Большую часть своей жизни он потратил на то, чтобы вырваться из такого квартала. И даже вырвавшись, продолжал ненавидеть его. Здесь нельзя было жить, здесь в воздухе висел запах обреченности.

Они оставили машину напротив дома, и зашли в подъезд.

Тусклая лампочка едва освещала ободранные стены и загаженный пол. Повсюду на стенах красовались надписи, дающие исчерпывающую информацию касаемо интеллектуального уровня и сексуальной ориентации местных жильцов. Из трещин в штукатурке торчали бычки. Дальний конец коридора терялся в темноте, и это было к лучшему. Судя по запаху, там кто-то не добежал до туалета. Или ему просто было все равно, где это делать.

Рихард вздохнул и нажал на кнопку лифта.

Лифт не обманул его ожиданий. Он был инкрустирован столь же богато, и, пока они ехали до девятого этажа, они получили солидный объем информации о грехах и пороках местных жителей и их дипломатических отношениях между собой.

Они позвонили. Дверь открыл прыщавый юноша в очках.

- Господин Страссер? Маркус Страссер, если не ошибаюсь? - спросил Ванделер.

Он, конечно, не ошибался - об этом говорил красный маркер клиента. Но такова была традиция начинать разговор.

- Да, это я, - ответил юноша несколько удивленно. Вероятно, людей в костюмах и с галстуками он ожидал увидеть в своем районе не больше, чем пришельцев с Альфа Центавра.

- Мы представляем компанию "Мегатекс", и мы хотели бы обсудить разработку вашей программы, - сказал Ванделер своим непоколебимо честным голосом.

- Моей программы? - переспросил господин Страссер. - Но я думал... извините... заходите, прошу прощения, у меня не убрано.

- Ничего страшного, - ответил Ванделер, задумчиво озирая упомянутый беспорядок. В самом деле, по количеству беспорядка на квадратный сантиметр жилище господина Страссера могло дать фору любой богемной усадьбе. И, хотя элементы этого беспорядка были на порядок-другой дешевле, качество беспорядка от этого ни в коей мере не страдало.

- Я как раз сегодня получил отказ, - оправдывающимся тоном сказал хозяин жилища, показывая на распечатанный конверт на столе. Ванделер деловито подцепил торчавший из него листок и быстро пробежал его глазами.

- В "Дельтаконе" работают профессионалы, - заметил он, - но в этот раз они проглядели кое-что значительное.

Господин Страссер при этих словах покрылся стыдливым румянцем - так, будто он был скромной девицей, и ему сказали, что он прекрасно выглядит.

-Это, вообще-то, уже не первый отказ... Люди инертны. Они просто не хотят понять, на что способна моя программа.

- А вот мы как раз хотим, - заверил его Ванделер.

- В самом деле, будет не лишним немного рассказать о программе - вставил Рихард.

- Программа, - запинаясь, произнес юноша, - предназначена для анализа активности пользователей с целью определения центров влияния.

- Центров влияния? - вырвалось у Рихарда. Ванделер нервно закашлялся.

- Не понимаете? - переспросил Страссер. - Сейчас я объясню. Это действительно, в какой-то мере революционно, но уверяю вас, когда-нибудь это станет частью нашей жизни, как прогноз погоды или активности рынка. Суть идеи в том, что все люди влияют друг на друга, но некоторые влияют на окружающих сильнее. То, что сделано одним человеком, может оказать влияние на целую группу людей, и они начнут действовать под этим влиянием, передавая импульс дальше, возможно, еще более многочисленной группе. Таким образом, поступок одного человека может иметь эффект камня, запускающего лавину. Это и есть то, что я называю - центр влияния.

- Это действительно... кхм... смелая идея - сказал Ванделер, встретившись глазами с Рихардом. Тот кивнул взглядом. Конечно, выбор машины часто ставил его в тупик, и приходилось исполнять приказ на одном доверии. Но здесь все было по-другому. Здесь не возникало никаких вопросов. Клиент действительно опасен. И даже очень.

- И вы уверены, что программа может это сделать? - недоверчиво спросил Ванделер.

