Конечно, тритон был очень красивым, тут девки небось за ним бегали толпами (русалки вот всегда мечтательно вздыхали — даже Линали несколько лет грезила о нем), но Тики все же был намного красивее в глазах Аланы.

Хотя мог ли он быть другим в глазах влюбленной по уши девушки?

— Вот вечно ты все портишь, зубатка, — покачал головой Лави, кисло скривив губы, и Микк сердито насупился, глядя на него. Алана, давно уже привыкшая к такому поведению друга (но не Тики, нет), лишь окатила тритона водой из близстоящей бочки, заставив того зашипеть и ругнуться сквозь зубы. — Бешеная ведьма, у тебя опять обострение, что ли? Какого манты ты такая гиперактивная?

Алана мило улыбнулась, показав ему свои острые зубы, и, когда он перестал предпринимать попытки сбежать, ласково погладила по плечу.

— Я просто рада, что ты жив, — произнесла она и подмигнула. — А теперь, Ди-и-ик, объяснись перед Тики, пока он не решил подбросить тебя в воздух.

Лави нахмурился, окидывая её подозрительным взглядом, и скептически хмыкнул:

— Нет, у тебя точно обострение.

— Давай-давай, объясняйся! — поторопил Лави Книгочей. — А то ты, я смотрю, совершенно заврался, душа моя!

Парень нахмурился и вперил взгляд в пол, так и стоя рядом с Тики весь мокрый и потерянный.

— Извини, — виновато буркнул в итоге он, — ну не сказал, ладно… Так ты и не спрашивал. И ты сам мне много чего не сказал, знаешь ли!

Микк дёрнул уголками губ в насмешливой улыбке — и отвесил парню легкий щелбан, тут же как будто иссякнув злостью.

— Интересные вы рыбешки, — заметил он вскользь. — Как родные прямо — оправдание у вас на один в один! «Ну ты же не спрашивал!» — это была явно песчинка в ракушки тут же ощутившей прилив новой нежности Аланы, которая разулыбалась как дурочка и тут же обругала себя за такое поведение. — А теперь вот и спросите — я не отвечу!

Девушка вскинула голову тут же — так вот он, подвох! Так Тики все же юлит!

Но он же правда не спрашивал!

Лави расплылся в широкой улыбке, которой Алане прежде определенно не улыбался никогда — и буквально врезался в мужчину с объятиями, так и не высохший и моментально намочивший его рубашку.

— Как скажешь! — поспешил выпалить он. — Но ты же все равно мой друг, да? Даже после знакомства с этой глупой зубаткой?

Стерпеть такое было уже просто невозможно. Алана сердито поджала губы — и под гогот старика снова окатила друга водой.

— Да за что, ведьма бешеная? — взбеленился Лави, сердито зашипев на неё, как обычно делал, когда Алане взбредало в голову навалиться на него ни с того, ни с чего. От скуки, наверное. — Ну с чего ты такая… такая… гр! — рыкнул он, всплеснув руками, и вода начала испаряться, белесым дымком поднимаясь в ночное небо. Алана почувствовала себя оскорблённой, но лишь вздохнула, коротко усмехнувшись, и вспомнила, что друг часто в шутку звал её «ведьмой ледяного рифа». — Вы здесь какими судьбами? — обратился Лави к Тики, и девушка отошла к засопевшему в седле Изу, не желая отвлекать их.

Разговор, конечно, все равно до нее доносился, но это было уже иначе.

Лави приходил к ней довольно редко, вообще-то, и никогда особенной привязанности не выказывал — напротив, скалился и дразнился по большей части, хотя и учил всякому. И Алана его постоянно в свою бухту пускала. Если у парня настроение было хорошее, он рассказывал интересные истории о суше и о своем житье там. Если же нет — она просто разваливалась на нем, придавливая его хвостом, и засыпала, потому что стащить ее с себя просто так строптивый полукровка не мог.

Тики обращался к нему как прежде, видно — Дик — и вполне себе дружелюбно разъяснял цель их визита. Дальше мужчина хотел ехать с караваном старика-Книгочея до Восточной столицы, а уже там взять карету и следовать до императорского дворца. О том, как нашел Алану и что с ней случилось он уклончиво не упомянул, и девушка усмехнулась, соглашаясь с таким поведением — кажется, Тики был верен своему слову и ни о чем интересном — и страшном — решил не распространяться. Только что и поведал, как нашел в одном из портовых городков Изу и кивнул на мирно дремлющего в седле мальчика, которого Алана сейчас мягко поглаживала по голове.

