Тики чуть улыбнулся, когда последняя тарелка перед его мальчиком опустела, и заинтересованно проследил за взглядом юноши. Тот с сомнением смотрел на свой живот, словно не знал, точно ли этого завтрака хватит на двоих.
Хев мягко рассмеялась, погладив его по голове, и положила одно из щупалец (очень похожее то ли на голову, то ли на руку) выше пупка, словно прислушиваясь к ребёнку.
Тики любил наблюдать, как эти двое взаимодействовали. Сначала ему казалось, что он будет жутко ревновать или злиться, что они постоянно так близко друг к другу, но через некоторое время даже признал, что это приятно — Аллен с Хев были похожи на брата с сестрой, это правда. У них была какая-то особенная связь, которая, как думалось парню, зародилась при их первой встрече, о которой Уолкер ему так ничего и не рассказал.
Хевласка, правда, как-то обмолвилась, что юноша спас её от мародёров, которые решили заработать денег на беззащитном мутанте, и с тех пор они не разлей вода.
А потом, где-то с месяц назад, когда Тики вновь искал Аллена по всему Ковчегу (тому иногда что-то странное ударяло в голову, и он, степенно поглаживая живот, принимался гулять (= прятаться) по звездолёту), ему удалось застать этих двоих в одном из коридоров. Уолкер сидел на полу, прислонившись к стене, а Хев, туманным облаком окутавшая его, колыхалась в воздухе. Было что-то… слишком трепетное в этой картине, отчего Микк не осмелился подойти к ним.
-…помнишь, да? — закончил говорить Аллен, улыбнувшись.
— Ты прав, братец, это было так давно, — задумчиво протянула Хев в ответ. — Я рада, что ты счастлив сейчас.
Аллен тепло улыбнулся и закусил губу, словно пытался заставить себя не краснеть перед девушкой. Правда, в итоге все равно порозовел и потому мотнул головой.
— Да, счастлив… — он снова погладил живот по, как видно, въевшейся в кровь привычке и вздохнул. Хев стрельнула взглядом в Тики и склонила туманную голову к голове юноши.
— И волноваться сегодня о чем-либо совершенно не стоит, — заметила она.
Аллен фыркнул, видимо, вновь вспомнив про предстоящее мероприятие, и Микк чуть вздохнул, жалея, что задумался настолько, что пропустил какой-то очевидно важный разговор. Про прошлое своего мальчика.
Тики, честно говоря, так и не смог до сих пор решиться начать спрашивать про это — было тяжело и неловко. Потому что в ответ ничего рассказать о себе не мог.
— Эх, сейчас бы свалить куда-нибудь, — мечтательно вздохнул Аллен, и парень хохотнул.
— Вот как закончим со всем этим, то на все четыре стороны свободны будем, так что потерпи, — ласково чмокнул он зажмурившегося Уолкера в макушку.
— Я терплю… — юноша обвил руками его шею и сонно вздохнул, устраивая голову у него на плече. — Просто это так жутко надоедает, что хочется уснуть прямо там за столом.
— Ещё бы, — мрачно буркнул себе под нос Тики обнимая его и осторожно поглаживая по спине. — Придумали глупость — тащить тебя на все эти собрания в твоем-то положении.
Вошедшая в столовую Линали стрельнула в их сторону озорными глазами и мечтательно вздохнула.
Ни для кого уже не было секретом, что девушка сильно хотела ребёнка, но по какой-то причине Лави медлил. Он как-то обмолвился Микку, что до сих пор не может поверить, что всё закончилось и что опасности больше нет. В чём-то Тики даже мог его понять: он и сам слишком долго сбегал, сделавшись абсолютнейшим параноиком.
И только Аллен смог его остановить и успокоить.
Быть может, думал он, им чего-то не хватает? Того же, возможно, чего не хватало им с Алленом? Они ведь долго не могли поговорить, понять друг друга. Может… Вдруг Линали просто не может найти слов (или не слов), чтобы объяснить свои желания, а Лави — свои опасения?
Аллен любил изъясняться жестами, но слова были важны, и поэтому он и Тики учились понимать друг друга так, как им было это доступно. И у них получалось. Может ли быть так, что Лави и Линали просто должны научиться принимать друг друга?
Тики надеялся, что у них всё получится и наладится, потому что и Дик, и младшая Ли были его друзьями и близкими товарищами, помогавшими в трудную минуту или просто поддерживающими дельным советом.
