Тем не менее, ставки постепенно возрастали. Были выиграны пять тысяч и проиграны десять. И всё это без тени волнения со стороны игроков и хозяев «Дюссо». Ближе к часу ночи ставки поднялись ещё. Шампанское полилось рекой, и игра пошла полным ходом.

— Красная! — воскликнула Адель, сверкая от возбуждения глазами в сторону Измайлова. — Хочу красное! Я ставлю от одного до восемнадцати.

— Отлично! — Отпивая из бокала, тот час подхватил Измайлов. — В таком случае, господа, я выбираю то же красное, только от девятнадцати до тридцати шести. Ставлю двадцать тысяч!

Одобрительные возгласы сопровождали его слова. Ставка поднялась втрое. Колесо крутнулось, шарик полетел по кругу и, прыгая по ячейкам, остановился в красной.

Вцепившись пальцами в балюстраду лестницы, с бледным лицом, Андрей Михайлович, пристально глядел на рулетку.

В зале повисла томительная тишина, которую прорвал срывающийся голос Леонида, обращающегося к игрокам:

— Господа, выигрыш шестьдесят тысяч. Банк за большее не отвечает. На сегодня я останавливаю игру.

— Великолепно! — вскрикнул Измайлов.

— Мы выиграли… — придя в себя, побледневшими губами произнесла Адель. — Неужели?!

— Безусловно, мадемуазель Бове, вы выиграли.

Девушка обернулась на голос.

Арсений, с мрачным выражением на лице, смотрел ей прямо в глаза. Француженка улыбнулась, однако взгляд её выразил недоумение. Потому как на висках юноши выступил пот, а руки дрожали.

Крики «Браво!», громкие возгласы поднялись со всех сторон. Аплодисменты, смех и поздравления.

Рунич устало махнул рукой Леониду и кивнул в сторону господина Измайлова. Крупье, без слов, понял его. Он поспешил пригласить Глеба Александровича в кабинет хозяина.

***

Сияющая Адель, ожидая возвращения Измайлова, принимала со всех сторон поздравления.

От негодования, на щеках Катерины выступили красные пятна. Схватив француженку за руку, она оттащила её в сторону и, гневно заговорила:

— Как ты могла, так подло поступить с нами?!

С победной улыбкой, пожав плечами, Адель ответила:

— Что я такого сделала? Я играла, как играют здесь многие. Мне повезло, и я выиграла.

— Никогда не думала, что ты можешь быть такой неблагодарной!

— За что благодарить? — возмутилась француженка. — Мало я тут полов помыла и улыбалась чванливым рожам, на которые плюнуть хотелось? Служила за гроши, за благосклонность господина Рунича. Спасибо! Теперь сама хозяйкой стану. Хочешь, я тебе платье подарю?

От негодования, не зная, что ответить на такое циничное предложение, Катя хватала ртом воздух. Через мгновение, только и сумела выдохнуть:

— Мерзавка!

Адель смотрела на неё с недоумением.

— Я не мерзавка. Я попытала счастья и, оно мне улыбнулось. Мне не повезло в любви, подружка, зато повезло в игре.

Победно глядя на Катерину, она ласково улыбнулась подходившему к ним сыну Рунича.

— Друг мой, — самым нежным тоном, проворковала она. — Объясни хоть ты мадемуазель Катрин, что такое игра.

Арсений поморщился и нехотя ответил:

— Конечно, это досадно, Катя, но мы проиграли. — Лицо его было бледно, голос ничего не выражал. — Я всё видел, и подтверждаю, игра была честной.

— Вот именно! — поддакнула француженка.

Ничего не ответив, Екатерина резко повернулась и поспешно пошла прочь.

Как только она отошла на приличное расстояние, Адель тихо и быстро заговорила:

— Господи, как я перенервничала. Мы так рисковали.

— Вздор. — Бесцветно проронил Арсений, намереваясь уйти.

— Конечно вздор! Diantre! (Чёрт возьми! фр.) Деньги-то не твои. Ты-то ни чем не рисковал.

Арсений резко обернулся и, не мигая, уставился на француженку.

От её слов в душе его всё перевернулось. Ему хотелось закричать: «Я рисковал большим, чем деньги! Своей честью и совестью»

Но он промолчал и пошёл прочь.

***

Лицо Рунича было серьёзно, сосредоточенно и, в то же время бесстрастно. Оно не выражало никаких эмоций. Казалось, что в его заведение люди каждый день срывают «банк» и его это абсолютно не волнует.

