— Итак, дорогие ученики! Сегодня мы собрались здесь, чтобы расставить все точки в истории вашего класса. В такой ответственный момент я просто обязана ещё раз напомнить вам правила нашей сегодняшней игры. Ваша задача — в ходе обсуждений верно определить преступника, которого я загадала в данной истории. Вы имеете право пользоваться всеми обычными методами рассуждений, кроме подсказок Детектива-сан — она здесь на правах наблюдателя. — Тау с ухмылкой взглянула на Эрику. Та лишь хмыкнула. Тогда кукла продолжала: — Если вам удастся выявить истинного убийцу, я, как и обещала, выпущу вас в ваши миры. Если же нет… — Тау театрально сделала паузу и жестоко улыбнулась. — Пеняйте на себя. Что ж, постарайтесь! — тут же воскликнула она с самым невинным выражением на лице. — Можете приступать!
Одноклассники переглянулись. Первой слово взяла Хитаги, которой не терпелось побыстрее прийти к ответу — у неё были свои соображения насчёт возможных действий Тау после выяснения личности “преступника”, и она хотела убедиться в их справедливости.
— Итак, думаю, логично начать рассуждения с сужения круга подозреваемых, — проговорила она.
С её словами было трудно не согласиться. За дело принялся Минато.
— Так, стоит вспомнить, есть ли у кого-нибудь алиби, — начал он и принялся методично перечислять: — Для начала, по сценарию Тау невозможно узнать достоверно, где были двое из присутствующих в этом зале. — На этих словах на его лице на мгновение отразилось раздражение, а Ёшики недовольно хмыкнул, косясь на довольную Тау. — Также из побывавших в столовой непонятно где в момент выстрела были Моришиге, Кано и Кисараги. Нельзя проверить и слова Ууджимы и Уширомии. Остальные же либо постоянно были на виду у кого-либо из одноклассников, как Хицугири-сан, например, либо их видели в какой-то момент незадолго до выстрела, как Хан-сан.
— В итоге список самых подозрительных таков: ты, я, Моришиге, Кано, Кисараги, Ууджима и Уширомия, — подытожил Ёшики.
Минато в ответ на это кивнул.
— А если принять во внимание место преступления, то самыми подозрительными выглядят последние двое, — вставила Хитаги и пояснила: — Ведь они были среди первых обнаруживших труп.
— И почему же это делает их подозрительнее? — не понял Ёшики.
Ответ на свой вопрос он получил от Марибель.
— Мы ведь все были в комнате обработки данных и могли убедиться, что там спрятаться негде, — впервые за суд подала голос Супер Мечтательница. — Если бы убийцу обнаружили там, то его бы сразу же вычислили. Просто сбежать — слишком большой риск. В таком случае него было два варианта: либо скрыться на месте преступления, либо смешаться с толпой привлечённых звуком выстрела. А как помните, первый ему недоступен.
— При этом более подозрительна Уширомия-сан, — заметил Минато. — На месте преступления была резинка, в конце концов, а Уширомия-сан была из тех девушек, кто собирает волосы.
— Ну да, всё время с хвостиком ходила… — подтвердил Ёшики.
Хитаги заложила руки за спину и возвела глаза к потолку.
— Кстати, кто там вообще из девушек волосы заплетал?.. — пробормотала себе под нос она и чуть громче стала перечислять: — Уширомия-сан, Брайтон-сан, Урсула-сан… Ну, можно ещё добавить Усами-сан с её прядкой с ленточкой, — заключила Супер Азартный игрок. — Кстати, принимая во внимание резинку, пока не стоит отметать остальных. Всё ещё есть возможность сговора: например, Урсула попросила Амели прикрыть её… Хотя присутствие Ирису-сан в оранжерее делает это сложнее. Или же Санада-сан по какой-то причине скрыл, что Брайтон-сан отходила…
— Зачем Санаде-семпаю это? — довольно резко перебил её Минато. — Он ведь не мог не понимать, что если Брайтон-сан — убийца, то молчанием он ставит под риск абсолютно всех. Такой эгоизм не в его духе.
— Да и Ренко тут при чём? — недовольно поинтересовалась Марибель. — Лента — не резинка, да и с первого этажа на четвёртый путь неблизкий.
Под их хмурыми взглядами Хитаги лишь улыбнулась и беззаботно пожала плечами.