— Ну ничего себе, — хмыкнул в ответ на это парень. — Не виделись всего ничего, а ты, твоя светлость, уже целым семейством тут обзавелся!

…твоя светлость?..

Девушка закатила глаза, стараясь не залиться румянцем, а мужчина, между тем, с беззлобным ворчанием отвесил Лави подзатыльник. Книгочей подошёл к ней, присев на скамью, и глубоко, но спокойно вздохнул.

— Вы и правда его дедушка? — все же поинтересовалась Алана, до сих пор не способная поверить, что все вышло именно так: что Лави жив и что у него на суше есть семья.

— Я именно поэтому у Элайзы долголетия-то и просил, — ответил мужчина спустя несколько секунд и посмотрел на приятельски препирающихся Тики с тритоном. — Страшно было оставлять внука в такие времена, — хмыкнул Книгочей, и Алана неловко хмыкнула.

— Он никогда не рассказывал мне про свою семью, — призналась она, чувствуя иррациональную обиду на парня, но прекрасно понимая, что тот вряд ли принимал её за друга — слишком много секретов было между ними. — Он вообще редко со мной разговаривал, — иронично хохотнула девушка, мотнув головой, чтобы отогнать противные мысли, и заметила, с какой загадочностью смотрит на неё старик.

— Элайза постоянно волновалась, что её маленькая зубатка сгрызет весь дворец, — поделился он, и Алана затаила дыхание, пораженно приоткрыв рот. — Я долго не мог понять, что за зубатка, а ларчик-то легко раскрывался.

— Ну, я сгрызла лишь половину, — счастливо рассмеялась девушка, и мужчина хохотнул вслед за ней.

— А где же… где же тогда мать Лави? — девушка прикусила губу и бросила на Книгочея полный вины взгляд, не в силах, однако, справиться со своим любопытством. — И отец?.. Гостил у меня Лави редко и все больше обзывался, поэтому я и…

— Мать его умерла, — вздохнул старик — и махнул рукой. — Сгинула от тоски, понимаешь ли. Потому что не пришел однажды ее тритон. Охотники поймали его и убили. А Лави… про отца своего мало знал, вот искать его после кончины Летты и отправился. Уходил несколько раз, да так надолго, что я думал уж — не вернется. Но он возвращался. И теперь вот… решил вдруг совсем со мною остаться.

Алана бросила взгляд на хохочущего парня, которого Тики как-то совершенно панибратски лохматил раз за разом, и вздохнула.

Сколького она, как оказалось, о нем не знала. О скольком Лави к ней приходил… молчать?

От мысли об этом стало еще горше, еще больнее. Она считала его своим другом, а он ее — бешеной ведьмой, постоянно избивающей его своим хвостом.

Микк отвесил парню очередной щелбан за неудачную шутку — и кивнул в сторону сельской площади, а потом заговорил про постоялый двор. Дескать, вот они погуляют, а потом и спать пойдут, но сначала надо бы на ночлег устроиться.

Лави с готовностью закивал, сразу же говоря, что у него тут знакомая держит таверну, и потащил Тики к домам, но тот обеспокоенно посмотрел на Алану, явно боясь оставлять её одну (и это её радовало, кажется, а ещё ужасно раздражало, потому то ей не сто лет, чтобы так с ней носиться!), и подошёл к ним.

— Хочешь прогуляться? — неловко спросил мужчина, оглядывая их с Книгочеем и выглядя каким-то виноватым, словно не знал, что делать. Неужели это из-за того, что рядом теперь были Лави с его дедушкой?

Алана радостно кивнула, тут же поднимаясь с места, и озадаченно посмотрела на Изу — Тики осторожно повёл лошадь к неизвестной таверне, и Лави будто бы специально игнорировал девушку, даже не смотря в её сторону.

Алана убито вздохнула и отвела глаза, решив не пытаться как-то сблизиться с этим индюком. Не хочет — Ну и не надо, раз уж так. Только зачем тогда он приходил к ней — непонятно. Посмеяться хотел над сидящей в бухте в гордом одиночестве русалкой? Спасибо большое.

Тики, словно заметив ее состояние, ласково переплел их пальцы и подмигнул ей, словно стремясь утешить. И — напомнить о чем-то, может?