А уж уступать ее — тем более.
— Ты управляешь Белым Ковчегом и не знаешь, как он устроен? — вместо ответа хмыкнул он недоверчиво, и вот уж эта недоверчивость — она была абсолютно искренней (на тот случай, если его попробуют упрекнуть в театральности), потому что ну не мог Уолкер не знать! Иначе как бы он тогда использовал силу Ковчега?
Аллен страдальчески скривился, всем своим видом показывая, что ему не доставляет никакого удовольствия (а жаль) иметь дело с таким придурком, и светски заметил:
— Как раз-таки потому, что знаю, я и спрашиваю.
Тики завел глаза и сдался, не в силах издеваться долго спросонья. И — развел руками.
— Ну мы же в отдельном пространстве, Малыш.
Аллен отзеркалил его закатывание глаз, заставляя на мгновение почувствовать себя несмышлёным ребёнком, и неохотно принялся пояснять, словно на самом деле всё это должно было быть и так понятно:
— Мне нельзя раскрывать порталы внутри этого Ковчега без ведома Адама, — он скривился, явно недовольный тем, как ограничивают его свободу, а Тики злорадно усмехнулся, думая, что и поделом ему, такому самоуверенному засранцу, — а потому мне и нужно разбить стену и создать портам там, — закончил мальчишка, нетерпеливо дёрнув ноздрёй и кинув взгляд через плечо, словно выглядывая кого-то.
Микк фыркнул, поражаясь идиотизму этого «знатока». Даже ему было прекрасно известно, что таким образом с Ковчега не сбежать. И это притом, что Тики никогда не был тем, кого даже близко подпускали к механизму управления!
-…тупая затея, — в итоге заключил он нарочито расслабленным голосом, и Аллен сердито вскинулся, прожигая его пронизывающим злобным взглядом, внезапно вспыхнувшим золотым.
— Ты нормально можешь сказать, почему же это она тупая?! — рассерженно прошипел он, сжав ладони в кулаки и нахохлившись как готовая в любую минуту выколоть глаза обидчику птичка.
Тики специально выдержал паузу, наслаждаясь повисшими в воздухе напряжением и гневом, и со снисходительной улыбкой обронил:
-…ну так за стеной же ничего нет.
Аллен смотрел ему в лицо почти с минуту. Сначала это был очень сосредоточенный взгляд — так как он явно прикидывал, может ли Тики солгать или пошутить, но, учитывая то, что шутить Микк и не думал… В общем, очень скоро взгляд мальчишки на какой-то момент стал совершенно пустым — только затем, чтобы наполниться бессильной яростью.
— Блять! Как нет?! Да какого чёрта?! АААААРГХ! Бесит всё это!
Аллен смешно затопал ногами и даже пнул стену в порыве злобы, и Тики, все это время с подлинным интересом наблюдавший за ним, не удержался от смеха. Насколько забавно выглядел тощий белобрысый мальчишка пинающим стену коридора, в котором и два слона разойдется — и описать нельзя.
Мужчина только с каким-то сочувствием заметил себе, прицокнув языком, что Малыш очень похудел, и подкармливал Граф его определенно не просто так. Хотя, впрочем, если с самим Тики старик напоминал укоризненную бабульку, к Уолкеру от относился скорее как заботливый папашка — потому что Шерил так обычно вокруг Роад прыгал.
Кроме того, как оказалось, контролировать свою злость Малыш тоже пока был не в силах — то ли с непривычки, то ли из-за физической слабости.
И он еще думает сбежать отсюда, чудак болезный, подумал Тики, когда из плеч беснующегося Аллена полезли то ли перья, то ли копья какие-то. И как вообще с этим жить можно?..
Однако, думать об этом он перестал тут же, потому что парочка десятков этих стрел (наверное) стремительно рванула в его сторону, норовя проколоть насквозь, и Микк на автомате отскочил левее, забывая, что, вообще-то, мог бы просто пропустить их сквозь себя.
— А ну захлопни пасть! — зычно гаркнул Уолкер, полыхая золотыми глазами и испуская Тёмную Материю из себя, словно густую жижу в толще воды, и, резко развернувшись, направился прочь по коридору, пытаясь стряхнуть с себя перья (кажется) словно пепел. — Чёртовы Нои, идиотский Неа, придурок-придурок-придурок, бесите, как же все вы бесите, почему нельзя было просто оставить меня в покое, — бормотал он так сердито и зло, что копья из него продолжали лезть подобно траве, и вскоре исчез за поворотом.
