И мужчина, будто почувствовавший это, сильнее прижал его к себе, забрался ладонями под парку, опаляя бока нестерпимым жаром, в каком-то требовательном жесте прикусил нижнюю губу, оттягивая её и слегка посасывая, и юноша, до этого крепко зажмурившийся, от неожиданности распахнул веки и сразу же уткнулся взглядом в золотые глаза, словно бы лихорадочно блестящие в темноте парковки, расположившейся за домом.
Тики провёл пальцами вдоль позвоночника, вызывая стадо мурашек, заставляя постыдно выгнуться вслед за движением, и Аллен ощутил, как буквально горят его щёки — но огонь этот был приятным. На удивление, приятным настолько, что хотелось отчего-то чувствовать его на коже чаще.
Он подчинился этому жару, откликнулся на этот зов, крепко обнимая мужчину и купаясь в его ласке. Забывая о том, что будет потом — он Тики надоест, и тот переключится на кого-то более яркого, красивого и живого.
Потому что сейчас Микк прикасался к нему настолько… трепетно?.. что Аллен на секунду поверил, что между ними не встанет этот кто-то, и они просто будут вместе.
Тики соскользнул с его губ на скулу, словно давая юноше передышку, поцеловал под ухом, чуть прикусив мочку и заставив крупно вздрогнуть, и перешел на шею, мягко скользя губами по тонкой коже.
Согревая ее, растапливая намерзший у сердца лед и не давая ему обновиться и снова накрыть грудь броней.
И Аллен был благодарен ему за это.
Этого было так много, но оно… было так желанно. Юноша погружался в это тепло с головой и не хотел выныривать из него.
И — покидать машину. Он был бы рад остаться здесь с Микком, в его объятиях, и забыть про все тревожное и насущное.
— Полегчало? — наконец прекратив искушать его поцелуями, выдохнул мужчина, и Аллен ошеломленно дернулся.
Он знал?.. он… Нет, маловероятно на самом деле, что он…
Однако юноша плотнее прижался к нему и молча кивнул. Пусть даже они и имеют в виду, скорее всего, разные вещи, ему действительно стало намного легче.
— Хорошо… — откликнулся Тики. — Потому что когда замерзаешь… ты почти начинаешь меня пугать, — он коротко рассмеялся. — Мне сразу кажется, что я чем-то тебя разочаровал или расстроил.
Аллен зажмурился, понося себя всеми известными ругательствами, и замотал головой, словно бы зарываясь в грудь Тики как в землю, как во что-то мягкое, что могло защитить его.
— Ты… ты… — согреваешь меня? Спасаешь меня? Даришь мне долгожданное счастье? — О-очень х-хороший и не делаешь мне ничего плохого, просто… я… — юноша растерянно выдохнул, опустив до этого напряжённо притянутые к ушам плечи, и обескураженно хохотнул, вдыхая слегка резковатый аромат одеколона. — Мне иногда кажется, что ты слишком хорош для меня.
Аллен поёрзал, ощущая, как спину начинает покалывать от неудобной позы, а Тики глубоко вздохнул, мазнув губами по шее и вызвав очередную дрожь, и медленно отстранился, с серьёзной растерянностью (как бы глупо это ни звучало, но именно так оно и было) смотря юноше в глаза.
— Мне в отношении тебя так кажется почти постоянно, — наконец признался он, проводя пальцами по щеке Уолкера, зарываясь в шевелюру, пропуская сквозь них седые волосы. — Можно я послушаю вас, м? Всегда было интересно посмотреть, как ты поёшь не в платье, — хитро сверкнул он глазами, возвращаясь к своей обыденной манере поведения, шутливо-покровительственной, и Аллен залился краской, проклиная всё на свете и себя тоже за то, что был слишком неопытным в таком близком общении в людьми.
— Но я же ведь… — Уолкер прикусил губу и мотнул головой. Как Тики вообще мог подумать, что… недостоин его? Это же даже глупо предполагать, он же настолько потрясающий, что… Аллен даже не думал, что он может быть таким! — Конечно можно, — в итоге только и произнес он, снова прижимаясь к нему просто не в силах вот так спокойно отпустить сейчас, когда после целой недели спокойной почти-отстраненности Микк сам так обнимает его и целует.
— Вот и отлично, — мужчина улыбнулся в ответ и чмокнул его в макушку. Аллен подумал, что Неа дьявольски повезло заиметь такого друга. И что ему самому — повезло сблизиться с Тики… настолько.