Предложив Глебу Александровичу коньяк и папиросы, при этом, невозмутимо говорил:

— За всё время существования «Дюссо» такую крупную сумму выигрывают впервые.

Измайлов пожал плечами и с улыбкой вздохнул.

— Вы счастливчик, Глеб Александрович.

— Я и сам, до сих пор, в это никак поверить не могу! — с чувством начал Измайлов.

— Да, это невероятно. — Рунич, изучающее, поглядел на него и, тот час отвёл глаза. — Ну, ничего не поделаешь, мне придётся выплатить вам эту сумму.

— Шестьдесят тысяч. — Поспешно напомнил ему Измайлов.

— Я знаю, сколько я вам должен.

Андрей Михайлович подошёл к сейфу, открыл его, достал запечатанные банком купюры и, звякнувший металлическим звоном, мешочек.

Рунич положил перед Измайловым на стол купюры и высыпал содержимое мешочка.

— Здесь тридцать тысяч. Ассигнации и часть золотыми рублями достоинством в пять рублей каждая монета. Больше наличными у меня нет. Остальную сумму получите завтра. Мне нужно снять деньги с банковского счёта. Вы доверяете моему слову?

— Конечно, Андрей Михайлович!

— Верно. Слову игрока можно верить больше чем слову купца. Купец рискует мошной, а игрок — честью.

— Если необходимо предоставить отсрочку, то я готов.

— Благодарю, — оборвал его Рунич. — Я в состоянии заплатить вам нужную сумму. Завтра, в полдень, жду вас у себя. Произведём окончательный расчёт.

После ухода Измайлова, Андрей прошёл из кабинета в спальню и лёг на кровать.

М-да, — сокрушённо вздохнул он. — Где же я допустил ошибку?

Закинув руки за голову, он пролежал так с час.

«Невероятно! — напряжённо думал он. — Сегодня, едва не разразилась катастрофа. Где и как я упустил их из виду? Просто не ожидал. Гордость и моя самоуверенность меня подвели. Ничего, — успокаивал он себя. — Я брошу Измайлову эти шестьдесят тысяч, как бросают кость голодной собаке. Плюнуть, растереть и забыть! Главное, „Дюссо“ осталось со мной».

***

Сорвав с плеч пиджак, Арсений бросил его на стул.

— Чёрт возьми! — вслух произнёс он. — Неужели получилось?!

Он прошёлся по комнате и остановился напротив одёжного шкафа.

— А не всё ли равно, теперь… — обречённо махнул рукой.

Закурив папиросу, несколько раз глубоко затянулся и нервно загасил её в пепельнице.

Достал из шкафа свежую, накрахмаленную рубашку, галстук и лайковые перчатки.

Переодевшись, кинул взгляд в зеркало.

В нём отразилось его лицо с детской растерянностью в глазах.

— Соберись, — сквозь зубы приказал он своему отражению.

Прихватив трость, отправился в гости в дом Карницких, где, он был в этом уверен, его ожидали компаньоны.

Екатерина, с помощью Алексея, убирала на лестнице. Увидев хозяйского сына, посторонилась и опустила руки.

Арсений со спокойным и невозмутимым выражением лица шёл, по коридору, по направлению к ним.

Екатерина смотрела на молодого хозяина растерянными глазами и хотела что-то спросить.

Но он, поджав губы и натягивая на ходу лайковые перчатки, прошёл мимо в прихожую. Там, облачившись в пальто и шляпу, покинул дом.

— Алексей, — неожиданно задала вопрос Екатерина. — Ты задумывался когда-нибудь, какая мерзкая штука, это наша жизнь?

— Катя, ты что? — удивился мужчина.

— А я задумывалась. И не раз. Вот я. Какую гадкую жизнь я прожила. Поверила мужчине, бросила родных, уехала с Родины, а он… — Катерина махнула рукой и умолкла.

— О чём ты, Катюш? — мягко улыбнулся ей Алексей. — Устала, да?

— Нет… просто от тоски это. От того, что человек, которому я обязана всем, который спас меня, делает ошибку за ошибкой и подходит к краю.

— Говорил я хозяину, что эти господа сюда зачастили неспроста, — мрачно заметил

Алексей, натирая перила лестницы. — Вот и результат!

— Почему я сразу это не поняла? — зло пробормотала себе под нос Катя. — Андрей Михайлович тогда бы выкинул их из «Дюссо» к чёртовой матери. А Леонид куда смотрел?