Тики вышел в гостиную с двумя чашками ароматного чая и с разочарованием заметил, как погрустнел Неа, явно увидев братишку и не получив никакого ответа.

— Вы же не поссорились? — взволнованно спросил он, а Микк поджал губы, сглотнув, потому что не хотел видеть друга таким мрачным, таким печальным, и легкомысленно пожал плечами.

— Что, Малыш снова айсбергом мимо прошёлся?

— Он… избитый весь, — Неа прикусил губу и повесил голову. Желания смотреть фильм у него уже явно не было — на паузе настыли метель, горы и вроде какой-то поезд. — Ты не видел, что ли?

Тики присел рядом и поставил поднос на столик.

— Видел, — честно признался он. — И даже рассмотреть успел — на кухне светлее было. Хулиганье какое-то братца твоего измутузило.

Мужчина встревожился не на шутку, вскинулся — и Микк неловко потянул его к себе за плечо, слегка приобнимая. Никогда не любил все эти телячьи нежности, но черт… Неа оно явно сейчас было нужно.

Был нужен тыл.

— Это же не… — начал старший Уолкер, но мужчина только покачал головой.

— Да шпана, говорю тебе, — убедительно произнес он. — Ребята Адама так не работают — им смысла нет, да и тупые они под хулиганов косить. Впрочем, там и возраст не тот.

Неа неловко хохотнул, хлопнув Тики по плечу, и, отстранившись, горестно вздохнул.

— Наверное, всё же это моя вина, — наконец произнёс он, и мужчина уже нахмурился, готовясь переубеждать друга, но тот мотнул головой и продолжил: — я слишком сильно шпынял его в детстве, вот он и вырос таким… грубым. А ведь всего лишь года полтора назад огрызался и разговаривал со мной, — глухо рассмеялся парень, грустно прикрыв глаза. — А сейчас даже словом не перекинется без надобности.

Микк ободряюще стукнул его в плечо, честно говоря, не зная, что ответить, да и нужно ли было вообще отвечать, но поддержать друга хотел неимоверно.

— Просто он малолетний говнюк, возраст такой, скоро пройдёт, — уверяюще проговорил он, и Неа благодарно улыбнулся в ответ.

— Надеюсь, — вздохнул парень, и, взяв со столика чашку, хохотнул, подмигнув Тики. — Ну что, продолжаем просмотр?

Мужчина лишь закатил глаза и покровительственно махнул рукой, на что Уолкер смешливо фыркнул, и картинка на телевизоре вновь задвигалась.

Покинул несмотря ни на что уютную квартирку проблемных братьев Микк уже полночь.

И — сразу же принялся к подготовке своего ночного развлечения.

Что-что, а возня с оружием Тики всегда расслабляла знатно. Со слов Неа мужчина знал, где и во сколько чаще всего бродят адамовы ребятки, а потому дело не должно было быть слишком сложным.

В районе, где жили Уолкеры, несмотря на его общую скандальную репутацию всегда по ночам горели фонари, и определить, откуда удобнее совершить выстрел, было просто. Конечно, если решит разобраться со всем этим за пару дней, то оформить одного из наблюдателей как несчастный случай не выйдет, но Тики было уже плевать.

Он подумал, что с утра стоит позвонить Адаму. Сказать, что устранил конкурентов, и больше никого посылать не стоит, потому что иначе старик начинал фактически мутить воду и привлекать внимание.

Мужчина достал из багажника своей машины чемоданчик с новой игрушкой и, оглядевшись по сторонам в поисках любопытных идиотов, горящих желанием схватить пулю из его любимого пистолета, направился к одной из высоток. Сегодня обустроит гнездо, а завтра придет на место и пришьет этих ублюдков.

И все снова будет спокойно.

Хотя не совсем, конечно.

Потому что придётся и дальше терпеть одного малолетнего идиота, который капал на мозги своим вечным ледяным недовольством.

Хотя, вдруг предвкушающе улыбнулся Тики, в понедельник он затащит в постель премилейшую Алису, и настроение его уж точно вспорхнёт вверх, если ещё и не считать завтрашнюю вылазку на стариковских остолопов.

