— А весь остальной экипаж?..
— Это люди, да, — кивнул рыжий. — Немного побитые жизнью и со своими тараканами — но люди, абсолютно точно, — заверил Тики он.
Уолкер прервался, словно заслышав голос товарища, и обернулся. В этот раз его улыбка несколько меньше походила на оскал, однако Микка она все равно раздражила.
Парень хрустнул шеей, резко покрутив ею из стороны в сторону, отчего его волосы на секунду взметнулись огненным всполохом, и хлопнул в ладоши — совсем как Лави, что заставило задуматься — кто из них у кого перенял эту привычку.
— Твои вещи из Ордена я забрал, так что можешь не бегать туда-сюда, — милостиво оповестил Тики он. — Они в каюте номер три, — Микк едва сдержал порыв дернуться, и кивнул в знак благодарности.
— Спасибо.
— Чинов тут нет, — между тем продолжил парень, только рукой махнув в ответ, — все одинаково подчиняются мне беспрекословно и добровольно — друг другу. Кто не хочет — тот не подчиняется, — он ухмыльнулся, снова искажая лицо — словно делая это намеренно, — но потом вполне может подохнуть где-нибудь под обломками, потому что не умеет работать в команде.
Тики скривился, уже начиная ненавидеть этот приказной тон, но виду особо не подал. Хотя его очень сильно раздражала эта идиотская манера, полная ехидства и высокомерия.
— Ты пока на испытательном сроке, — не обращая ни на кого внимания, говорил Уолкер, — по его истечению я назначу тебя в бригаду, так что постарайся ничего не испортить и не сдохнуть раньше времени. Лави, ты же ему уже рассказал про устройство? Вижу же, что нет, крольчатина озабоченная, — недовольно проворчал он на энергичный кивок рыжего. — Иди к Комуи, он просил тебя…
— Аллен, пощади! — вдруг взмолился тот, горестно возведя ладони к потолку.
Уолкер закатил глаза.
— Я уже устал от постоянного нытья по поводу того, что ты спишь с его сестрой, так что…
— Но, Аллен! — перебил его возмущённый Лави, недовольно надувшись. — Я даже ещё не!..
— О, правда? — скептически приподнял бровь мальчишка, взглянув на него холодным насмешливым взглядом. — Так иди и убеди его в этом, иначе я всё-таки соглашусь со Смотрителем и отрежу тебе твоё хозяйство, — безразлично бросил он, вновь уткнувшись в голограмму.
— Не-е-е-ет! — прохныкал Лави с таким горем и отчаянием на лице, что Тики, пока ещё ничего не понимающему, даже стало жаль его. На секунду.
Аллен сердито взглянул на него, заставив рыжего вздрогнуть и со смирением выйти из кабины (хотя кабиной это помещение и не назовёшь) управления.
— Так, возвращаясь к тебе. Устройство, — Уолкер проскользил незаинтересованным взглядом по фигуре Тики, вздохнул, покачал головой и, облокотившись о стол, продолжил: — Есть охотники, ученые, обслуживающий персонал и я, понятно? — усмехнулся он, ехидно прищурив веки.
Тики еле сдержал порыв закатить глаза или фыркнуть.
— Ясно как день, — отозвался он. — Что должен делать я?
— Я буду гонять тебя везде и гонять всюду, — без обиняков отозвался парень. — И в лаборатории, и на охоте, и на корабле. Это тоже ясно, да?
— Более чем, — Микк смотрел не отрываясь, хотя чувствовал, что еще немного — и глаза начнут слезиться. — А в чем смысл и что будет дальше?
— Хоть кто-то в этом дурдоме иногда задает правильные вопросы… — буркнул себе под нос Уолкер и продолжил громче: — Надо понять, где ты будешь нужнее и важнее, а потом — посмотрим. Не справишься — вернешься в Орден. Справишься — и ты — часть команды. А теперь иди сюда, — он махнул рукой, подзывая Тики ближе. — Я показываю один раз, и ты запоминаешь столько, сколько успеваешь, а потом разбираешься сам. Это ведь… тоже ясно как день, да?
Тики все же поморщился.
— Безусловно.
Уолкер ухмыльнулся, расширяя экран до размера ватмана, и обратился уже к Хевласке, всё это время неоформленным газообразным веществом парящей рядом с ним:
— Хев, отправь Канду с Мари за припасами, пожалуйста.