— Ну, мы ведь точно не знаем конечной формулировки мотива, — заметила она, склонив голову набок. — Мало ли чем их могли прельстить?
Её слова явно не убедили ни Минато, ни Марибель, и они продолжали смотреть на неё с укором. Очевидно, что само предположение их оскорбляло даже больше, чем подозрения в свой адрес. Сомнения насчёт честности их друзей они не собирались терпеть даже от союзника, хотя в глубине души понимали, что Тау вполне могла провернуть всё так, чтобы выставить убийцей кого-то из близких.
Тем временем Ёшики почувствовал, что разговор заходит в тупик, и осторожно заметил:
— Кстати, ведь Фурудо тоже волосы заплетает…
Его слова заставили Хитаги оживиться. Она чуть ли не подскочила на месте, а затем широко улыбнулась и с блестящими радостью глазами воскликнула, указывая в сторону стоящей в этом же зале Эрики:
— Вы хотели сказать “убитая”, Кишинума-сан?
Эрика на это лишь хмыкнула. Она и не сомневалась, что Хитаги не упустит возможности напомнить ей о её позорном положении на этот суд. Эрике хотелось бы игнорировать её выпады, но в последнее время Хитаги словно унаследовала способность Марти раздражать её одним словом, так что всю кипящую желчь просто невозможно было удерживать в себе. Эрику охватило безумное желание поставить эту выскочку на место, но, к сожалению, даже место Хитаги было на данный момент выше её собственного.
— Кстати, а зачем вообще вам понадобилась Фурудо-сан в зале суда, Тау-сан? — тем временем обратилась к кукле Хитаги. — Ей ведь тут откровенно нечем заняться, когда её изолировали от дела!
Тау ухмыльнулась. Она закинула ногу на ногу и, обхватив сцепленными в замок руками колено, беззаботно проговорила:
— Я хочу, чтобы все могли насладиться судом, даже если они мертвы! Именно для этого мне нужны портреты на местах умерших, между прочим.
— А разве это не просто очередной метод поиздеваться? — язвительно поинтересовался Ёшики.
— Или же она просто не хочет, чтобы Фурудо-сан бродила по школе, пока все остальные тут, — предположил Минато.
— Смотреть, как вы топчитесь на месте — сомнительное удовольствие, — хмыкнула Эрика.
Хитаги хлопнула в ладоши.
— А, так вы здесь для язвительных комментариев! — воскликнула она. — Что ж, тогда не будем вам мешать. — При виде раздражённого выражения Эрики на её лице возникла ухмылка, и она продолжила, обращаясь уже к союзникам: — А вообще Уширомию-сан делает подозрительной не только резинка на месте преступления.
— Да, ведь она в своих показаниях сказала, что с Фурудо-сан ругался Марти-сан, — вставила Марибель. — Но ведь они ругаются всегда, в этом нет ничего удивительного. Значит, либо их спор был на самом деле жарким, либо Уширомия-сан пыталась своими показаниями переключить внимание с себя на Марти-сана.
— Но пока невозможно понять, кто именно врёт — Уширомия или Марти, — заключил Минато со вздохом. — Может, тогда стоит разобраться с чем-нибудь иным? Например, как именно Фурудо-сан оказалась на месте, где её в итоге “убили”.
Марибель задумалась.
— Ну, это всё явно связано с теми записками, которые мы находили всё расследование. На месте преступления, в додзё, в столовой… да даже в руках самой жертвы был какой-то обрывок. Можно было бы предположить, что это обрывок приглашения, как было в случае с Кисараги-саном, которого через записку позвали в кабинет искусств, но наличие других посланий намекает на системность. Да и комната обработки данных обычно заперта, так что тут должна быть связь с Тау.
— Ответ кроется во флешке, которую мы нашли в видео-аудио комнате, — перехватила мысль Хитаги. — В видеопослании явно говорится об игре. Похоже, что мотивом в этот раз стала довольно распространённая игра в записки, где на каждой написана локация нахождения следующей: ты находишь одну, она приводит тебя к следующей и так далее, пока ты не достигнешь приза.
— Кстати, учитывая, что некоторые из записок выглядели довольно бессмысленно, очевидно, что Тау решила усложнить эту игру шифрами, — заметил Минато.