- Да, уверен, - юноша без малейшего сомнения выдержал его взгляд. - Я придумал, как. Осталось всего чуть доработать. Анализируя активность в социальной сети, в мобильных сетях, а также данные, собранные камерами и микрофонами в общественных местах. Объем большой, но это не невозможно.

- Мне надо подумать, - ворчливо сказал Ванделер. - И покурить.

- Идемте на балкон, - пригласил хозяин. .

Балкон выходил во двор, на северную сторону. Солнце никогда не заглядывало в обитель господина Страссера. Напротив располагался многоэтажный дом, стоящий боком. В его торцевой стене не было окон. Под подъездом стояло пару машин, людей возле них не было.

Ванделер одобрительно кивнул и закурил. Рихард последовал его примеру.

- Так вы говорите, программа практически готова? - спросил Рихард.

- В основном да, - ответил юноша. - Надо только сесть и написать ее. Сейчас я не могу этого сделать.

- Почему? - спросил Рихард.

- Из-за формальностей, - сказал Страссер. - Хозяин конторы, в которой я работаю, считает, что ему принадлежат права на все, что делают его сотрудники. Если я сейчас запишу программу, он непременно попробует заявить свои права на нее, и нас ждет дикая волокита. Нет, сначала надо уволиться оттуда и подписать договор с вами, и тогда я смогу сесть и написать программу без претензий. Имейте в виду, что объем информации будет очень большой. Нам понадобится мощный компьютер.

- У нас есть мощный компьютер, - ответил Ванделер.

"Самый мощный компьютер в мире", подумал Рихард, но вслух ничего не сказал.

- Я думал, они есть только у самых крупных компаний, - сказал юноша.

- Мы не афишируем всех своих возможностей, - вставил Рихард.

- Вот что я вам скажу, молодой человек, - произнес Ванделер. - Это очень серьезная идея. Вы подошли к задаче с размахом. Ваше искусство впечатляет. Вы достигли настоящих вершин мастерства.

- Спасибо, - смущенно сказал Страссер. - Знаете, у меня даже голова кружится, когда я думаю о перспективах. Мы можем изменить мир.

- Осторожно с головокружением, - ответил Ванделер.

Рихард выбросил окурок, взял Страссера за лодыжки и ловко перекинул его через перила.

Снизу донесся крик, затем грохот, затем заработала автомобильная сигнализация.

- Церемония награждения переходит в стадию бегства, - сказал Ванделер.

Они быстро зашли в комнату, пока кто-нибудь снизу не принялся глазеть вверх, и направились к выходу. На полдороге Ванделер остановился.

- Письмо с отказом, - сказал он. - Оно на столе?

Рихард обернулся назад.

- Да, на столе.

Ванделер удовлетворенно хмыкнул.

- Вот пусть там и лежит, - сказал он. - Надо максимально упростить полиции расследование этого ничем не примечательного самоубийства.

Рихард рассмеялся. Письмо останется на столе. Когда-то для этих целей они использовали перчатки. Теперь в этом уже нет нужды. Отпечатки будут опасны только несколько часов. В конце смены они, как и лица, исчезнут без следа.

На улице снова начал накрапывать дождь. Рихард поднял воротник и вышел вслед за Ванделером, стараясь быстрее проскочить мимо толпы, собравшейся у входа. До его слуха долетели обрывки фраз "неудачник" и "к этому все шло".

К этому все шло, повторил он про себя, усаживаясь в машину.

- Сколько можно, шеф? Даже рабов изредка кормят время от времени. Я отказываюсь работать без кофе и булочек.

- Ну не здесь же, - ответил Ванделер, и Рихард кивнул.

Ходили упорные слухи, что в рабочих кварталах в продукты и водопроводную воду добавляют специальные добавки, угнетающие активность мозга. Некоторые считали, что это сказки, но Рихарду казалось, что это вполне вероятно. Иначе как объяснить, спрашивал он себя, что люди могут жить среди всего этого, и ничего не замечать. Им даже в голову не приходит, что что-то идет не так. Явно здесь какая-то химия.

Рихард завел машину и вырулил на магистраль, ведущую в сторону центра. В такое время надо было глядеть в оба, иначе можно было заехать в пробку. Их время стоит дорого, его нельзя терять.