И вот тут Тики понял, что имел в виду Лави под «очень трепетно». Потому что мальчишка впервые улыбнулся. Не оскалился, не усмехнулся, не скривил губы в ухмылке, а именно улыбнулся — приподнял самые уголки губ в жалкой, правда, пародии на улыбку, но довольно искренней.
— Конечно, братец, — вдруг донёсся до уже почти подошедшего к ним Тики чистый глубокий голос. Он заметил, как зеленоватое облако на секунду соткалось в образ девушки с длинными кудрявыми волосами и сразу же растворилось.
Мальчишка обернулся к Тики, кивнул в сторону чертежа на вертикально расположенном экране и принялся объяснять.
Объяснял, честно сказать, Уолкер очень непонятно. И сбивчиво. И кратко. Лишь самое важное, но такими запутанными конструкциями, словно хотел заставить слушающего как можно внимательнее вслушиваться в свои слова, терять нить повествования, путаться в предложениях. Тики это несказанно раздражало, но он упорно пытался следовать основной мысли, которую мальчишка всё же доносил.
Он рассказал про состав команды — охотники, понятное дело, охотились за пределами Ковчега. Они мародёрствовали, искали реликвии и всякого рода ценности, попутно отбиваясь от мутантов и бесноватых. Многие из них хорошо разбирались в археологии, культуре и, что оказалось совершенно ожидаемо, боевых искусствах. Также мельком упомянул учёных, которые следили за исправностью всех образцов в лабораториях, выводили сыворотки, новые виды, выдвигали какие-нибудь теории, короче, «занимались этой научной ерундистикой». Тики ещё тогда удивлённо приподнял бровь на такую скептическую характеристику, но Аллен внимания на это не обратил и продолжил дальше. Обслуживающим персоналом считались те, кто отслеживал состояние самого Ковчега — его неисправности, пути следования, наблюдал за обстановкой вокруг звездолёта и всегда был начеку, чтобы предупредить о любой опасности: будь то внезапное нападение или взрыв в одном из помещений.
Также Аллен бегло рассказал про устройство самого Ковчега. Про его зоны — жилая, лаборатории, комната управления и зоны отдыха. Про Хевласку (Тики не удержался и всё-таки поинтересовался, на что во взгляде Уолкера мелькнуло на мгновение одобрение), которая оказалась газообразным мутантом, поселившемся в стенах Ковчега и потому окружающим его скрывающим полем. Хевласка, правда, больше выполняла роль посыльного и являлась правой рукой капитана. И, наконец, Аллен обмолвился ему про правила, с которых, по мнению Тики, и следовало бы начать эту лекцию.
— Как таковых — писаных правил нет, разумеется, — скривил губы Уолкер. — Стандарт — ты не лезешь в чужие дела и вещи, и тогда никто не лезет в твои дела и вещи, все просто. Как это называется? — он ухмыльнулся и с иронией произнес: — Субординационные рамки, да. В остальном — хоть на потолке спи, главное — это не должно сказываться на продуктивности твоей работы и, разумеется, не должно подвергать опасности благополучие экипажа и самого корабля.
Тики хмыкнул. Собственно, чего-то подобного от явно скрытного и свободолюбивого Уолкера и следовало, по всей видимости, ожидать. Он даже не удивился бы, скажи тот что-нибудь покруче.
— И вот тебе твой ключ, — парень достал из кармана тонкую пластину и сунул ее Тики в руки. — Твоя комната — это только твоя комната, то же касается и остальных. Вещи твои уже там, дубликата ни у кого нет. Когда к концу подойдет твой испытательный срок — я решу сам.
Тики со скептическим удивлением взглянул на пластинку с выдавленными цифрами и буквами, из-за которых ключ напоминал больше какую-то пропускную карточку (совсем как в лабораториях, поморщился парень). Хотя, возможно, так оно и было — просто Уолкер либо забыл, либо не нашёл нужным это рассказать.
Но отчего-то ему захотелось хоть чуть-чуть взъесться. Хотя сам Тики понимал, что это желание вызвано лишь здоровым недоверием, взращенным в нём матерью.
— Даже у… вас? — поправил он себя, до сих пор не понимая, как обращаться к мальчишке. Уолкер, уже вновь закопавшийся в экране (уменьшенном до размера книжки), перевёл на него нечитаемый долгий взгляд, заставив Тики против воли вздрогнуть и недовольно сглотнуть, и усмехнулся.
