Командор не смел надеяться, не давал себе даже секунды думать о том, что она могла выжить. Но лишь слово «Вестница» прозвучало над лагерем, как он бросился на голоса.
Это была она. Перепачканная в саже и в брызгах крови, с разбитой губой и бесконечными царапинами, но это была она. Один из его солдат нес её на руках, но мгновенно передал ему на руки хрупкое тело девушки, в котором едва теплилась жизнь.
Но она была жива. С побелевшим лицом и посиневшими губами, но жива. Её грудь едва заметно вздымалась, показывая слабое дыхание, и заледеневшие ресницы дрогнули, когда он звал её по имени.
Едва слышный шепот сорвался с её губ, заставив его усмехнуться, пока он бежал в центр лагеря.
- Я говорила тебе… я ненавижу холод.
Он прижал её к себе сильнее, надеясь хоть немного поделиться тем теплом, которое поселилось в его сердце. Она была жива, а остальное было неважно. Они смогут пережить этот день, и все остальные, лишь бы её сердце продолжало биться. И это все, что имело значение.
Лелиана не мешкала ни секунды, увидев на руках мужчины неподвижное тело Вестницы. Отрывисто раздавая указания, женщина в кратчайшие сроки организовала отдельную палатку лично для их спасительницы, с помощью магов нагрев её изнутри. Он не хотел отпускать её ни на секунду, даже понимая, насколько важно сейчас было вернуть Рейвен в тепло, но все же подчинился сестре Соловей.
Он не видел Варрика, Соласа и Кассандры, едва ли не мгновенно появившихся рядом, слыша лишь их отдельные возгласы, разносившие радостную весть по лагерю. Он мог смотреть только на безмятежное лицо девушки, пока Лелиана острым лезвием разрезала на ней заледеневшую одежду, а потом, внезапно смутившись мелькнувшей обнаженной кожи, отвел взгляд.
Она будет жить. Он будет жить. И вместе, они остановят хаос, чего бы ему это ни стоило.
Прошло больше суток, перед тем как я снова проснулась, и ещё одни потребовались, чтобы я смогла начать говорить. Все же обморожение не сказалось положительным образом на моём здоровье, и меня долго и мучительно лихорадило. Но я была в безопасности… пока что. Поэтому я могла расслабиться.
И всё-таки, когда жар спал, и мой организм стал способен принимать в пищу что-то посерьезнее жирного бульона, в мою палатку наведались почти все мои знакомые в этом мире.
Мать Жизель смерила вошедших недовольным взглядом, но прогонять их третий день подряд не стала, а я смущенно подтянула повыше толстое шерстяное одеяло, поскольку из одежды на мне сейчас была лишь тонкая льняная рубаха, едва достигавшая бедра, но зато не беспокоящая многочисленные царапины.
- Рейвен, нам надо поговорить, - неожиданно мягко проговорила Кассандра, возглавляющая «делегацию».
Я пожала плечами, не видя смысла в отказе, и сделала ещё один глоток обжигающего отвара, помогающего моему больному горлу.
Гости расселись кто где горазд, Варрик так и вовсе демонстративно плюхнулся на кушетку у меня в ногах, странно улыбаясь, а Солас наоборот встал у выхода, скрестив руки на груди.
- Во первых, Пташка, никогда так больше не делай, - прищурившись, проговорил вкрадчиво гном. – Ты не можешь забирать себе всю славу, в одиночку спасая весь Тедас. Имей совесть и делись с нами.
Я не выдержала и тихонько усмехнулась.
- Обязательно. В следующий раз, когда нас окружит войско противника, я спрячусь сзади и буду кричать ценные советы.
- Неплохая идея, на самом деле, - пробурчала Кассандра. – Ты можешь быть неплохим лидером, когда понадобится, а вот закрывать разрывы кроме тебя никто не может.
- Сделайте скидку на то, что я вообще не думала, что переживу ближайшую неделю, ребята, у всех людей бывают срывы… - деланно надулась я.
- Думала?.. – выделил прошедшее время Каллен, заставив меня смущенно потупиться.
Я смутно помнила, что случилось, когда меня нашли разведчики недалеко от лагеря, но то, что в какой-то момент лично командор нес меня на руках, запомнилось мне довольно ярко.