Провозился с обстановкой места мужчина чуть ли не до пяти утра, но результатом остался доволен: позиция удобная, радиус и угол обзора достаточный, видимость отличная, высотка (которая и высоткой-то не была, так, пятиэтажка) затеряна в захолустье, куда нормальные люди ходят так редко, что никого из здесь живущих внезапная смерть человека не удивит.

Микк решил вернуться к Уолкерам: всё-таки дома еды не было, а там и еда, и кровать, и Неа, которого нужно поддержать, так что к шести он неслышно прошёл в квартиру, мстительно думая, как же Аллен будет ненавидеть их за устроенный за просмотром фильмов свинарник, и совершенно неожиданно увидел мальчишку (ну точно: помяни черта), спокойно убирающегося в гостиной, невозмутимо складывающего весь мусор по пакетам, с беззлобной усмешкой покачавшего головой, когда в его руки попала пустая бутылка из-под пива, и что-то бормочущего себе под нос, видимо, в такт музыке, что играла в наушниках.

В этот момент юноша был настолько… в себе, наверное, что даже не заметил прошедшего прямо мимо него Микка. И Тики он без этой своей привычной холодной отчужденности не показался уродливым и противным.

Жаль, с Неа младший так себя не ведет, пять минут такого ненапряженного спокойствия между ними — и мужчина был бы счастлив, наверное, на всю оставшуюся жизнь.

Тики толкнул дверь в комнату старшего Уолкера и, смерив спящего разметавшимся по кровати друга долгим взглядом, устроился в его кресле за рабочим столом. Спать почему-то не хотелось от слова совсем, хотя бодрствовал мужчина всю ночь, вот только…

Микк потер руками лицо и тихо вздохнул. Неа спал спокойно, не как обычно. Обычно он ворочался, бормотал что-то неразборчивое себе под нос и мычал во сне, и Тики, ночующий на диване в его комнате, бывало, несколько раз за ночь просыпался от этого бормотания. А сегодня, как назло, Неа спал как убитый, а вот у мужчины сна не было ни в одном глазу.

Это, скорее всего, Аллен был виноват.

Чертик из табакерки.

Через час, в течение которого мужчина просто лазил по интернету и смотрел идиотские видосики, прозвенел будильник (какая-то адская какофония гитары, барабанов и блевотины), заставивший Неа подскочить на месте, отчего Микк не удержался от смешка.

— О, Тики, ты тут, — лениво констатировал парень этот очевидный факт, и, ругнувшись под нос, недовольно взглянул на экран телефона, выключая орущую мелодию. — Сегодня же воскресенье… какого черта?

— Просто кое-кто идиот и забыл его отключить, — пожал плечами Микк, хмыкнув, и взглянул на помятую физиономию друга. — Дрыхни, если хочешь, всё равно никуда не надо же.

Неа душераздирающе зевнул, потянув носом, и белозубо улыбнулся.

— Сначала поем, там Аллен как раз что-то вкусненькое сварганил, — с довольным выражением лица пробормотал он, и Тики закатил глаза.

Нет, он вполне понимал Неа, но… совершать убийства лучше на голодный желудок, на самом деле. Когда мужчина только начинал, после каждого раза его выворачивало. Ну потому что черт… Ему это казалось страшным и мерзким до тошноты. Он. Убил. Человека.

Нет, это было и правда мерзко.

Но теперь Тики было плевать.

Однако привычка не есть перед работой все равно осталась — в конце концов, убивать мужчина начал довольно рано, ему и двадцати еще не было. Наверное… наверное, лет в семнадцать все как-то произошло. Он еще, помнится, мазал страшно. Урод малолетний. Шерил его тогда покрывал как мог, из кожи вон лез, чтобы алиби ему обеспечить.

Нет, Тики потом отработал, конечно, уважив братца преждевременным уходом на тот свет парочки политиков, когда оперился немного. Но все же. Вспоминать те времена было сейчас страшновато.

— Я просто чаю попью, — отмахнулся мужчина, продолжая просмотр какого-то летсплея (кажется, шутер постапокалиптический, но Микк в этом плохо разбирался). Через пятнадцать минут Неа хлопнул его по плечу, отвлекая от созерцания, как главный герой простреливает башку мерзкому насекомому, и потащил из комнаты, в предвкушении потягивая носом воздух.

Тики хмыкнул, качнув головой, — он, на самом деле, ничего особенного в японской кухне не видел, но братья, видимо, её обожали.