Удивительно, что он так отвлёкся на это.

Вполне ожидаемо Алиса засмеялась. Но — засмеялась мягко, ласково, легко-легко, правда, ужасно печально и оттого совершенно тихо, хоть и непередаваемо искренне и красиво. Микк заворожённо улыбнулся, чуть скосив взгляд в сторону посмеивающейся (и умилительно прикрывающей рот ладонью) девушки.

— Мне больше в этом плане английский нравится, — поделилась она с лёгкой, той самой еле заметной улыбкой. — Там «мечта» означает «сон», и это прекрасно. А потому, — задорно сверкнула Алиса серыми глазами, подняв лицо к Тики, — я останусь при своём мнении. А что насчёт рока… — протянула девушка, — то через неделю как раз будет вечер, посвящённый року. Если всё окупится, — тут она восторженно облизнулась, как-то сразу же подобравшись и воодушевившись, — то каждый месяц директор будет проводить тематические вечера. И я смогу петь не только J-рок, но и поп-рок, и инди, и кантри, и… и… даже народные, представляете? — словно в экстазе протараторила Алиса, сцепив ладони на груди в замок, и широко улыбнулась, издав несколько весёлых смешков. И тут же вздрогнула, закусив губу, и отвела взгляд в сторону, в каком-то странном напряжении передёрнув плечами.

— Кантри? — совершенно восхищенно выдал Тики. — Скажите, что я вас не придумал, — совершенно растерянно засмеялся он, и взгляд Алисы из напряженного превратился в откровенно удивленный.

И она… впервые проявляла столько эмоций при нем — это потрясающее воодушевление, и печаль, ошеломление…

— Да вроде нет, хотя как сказать, — наконец протянула девушка. — А вы уважаете кантри? — все-таки не удержалась она. — Джонни Кэш?

Микк ошеломлённо хлопнул ресницами, чувствуя, как глупая, совершенно идиотская улыбка сама растягивает его губы. Подумать только — японка, знакомая с кантри-культурой. Подумать только — девушка, в которой его интересуют не женские прелести, а… она сама.

— House Of The Rising Sun? — на выдохе спросил он, и Алиса буквально расцвела, даже подпрыгнув на месте.

— Просто ужасно хочу спеть её когда-нибудь! — воскликнула она, рассмеявшись. По-другому рассмеявшись. Глубоко, задорно, мягко и так, что Тики захотелось рассмеяться следом. Что он и сделал.

Дождь барабанил по зонту, ручьями катился по водостокам, разбивался об асфальт, а мужчина любовался лучистой улыбкой Алисы, выглядевшей сейчас совершенно не такой, как обычно — какой-то близкой, словно бы растаявшей.

— А Вилли Нельсон? — лукаво поинтересовалась девушка, и Тики ответил ей с не менее хитрым выражением лица:

— Искренне считаю, что Whiskey River у него вышла лучшей.

Алиса закатила глаза, весело фыркнув, и покачала головой.

— Алкоголик, — протянула она со смехом и плутовато взметнула бровь вверх. — А говорили, что не любите рок.

— Кантри — это исключение, — доверительно поделился Микк, ощущая в теле небывалую лёгкость.

Они как раз подошли к остановке, и отпускать Алису не хотелось совершенно.

— Так уж и исключение? — прищурилась девушка. — Вы когда-либо вообще слушали J-рок? — она скрестила руки на груди, когда они остановились у остановки, и смотрела с веселым вызовом.

— Когда-то я ограничился довольно поверхностным знакомством с рок-музыкой, — рассеянно улыбнулся Тики. — Может, я слушал что-то не то… Но советчиков не слишком много на самом деле, — вздохнул он, честно передавая Алисе зонт и замечая, как она чуть приподняла брови, но делая вид, что так и собирался сделать с самого начала. Хотя жутко хотелось прикоснуться к ней под этим зонтом… — Неа слушает дикий ор, который величает музыкой, и у меня от этого обычно просто уши закладывает.

Девушка снова засмеялась, уже совершенно не сдерживаясь как будто, живая и яркая.

— Что слушает Малыш, я вообще не представляю, — продолжал Тики, пытаясь продлить это прекрасное мгновение, и Алиса вдруг замерла, в неподдельном удивлении воззрившись на него.

— Малыш? — непонимающе спросила она, бросив взгляд назад, видимо, чтобы посмотреть не приближается ли автобус.

— Ну, Аллен, Малыш, редиска вечно недовольная, — пожал плечами Микк, с одной стороны, понимая её интерес, а с другой — не одобряя.

