Оставшиеся члены экипажа встретили их тревожно и радостно: Джонни, чуть ли не расплакавшись, бросился на них, обнимая каждого, Линали обеспокоенно осмотрела Лави, бережно касаясь его синяков и царапин, Лоу Фа испуганно поинтересовалась у капитана о самочувствии, Мари с Крори осторожно понесли внезапно упавшего Алму (у которого оказалась сломана нога — «Тики, идиот, Канда же его всю дорогу поддерживал»), Джерри пообещал приготовить что-нибудь ну очень вкусненького и двойную порцию обеда для Уолкера, Миранда же упала в обморок ещё на первых минутах их воссоединения.

Микк поймал себя на том, что улыбается самыми уголками губ. Он наблюдал за происходящим со стороны, и ему хорошо было видно, как все они друг к другу привязаны. Теперь — видно.

Интересно, они всегда возвращаются… вот так?

Тики взошел на борт и только тут немного расслабился, ощущая себя в относительной безопасности. В относительной — потому что полной безопасности никогда нет. Даже здесь.

Здесь — тем более. Потому что восхищение — это очень хреново. И надо как-то его искоренять, иначе такими темпами недолго влюбиться в этого идиота.

Тики ни разу ничего такого — ну, вроде влюбленности — не ощущал (собственно, как и восхищения — просто с восхищением хотя бы все было ясно с логической точки зрения) и ощущать не особо стремился. Это могло сбить его с пути — с того пути, какой он для себя наметил: бежать без оглядки от всего подозрительного и опасного.

А Микк до жути не хотел сбиваться.

И уж тем более — восхищаться кем-то вроде Уолкера. Только этого ему не хватало. Стоит только капитану узнать о чем-то таком — и тот сразу же в своей манере высмеет его на весь экипаж.

Высмеет же, да?

Ведь мальчишка был наглым, насмешливым и слишком опасным — лживый до основания, ненастоящий, словно стремился показать всем вокруг, какой он умный и крутой.

А ещё он был надёжным. На него можно было положиться — тот волновался и стремился защитить. Правда, немного варварским методами, как и говорила ему Линали в первую встречу, но рядом с ним — правда, только когда тот был серьёзно настроенным — Тики чувствовал себя намного спокойнее. И в безопасности.

Снова эта пресловутая безопасность, которая должна быть относительной, потому что нигде не бывает полностью безопасно.

Микк подавленно вздохнул и, когда Уолкер направился к себе на мостик, чтобы запустить Ковчег, поспешил в свою каюту — смыть, наконец, всю усталость и грязь этого дня.

Спустя несколько часов, когда уже собирался сходить в столовую и чего-нибудь перекусить — в это время на Ковчеге как раз начинался ужин, — Тики наконец вспомнил про пистолет капитана. Надо было его вернуть.

Он огляделся и заметил ствол лежащим на кровати поверх покрывала. В магазине не хватало пяти патронов из двенадцати, и Микк на секунду нахмурился, удивляясь тому, как мог забыть вернуть оружие Уолкеру, когда они еще только вернулись на корабль.

Ах да. Ну конечно — и как он мог забыть.

Он же был занят. Мыслями об Уолкере.

Только подумать, какой дурдом.

Парень прикусил губу, бросил еще один взгляд на темнеющее на фоне светлого покрывала оружие и в итоге махнул рукой.

Капитан все равно почти наверняка отправится на очередной ночной перекус. Тики просто сходит на кухню позже вечером и вернет чертов пистолет.

Когда они будут одни.

Но ни ночью, ни на следующий день, ни даже через день пистолет отдать не получилось.

И дело было не в том, что, как могло показаться, капитан снова стал прятаться и не попадаться на глаза, нет, чёрт подери, наоборот — Уолкер словно специально постоянно был в радиусе видимости! То невзначай придёт на завтрак в столовую, то усядется в лаборатории и примется наблюдать, якобы занимаясь какой-то своей работой, то просто возьмёт и начнёт ходить по пятам, выглядывая из-за углов, когда Тики проходил по коридорам.

Но больше всего нервировало то, что капитан не говорил ни слова. Ну вот вообще. Просто наблюдал, подозрительно щурился, следил и смывался сразу же, как только Микк хотел подойти к нему и отдать этот несчастный пистолет.

