой и Глеба Александровича Измайлова сыграли перед самым Рождественским постом.

— Вот ты и невеста, — сказала дочери Маргарита Львовна, обнимая её. — Я так счастлива за тебя, — продолжила она, и тень пробежала по её красивому лицу. Невольные слезы выступили на глаза. — И так рада за тебя, доченька! Наконец, все решилось так, как и должно было быть.

— Не волнуйся, мама. — Поспешно отозвалась дочь. — Как Андрей Михайлович?

— Уехал к сыну. Он опасается надолго оставлять Арсения одного. Теперь пишет мне вежливые письма. В них не слышно былой нежности, я уже не говорю любви. Мне кажется, он ещё дальше отдалился от меня, чем даже в те времена, когда в его доме жила та женщина. Не письма, а сплошная вежливая холодность.

— Мама, ну что ты говоришь? — Ксения с печалью смотрела на мать. — Андрей Михайлович сейчас очень озабочен. Ты же знаешь, он любит сына безумной, самозабвенно любовью. К тому же оберегает твою честь. Думаешь, ему не тяжело сознавать, что ты постоянно делишь себя между ним и моим отцом? У вас не простые отношения и иногда вам бывает необходимо пожить подальше друг от друга.

— Я всегда прощала ему всё. Даже измену с той женщиной простила! Для меня любовь к Андрею Руничу не игра. Это моя жизнь!

Ксения нежно погладила дрожащие пальцы матери. Маргарита Львовна подняла глаза и увидела, как у дочери по щекам текут крупные капли слез.

Госпожа Карницкая сделала вид, что не заметила их.

— Ксения, пора ехать в церковь. — Она поцеловала дочь в лоб. — Желаю тебе счастья, доченька.

Пряча глаза, бесцветным голосом Ксения ответила:

— Счастье для меня потеряно навсегда. И ты это знаешь, мама.

Что Маргарита Львовна могла, ответит дочери?

На церемонии венчания, невеста выглядела задумчивой и печальной.

========== Глава 5 ==========

В конце марта, рано утром, Елена родила мальчика.

Крепкий малыш, звонким голосом приветствовал восход солнца и начало новой жизни.

Елена усталая, но счастливая, смотрела на лежащего рядом, спеленатого, смотрящего открытыми, светлыми глазами на мир, сына. Его взгляд, как у всех новорожденных, ничего не выражал.

Она смотрела на него, и умилялась, как он шевелит губами, как удивлённого вскидывает бровки и чему-то неведомому улыбается.

Елена сразу же увидела в сынишке его отца.

Светловолосый, голубоглазый, с едва заметной ямочкой на щеке, он так походил на Арсения.

Осторожно, пальчиком, коснулась крошечного носика.

— Мой ненаглядный.

Анна и Даша смотрели на молодую мать с нескрываемой нежностью.