(Он ужасно стеснялся назвать их любовниками, потому что это было слишком громко, пожалуй, и слишком кричаще-пошло, но в то же время это слово отчего-то постоянно вертелось у него на языке).
Телефон у Аллена в кармане сердито тренькнул, говоря о том, что юноша уже безнадежно опаздывает, и нарушая всю идиллию. Пришлось отцепиться друг от друга и выскользнуть из машины.
Аллен подумал о том, как забавно вытянутся лица ребят, когда они увидят их с Тики… вот так (ведь мужчина приходил на концерты к Алисе, а о том, как все изменилось, никто не знал), и хмыкнул.
Утро начиналось довольно паршиво, но сейчас… настроение у юноши стремительно улучшалось.
А когда он ещё и начнет петь, репетируя новые переделанные композиции, оно, возможно, вообще поднимется так, что положительного заряда хватит на всю экзаменационную неделю.
А ещё… если вдруг Тики споёт ему, то это будет вообще какой-то слишком волшебный день.
Может быть, его как-нибудь уговорить исполнить парочку романсов?
В кафе Аллен заходил с каким-то странным чувством стеснения, постоянно поглядывая на совершенно спокойного Тики и ощущая себя влюбленной девчонкой, впадающей в экстаз от любого действия любимого в свою сторону.
Это было глупо.
Это слишком смущало.
Юноша пытался как-то совладать с собой, но ничего не получалось.
В зале было светло, на сцене уже расставлены все инструменты, а Линали, что-то наигрывающая на гитаре, удивлённо приподняла брови, завидев Уолкера в компании мужчины, и приветственно поклонилась, подскочив к ним.
— Доброе утро, господин Микк, — улыбнулась она и, сразу же поменявшись в лице, схватила ойкнувшего юношу за ухо и потащила к сцене. — Я, конечно, рада, что у тебя на личном фронте всё хорошо, но от работы тебя это не освобождает, — грозно проговорила девушка, вышагивая каблучками по кафелю.
Настроение у кого-то, в отличие от Аллена, было с утра паршивым. Возможно, снова поссорилась с Кандой из-за какого-то пустяка, но Уолкер об говорить вслух точно не будет, чтобы сберечь свои и так уже слишком зудящие уши.
В спину юноше прилетел беззлобный веселый смешок, и он резко обернулся, обиженно поджимая губы. Да что такое — один прикусил, другая потянула!..
Нет, с Тики в машине это было приятно почти до безумия. Потому что Тики был горячий, ласковый и заботливый. Он беспокоился, хотел и просил таким образом, и это было так… так…
Аллен постарался не думать об этом сейчас, чтобы лишний раз не заливаться краской, однако обернувшаяся к нему Линали уже все заметила. Убито вздохнув, она возвела очи горе и махнула на него рукой.
— Да ладно, ладно… Я уже поняла, насколько ты до безобразия счастлив… Аж завидно.
Уолкер против воли (но с превеликим удовольствием, вообще-то) расплылся в шкодливой улыбке и протянул:
— Это заме-е-е-тно.
В ответ его, конечно, сразу попытались огреть гитарой (которая в этот момент явно была для младшей Ли исключительно ударным инструментом), и только хорошая реакция спасла Аллена (у которого, кстати, еще живот не до конца зажил) от непоправимого.
— Попрошу без гитароприкладства! — весело воскликнул он, подныривая под вновь замахнувшуюся девушку, и проскочил к сцене под хохот Джонни и взволнованное бормотание Крори.
— Н-ну перестаньте ссориться, взрослые же люди, — встревоженно протараторил мужчина, не зная куда деть дрожащие ладони.
Линали с горестным вздохом опустила гитару, опираясь о неё руками, и покачала головой.
— Я за тобой не угонюсь, видимо, даже если у тебя ноги отнимутся, — озадаченно простонала она с таким видом, что даже захотелось пожалеть её, но Аллен лишь показал девушке язык, чувствуя себя несказанно свободным и счастливым здесь.
Словно все заботы и проблемы остались за стенами кафе.
Возможно ли, что так и было?..
Уже спустя полчаса, которые пролетели как обычно быстро — словно пять минут — Аллен заметил, что Тики сидит за своим любимым столиком перед самой сценой… и греет нос в ароматной чайной чашке, еще и тортиком заедая.