На третий день парень перестал носить это чёртово оружие с собой, уже бросив надеяться, что вообще сможет его вернуть. Но случилось непредвиденное. Аллен Уолкер сам сел напротив него за лабораторный стол и заговорил.

— А ты всегда такой угрюмый, Тики?

Тики, работающий как раз с синильной кислотой, едва не подпрыгнул на стуле. Игнорировать молчаливого Уолкера он уже, конечно же, научился, но вот когда тот открывал рот, начинались определенные проблемы.

— Будьте добры, не мешайте мне, капитан, если не ходите получить дозу синильной кислоты, — как можно более сухо отозвался он, порядком устав за эти дни от попыток отловить оппонента и вернуть его вещь.

Мальчишка в как будто даже неподдельном удивлении округлил глаза:

— О, а ты разбираешься ещё и в этом? — он склонил голову набок. — А чем сейчас занимаешься?

— Исследованием способностей синильной кислоты как отравляющего вещества, — все-таки подняв на капитана взгляд, отрапортовал Микк. Скрывать ему было нечего. — Вообще-то я с этим Лоу Фа помогаю, — добавил зачем-то он, хотя это скорее Лоу Фа ему помогала.

Просто отчего-то было ужасно неудобно перед таким Уолкером. Тот словно бы уяснил замечания некоторых членов экипажа по поводу своих шуточек, но всё равно вёл себя также раздражающе — ухмылялся лукаво, глаза щурил хитро, и вообще весь его вид так и говорил о напыщенности и самолюбии.

Бесит.

Ну какого чёрта он вообще полез к нему? Сидел бы и дальше за столом молча — Тики ведь уже успел привыкнуть к постоянной слежке и всем этим пристальным взглядам.

— Правда? — удивился ещё больше Уолкер, даже слегка привстав на месте. — Так она же ни бельмеса в этом!

Микк наморщил лоб, силясь понять, что это за очередное архаичное словечко использовал Уолкер, но не слишком преуспел в этом и потому только вздохнул.

— Ну вот я и пытаюсь сделать так, чтобы она все поняла, — терпеливо отозвался он наконец, мечтая, чтобы от него отстали.

Однако капитан, как видно, загорелся какой-то странной, только ему ведомой идеей и отставать от Тики определенно не собирался.

— О, это так самоотверженно с твоей стороны, на самом деле! — хохотнул он, подпирая щеки ладонями — совсем как тогда, на кухне. — Я пытался ей объяснить, но так и не смог… Может, это я плохой учитель?..

Вы вообще еще тот придурок, подумал Тики и пожал плечами.

— Вполне вероятно.

Аллен закатил глаза и драматично приложил ладонь ко лбу.

— Ну из какого ты века? Чего ты такой чопорный? И такой холодный, как… — он замер и с хитрой улыбочкой перевёл взгляд на Тики, — как айсберг в океане?

Учитывая, что это вы постоянно используете различные архаизмы, вновь вздохнул Микк.

Матушка Лу учила его говорить вежливо. Особенно с теми, кого страшишься, уважаешь и игнорируешь. Как бы странно это ни было, но по отношению к Уолкеру он испытывал все эти три чувства сразу.

— Просто вы слишком… — Тики задумался на мгновение, — назойливы, капитан. Не мешайтесь, пожалуйста.

— Но ведь я не мешаюсь! — сердито воскликнул мальчишка, слегка прихлопнул по столу. — Я же так, просто подружиться хочу, — недовольно проворчал он, скрестив руки на груди.

Вы уже, кажется, попытались один раз, подумал парень и вскинул брови, на самом деле довольно сильно удивленный таким заявлением. Потому что для начала Уолкеру стоило засунуть все свои шуточки себе в задницу и только потом выдумывать нечто вроде дружбы между ними.

Ведь правда на самом деле состояла в том, что этот ненормальный мальчишка притягивал внимание Тики даже если этого не хотел, но Микк все равно не думал, что даже на основании этого они смогут подружиться или хотя бы стать приятелями.

— Это замечательно, конечно, — вслух отозвался парень, прикусывая на мгновение изнутри щеку, чтобы не дать как-то совершенно неуместной улыбке вырваться наружу (и откуда она только взялась?). — Но давайте вы предпримите еще одну попытку позже?