Губы растянулись в кривой усмешке, словно в предвкушении этого чудного момента. Как было бы хорошо скинуть с себя эту тяжесть ответственности.

- И что? Найдешь себе мужа, нарожаешь ему десяток карапузов и будешь жить в хижине на опушке леса до скончания своих дней?

- А что? – возмутилась я, глядя на смеющегося мага. – Может я и могла бы стать хорошей женой! Когда-нибудь. Ну, терпимой, так точно! И вообще, я даже шарфики умею вязать!

Дориана было уже не сдержать. Он громко рассмеялся, притягивая к нам внимание всего лагеря и заставляя меня обиженно скрестить руки на груди.

- Прости, сладкая, - сквозь слёзы проговорил мужчина, - но представить тебя в переднике в цветочек и с парой слюнявых младенцев на руках, для меня что-то невообразимое.

- Значит у кого-то проблемы с воображением, - припечатала я. – А вот возьму и уйду к доллийцам. Будем вместе устраивать мелкие пакости гадким шемам, воровать у них шелка и фрукты, и жить припеваючи в лесах. Как думаешь, мне пойдут татуировки?

- Нет.

Неожиданно резкий и твердый ответ пришел совсем с другой стороны, и я удивленно обернулась на Соласа. Эльф снова уставился на меня пронизывающим взглядом, словно обвиняя в каких-то невиданных мне преступлениях. Удивленная, я едва не почувствовала неизвестную мне вину.

- Почему? – только и нашлась я, возвращая себе способность говорить.

Голубые глаза ещё больше ожесточились, но через секунду он отвел взгляд.

- Доллийцы – глупые дети. Они не знают истинное значение валласлин, продолжая считать его поклонением своим богам, обманывая себя, называя отметины честью…

Каждый раз, когда эльф начинал говорить о своем народе, той части, которая пыталась сохранить старые обычаи и жить свободно, каждый раз он становился зол. И каждый раз мне чудилась печаль и тоска за всеми этими словами, словно отец, увидевший, что стало с его детьми, и разочаровавшийся в своем наследии.

Но мне всё ещё нравились рассказы об этом смелом народе, имеющим храбрость бороться за свой мир, пусть и почти забытый.

- И?.. – протянула я вопросительно. – Каково же истинное значение их рисунков?

Мне вдруг захотелось криво пошутить, предположить о маленьких детях, разрисовавших лица родителей, пока они спали… Но, заметив бьющуюся на виске вену, желание резко пропало.

- Это рабские отметины, - отрывисто сказал Солас, поднимая на меня тяжелый взгляд. – Те, которыми благородные отмечали своих рабов в знак почтения к богам, которым они поклонялись. Когда-то мы не сильно отличались от Тевинтера.

Такого откровения я всё-таки не ожидала. Эльфы, потворствующие рабству? Бессмертные создания, но всё же опустившиеся до уровня людей…

- Солас…

- Не будем об этом, - прервал он меня, внезапно поднимаясь на ноги. – Слишком много слушателей.

Должно быть, он на самом деле был недоволен, что сказал слишком много о своём народе в присутствии такого количества народу, имеющего мало уважения к его культуре. К сожалению, наибольшее пренебрежение выразила именно Сера, что-то демонстративно пробормотавшая себе под нос, смутно напоминавшее «долбанутые лесолазы».

Я беспомощно смотрела на прямую спину удаляющегося от стоянки эльфа и кинула вопросительный взгляд на Дориана. Маг только пожал плечами.

Ну конечно, это же я тут главный эльф, почему бы не успокоить нашего эксперта по Тени?

Уже поднимаясь на ноги мне было вполне очевидно, что помочь здесь было нечем.

Солас стоял на небольшом уступе над быстро текущим ручьем, безразлично взирая на журчащие под ногами струи воды. Мне невозможно было понять, расстроен он был или зол, но я осторожно встала рядом, тоже опуская взгляд на воду.

- Вероятно, это не самая увлекательная деталь нашего наследия, не правда ли?

Его голос был тих и спокоен, словно и не было этой внезапной вспышки.

- У всех есть светлые и тёмные стороны… - попыталась сказать я как можно миролюбивее.

- Не надо, - остановил он меня, подняв ладонь. – Я знаю тебя достаточно, чтобы быть в курсе твоего мировоззрения. Тебе отвратительно рабство и любые попытки ограничить свободу любого разумного существа, это ты доказала уже не раз.