- Ну… - протянула я многозначительно. – Я не собираюсь больше умирать. Не от лириума, во всяком случае. Судя по всему, этот Старший ненароком вытащил его из меня вместо своего ненаглядного Якоря, за что ему большое спасибо, хотя сам он, конечно, скорее хотел бы сделать обратное…
- Подожди… что? – судя по изумленному виду Кассандры, я пропустила что-то важное. – Ты видела Старшего?
- Что ещё за Якорь? – вставила тут же Лелиана.
- Будет лучше, если вы расскажете все по порядку, Вестница, - предложила осторожно Жозефина.
- А… так я ещё этого не делала, да? – переспросила я задумчиво, а потом вздохнула. – Ладно… Варрик, можешь доставать свои записи. Это будет очень интересная история…
Прошло ещё несколько часов, пока я подробно пересказывала события своих приключений, после того, как покинула Церковь, постоянно прерываемая вопросами, удивленными возгласами и уточнениями. Но когда я закончила, и все более-менее успокоились, глубоко погруженные в свои раздумья, настала моя пора удивляться.
- Нам нужно узнать больше об этом Корифиусе, - пробормотала Лелиана задумчиво. – То, что он говорил тебе… это звучит так, будто он был одним из магистров древности, вторгнувшихся в Золотой Град, но как это возможно… нам нужно найти кого-нибудь, кто хоть что-нибудь о нем знает.
- Вообще-то, - смущенно откашлялся Варрик, выглядевший странно присмиревшим последние пару часов, - я могу дать пару подсказок.
- Что ты имеешь в виду? – тут же нахмурилась Кассандра. – Ты слышал о нем раньше?
- Видел, на самом деле, - едва ли не поверг всех в шок гном. – Последний раз - в западных пустошах недалеко от Киркволла, на последнем этаже древней тюрьмы Серых стражей, дохлого по всем показателям. Мне, Эльсе, Андерсу и Карверу с Бетани потребовалась уйма стрел и молний, чтобы отправить этого ублюдка на тот свет, но то, что он был мертв, я могу сказать точно.
- Варрик… - ошеломление, смешанное с гневом в голосе Искательницы было почти осязаемым, так что мне даже захотелось встать между Тетрасом и женщиной, на всякий случая, но, слава богу, это не понадобилось.
А гном, обведя нас тяжелым взглядом, поведал нам одну из историй, которую он никогда не собирался рассказывать.
Это случилось почти три года назад, когда Аришок казнил наместника Киркволла, а Эльсу Хоук только-только нарекли Защитницей. Она стала едва ли не самой известной и уважаемой женщиной в городе, но её счастье длилось недолго. Хартия, преступная гномья организация, попыталась напасть на её названных брата и сестру. Варрик вызвался помочь разобраться и нарыл кое-какую информацию, которая привела их в пустыню, место, не обозначенное ни на одной карте. Там они нашли едва ли не самую древнюю постройку Серых Стражей – огромную тюрьму, уходившую далеко вглубь земли. И там же были двинутые гномы, служившие некоему господину.
Пытаясь выяснить, в чем корень всего зла, и зачем им Хоуки, они нашли совсем не то, что искали. Оказалось, что много лет назад Серые Стражи вышли на отступника Малькольма Хоука, отца близнецов, и шантажом вынудили его помочь им укрепить разваливающуюся на тюрьме печать. Под страхом смерти жены и детей, он использовал свою кровь, дабы жуткая тварь, сидевшая там веками, никогда не вылезла наружу. К сожалению, это не сильно помогло. Корифеус, сам того не осознавая, смог влиять на разум тех, кто проходил мимо, свел с ума как гномов, так и самих Серых Стражей, заставив их искать любые способы его освободить. И, после нескольких крайне интересных поворотов сюжета, Защитница всё-таки высвободила его, дабы убить уже окончательно и избавить мир от его тлетворного влияния. Что она и сделала, с некоторыми усилиями.
И, трижды проверив, что гад сдох и не шевелится, спокойненько вернулась в город устраивать восстание магов и разводить котят.
Кстати да, проснувшийся Корифеус не особенно врубался где он, и что происходит, отчаянно взывая к Думату, и на попытки расспросов о порождениях тьмы не понимал, что за чушь вообще несут эти недоразвитые маги-разбойники-солдаты.