Микк вообще иногда удивлялся, как быстро и, главное, как глубоко Ковчег засел у него в сердце.
Аллен ещё немного понежился в его объятиях и, недовольно дёрнув носом, с неохотой поднялся из-за стола.
— Ладно, дела, — скривился он, сердито фыркнув, и кивнул в сторону выдоха: — Идём, Тики?
Парень согласно кивнул, тоже поднимаясь, и они отправились прочь из столовой, на прощанье махнув руками еще трапезничающим ребятам. Во время беременности Аллен спал действительно много, и Тики стал спать вместе с ним — просто чтобы оставаться рядом, потому как на самом деле много времени на сон ему никогда не требовалось.
Не то чтобы это было плохо или хорошо.
Они вышли в коридор — и тут же наткнулись на сияющего как полированное стекло Тимоти. Мальчик минутой прицепился к Тики (в буквальном смысле — повис у него на шее и, хихикая, болтался как мертвый груз) и вызвался проводить их до трапа корабля.
— Вы так и не знаете, кто у меня будет? — надул губы он, когда Микк поднял его на руки и чмокнул в щеку. — Братик это или сестричка?
Аллен поперхнулся морковкой (Джерри усиленно пытался заставить его питаться овощами) и дикими глазами взглянул на невинно улыбнувшегося мальчика.
И — расплылся в хитрой усмешке.
— А тебе есть разница? — он задумчиво прищурился и щёлкнул насупившегося Тима по носу. — Будешь любить меньше, если девочка?
— Нет, конечно! — тут же воспротивился ребенок и отвернулся от развеселившегося Уолкера. — Ну тебя, вечно смеешься… — он уткнулся носом Тики в шею и шумно вздохнул. — Мне просто интересно.
— Нам тоже, — заверил его Микк с улыбкой, показав возмущенно округлившему глаза Аллену язык — тот нередко ворчал, что парень слишком потакает Тимоти, отчего мальчик ластится к нему больше, чем к родному отцу, но это вызывало только улыбку.
Это давало ощущение того, что они и правда настоящая семья.
Не та, в которой издеваются над родственниками в угоду науке, а та, в которой поддерживают и оберегают друг друга.
И Тики был счастлив, что спустя все эти постоянные побеги, полные страха и глухого отчаяния, смог прибежать сюда.
Смог отстоять свою свободу.
Смог найти её.
И тот запах дождя, первого в его жизни дождя, упавшего холодными каплями на бледную кожу, был символом его новой жизни. Среди яда, разрухи и разлагающегося мира этот свежий аромат был подобен спасению и надежде.
Наверное, именно поэтому Тики и пришёл сюда, к Аллену, который пах тем самым дождём из далёкого прошлого.
Они вышли на улицу, и Тим, соскользнув на землю, потянув Тики на себя и клюнул в щеку, а потом то же самое проделал со страдальчески закряхтевшим Алленом, которому трудно было наклоняться.
Из-за состояния Уолкера все собрания проводились в штаб-квартире Ордена (потому что на Ковчег малыш «толстосумов» пускать не желал ни под каким предлогом), так что идти было недалеко — всего-то метров двести. Тики осторожно придержал юношу, позволяя на себя опереться, и чуть улыбнулся.
До спокойной безмятежности оставалось совсем немного.
В зале собрались уже все основные представители будущего правительства: новые главы кланов, Мариан, Комуи и Линк. Микк поздоровался со всеми, Аллен же лишь проворчал что-то недовольное, нахмурившись, и, запахнувшись посильнее по привычке в попытке скрыть свой живот от заинтересованных посторонних взглядов, уселся на стул в самом углу комнаты, скрывая свою фигуру в тени.
Тики же, как негласный представитель от Ковчега (и когда он вообще успел на это подписаться?), устроился за овальным столом, между Линком и Комуи.
В общем-то решать уже больше ничего не было нужно. Это было последнее собрание, на котором Тики и Аллен обязывались присутствовать, и на нем оглашался список требований к членам нового правительственного органа Земли, так что это было своего рода нечто вроде торжественной церемонии — каждый распишется, оставит отпечаток своего пальца и далее-далее-далее. А потом начнется создание новой правительственной базы под руководством программистов Черного Ордена, быстро ставшего из легенды реальностью, причем, довольно угрожающей — чего стоил только Комуи Ли со своей армией роботов, стоящий во главе всей этой безумной шарашки.