- Ты прав, - согласилась я, поднимая на него глаза. – Но это не значит, что я не могу иметь оба мнения одновременно. Солас… - яркие голубые глаза обратились на меня, - это всё было столько лет назад. Древние эльфы, Арлатан, рабство, всё это осталось в прошлом. Быть может, у татуировок доллийцев тёмное прошлое, но у кого его нет? Взгляни хоть на Инквизицию.

Я раздосадованно вздохнула, пытаясь подобрать нужные слова.

- Всё изменилось, Тедас изменился, так же, как и значение валласлин. Сегодня его наносят в знак памяти и уважения предкам, а не принижения себя, и, может быть, это важнее? Но если тебе будет легче, я могу пообещать что никогда не сделаю его себе, как бы меня не упрашивали. Всё равно я терпеть не могу боль.

Его губы дрогнули в ответ на мою заискивающую улыбку, и, в конце концов, расслабились плечи.

- Ты слишком добра, леталлан. Как тебе удается видеть свет даже в самом тёмном уголке этого мира?

- У меня хватает демонов внутри себя, чтобы не судить всех окружающих. По крайней мере, постоянно, - криво усмехнулась я. – Да и не настолько я белая и пушистая, по правде сказать. Только посмотри на эти глаза! Они же почти цвета крови!

Мой палец едва ли не ткнулся в сиреневую радужку, но зато хоть Солас усмехнулся, вопросительно сдвинув брови.

- Они сиреневые, не бордовые, - все же поправил меня он.

- Сиреневый куда ближе к красному, чем голубой, - я пожала плечами.

- Ну, если смотреть с этой точки зрения… - эльф замолчал, разглядывая меня со странным выражением на лице. Что-то промелькнуло в его глазах, но быстро потухло, и он обернулся назад. – Пожалуй, нам пора двигаться в путь. Эта остановка и так достаточно нас задержала.

Я лишь молча кивнула, шагнув вслед за магом по свежей тропе в сторону лагеря.

Запрыгивая в седло, в моей голове всё ещё вертелся наш последний разговор с Соласом. Он всегда так остро реагировал на всё, что касалось эльфов… но между тем продолжал отгораживать себя от них, словно ничего и не связывало его с его народом…

- Ну как? – голос Серы выдернул меня из раздумий, заставив в недоумении уставиться на девушку. Вот уж действительна та, кто ушел от предков как можно дальше…

- Что «как»?

- Ты вместе с мистером антиквариат-в-моей-башке уже дважды за последний час уединялась в лесочке, - ухмыльнулась лучница. – Я жажду узнать подробности ваших попрыгушек! Колись, он кричит во время процесса «Во славу эльфов!»?

- О, Сера… - простонала я мучительно под задорный смех девушки.

- Ну так что? – подъехал с другой стороны Бык. – Что-нибудь пикантное?

Окинув эту парочку строгим взглядом и заметив повышенный интерес ещё нескольких моих спутников, я высоко выпрямилась в седле и заявила насколько можно уверенно.

- Запомните раз и навсегда: мое нежное и трепетное сердце отдано Варрику, но так как у него уже есть Бьянка, придется мне до конца своих дней остаться сварливой старой девой и надоедать всем вам своим отвратительным характером, - и, оценив полученный эффект, добавила: - который с возрастом только портится.

И, пришпорив своего верного жеребца, я выехала вперед, поравнявшись с хмурившейся Кассандрой.

- Что? – вздернула я брови.

Женщина только качнула головой, в своей любимой манере закатив глаза.

- Ничего. Ты имеешь право на личную жизнь, в конце концов.

Только тогда я заметила улыбку в уголках её губ, и пренебрежительно фыркнула. Как будто это было вопросом.

========== Глава 25 ==========

- Спасибо, что прибыли. Быть может, хоть вы сможете разобраться с этим бардаком, миледи.

Я тепло улыбнулась Хардинг, несмотря на промозглый дождь и жутковатый туман, скрывающий болота в бесконечном сумраке. Как кому-то вообще может прийти в голову жить в этом месте?

Дориан вот вообще последние сутки ныл не переставая, не понимая, как Создатель допустил наличие подобного места в его прекрасном мире.