— Почему именно Малыш? — недоуменно нахмурилась девушка. Мужчина растерянно хохотнул и потер висок подушечкой пальца.

— Не знаю, — снова честно отозвался он. — Само как-то прицепилось. Зато Неа хоть веселеет при этом. Он всегда наоборот как пришибленный становится, когда мы говорим о его брате.

Алиса мотнула головой и фыркнула. Растрепавшаяся от этого движения коса взметнулась вверх — и тут же опустилась на ее грудь.

— Никогда не слышала, чтобы Аллен жаловался на вас в этом плане, — заметила она.

— А я его Малышом и не зову обычно, — Микк улыбнулся и повел плечами. — Да и было бы когда. Мы практически не общаемся, и я даже не понимаю, чем успел насолить конкретно ему.

Алиса неловко хохотнула, прикрыв глаза, и вдруг неожиданно мрачно усмехнулась.

— Вы ничем не насолили, не волнуйтесь и не берите это в голову, — уверенно в своей прежней невозмутимости сказала девушка, и Тики скептически хмыкнул. — Просто поверьте мне, — ласково проговорила она, слегка наклонив голову набок, и мужчина чуть не задохнулся, покорённый этим настоящим мягким взглядом. — Аллен… он… просто не хочет посторонних втягивать, — медленно произнесла Алиса, и Микк недовольно фыркнул.

— И Неа тоже, что ли, посторонний? — не удержался он от шпильки.

Девушка неприязненно скривилась, крепче сжав зонт в руке, и тяжело вздохнула, взглянув на насупившегося Тики пронзительными серыми глазами.

— Это плохая тема, правда. Просто… позволите дать вам совет?

Мужчина неопределённо качнул головой, понимая, что прекрасный разговор в такой романтической атмосфере испортил этот седоволосый мальчишка. Снова. Вечно он всё портит. Если вот сейчас ещё и как чёрт из табакерки выскочит откуда-нибудь, Микк точно смачно приложит его мордой о стену.

Однако Алиса не была Алленом. И Алиса была сейчас перед ним. Необычайно серьёзная, уморительно живая в сегодняшних своих эмоциях, красивая и притягивающая взгляд.

— Конечно, говорите, — выдохнул он наконец.

— Их отношения намного сложнее, чем кажется.

— На самом деле… Это заметно, — Тики ощутил, как настроение неуклонно портится, скатываясь в недовольство и беспокойство. — Просто Неа… Мне ужасно его жаль, — признался он, совершенно не представляя, с чего это начинает откровенничать. — Он не может толком понять, в чем дело, и мне его жаль.

— Почему вы так о нем беспокоитесь? — как будто бы даже сокрушенно вздохнула девушка. — Он же просто… ваш друг. И у него есть свои дела, не имеющие отношения к вам.

— И все же я беспокоюсь, — Микк на мгновенье прикрыл глаза и посмотрел над плечом девушки. Приближался автобус. — Он ведь очень важный человек для меня. Мне кажется, вы можете понять.

Алиса печально улыбнулась и кивнула.

— Могу, кажется…

И — легко скользнула тонкой ладонью по его плечу, тут же отдергивая руку и как-то почти отшатываясь.

Подъехал автобус.

— Спасибо, что проводили, — отстранённо улыбнулась она, кивнув на прощание, и уже направилась к раскрывшейся двери, как вдруг обернулась и благодарно сверкнула нежными серыми глазами. — И спасибо, что находитесь рядом с ними.

И — исчезла за сидениями автобуса.

Тики понял, что потерялся в пространстве и времени, когда промок насквозь и когда тяжелая чёлка чёрным заслоном упала на глаза. А он продолжал смотреть и смотреть вслед уехавшему транспорту сквозь пелену дождя, сизый туман и рассеивающийся свет фонаря.

Смотрел — и вспоминал благодарную улыбку девушки, которая была настолько прекрасна в своей искренности, что у Микка словно земля из-под ног ушла.

Он запоздало вытащил зонт из кожаного портфеля (имидж джентльмена и все дела) и, раскрыв его, глухо хохотнул себе под нос.

Постель?

Он и правда хотел лишь просто затащить её в постель? На одну ночь? Но разве Тики хоть раз чувствовал хоть что-то отдалённо похожее на то, что преследовало его сейчас, по отношению ко всем тем шлюшкам (которых после Алисы и девушками-то звать не хотелось)? Хотел ли он разговаривать с ними? Хотел ли он любоваться ими вот так: на улице, в одежде, под дождём, на дистанции? Хотел ли он завоевать их внимание так отчаянно?