Тики, на секунду успокоившийся и взявший себя в руки, вновь расхохотался, наслаждаясь, как издалека слышатся разгневанные крики в его сторону, и с удовольствием подумал, рассматривая тающие чёрные балки, пробившие стену, что просто обязан отделать этого пацанёнка в бою.
Или — хорошенько оттрахать, чтобы тот вновь исходил этими своими перьями. Интересно, а он так только от злости? Если же нет, то будет удовольствие не только одному Микку.
Мужчина почесал в затылке и вздохнул, успокаивая свое веселье. В конце концов, ему стоило спокойнее относиться к происходящему, а еще лучше — для начала разобраться в этом самом происходящем, а потом уже и решить, как к нему относиться.
И вот за этим надо топать к Вайзли. Братец поиздевается над его глупостью и несведущестью, но в итоге все расскажет, разумеется, так что отчего не проведать его, верно?
Но сначала — все же таки на кухню. В конце концов, нормально Тики вчера так и не поел.
На кухне было пусто, а висящие на стене часы показывали без четверти три. Мужчина справедливо решил, что это без четверти три пополудни и, пожав плечами, загремел кастрюлями.
К Вайзли он отправился только ополовинив одну из них.
Любитель вязаных шарфиков сидел на пушистом ковре по-турецки и явно делал вид, что медитирует и вообще настолько невозможно сильно занят, что даже минутки свободной уделить никому не может. Тики походя отвесил зазнавшемуся умнику смачный щелбан, нарочито попадая прямо на третий глаз, и устроился в кресле так, чтобы видеть его исказившееся гримасой лицо.
— Ну чего тебе?
Вайзли наградил его недовольным взглядом и оскорблённо надулся, кривя губы и осторожно поглаживая пострадавшее место — его многострадальный глаз находила нужным ударить хоть раз вся Семья, исключая только Адама.
— Да вот, интересно стало, — начал Тики издалека и нарочито спокойным тоном, — что это у нас делает экзорцист на Ковчеге. Неужели Книжников было мало? — неуклюже пошутил он, пытаясь разговорить Мудрость и прекрасно понимая, что такие вот идиотские шутки — лучший вариант: сейчас Вайзли остынет, перестанет обижаться и снисходительно примется объяснять, тоже прекрасно понимая, что Микк лишь польстил ему, в который раз притворяясь шутом.
Хотя, конечно, именно Вайзли из всех Ноев был лучше всего осведомлён о его манипуляциях по порче своей репутации в глазах родственников.
— Книжников всё равно уже отпустили, — покровительственно вздёрнув нос, заговорил Мудрость, прикрывая глаза и продолжая прерванную медитацию, — как раз из-за того, что вернулся Четырнадцатый, а с его появлением Граф необычайным способом вновь возвратил свой ясный рассудок.
— Но это же… — не договорил Тики, потому что Вайзли тут же перебил его, чуть приоткрывая левый глаз.
— Это Аллен Уолкер, без всяких сомнений. Правда, я смог прочитать лишь некоторые его мысли, потому что, видимо, Граф защитил мозги мальчишки от моего проникновения, но и увиденного было достаточно, чтобы удостовериться в этом, — он вдруг скривился, длинно вздохнув, и задумчиво пожевал губы. — Неа просто ушёл, вот и всё. А Аллен остался. Короче, — взмахнул Вайзли ладонью, хмурясь и поджимая губы, словно объяснить маленькому ребёнку что-то сложное, но не знал, как это сделать, — Неа передал ему сущность так же, как передал роль исполнителя. По сути, он слился с ним, стирая свою личность, — он пожал плечами, будто ничего странного и страшного в этом не было, и поправил повязку.
— Кхм… отлично, — только и смог выдать Микк потрясенно. — Еще какие-нибудь сюрпризы и неожиданности будут? — вздохнул он страдальчески, украденным у Шерила жестом массируя переносицу и заставляя этим Вайзли понимающе усмехнуться.
— Война будет приостановлена на неопределенный срок, — добил его Мудрость даже не открывая глаз. — Как тебе такое?
