Мальчик подобрался на месте, так и не донеся кусок рыбы до рта, и уже собрался что-то любопытно спросить, но Тики мягко перебил его, не желая вгонять девушку, явно не привыкшую к такому вниманию, в краску ещё сильнее, чем сейчас:
— А это не обычные карпы, — и заметив, с каким скепсисом приподнята бровь Алана, добавил: — Я тебя угощу ими, и, поверь, они тебе точно понравятся.
Русалка лишь хмыкнула, определённо не поверив ему, и вернулась к ужину, аккуратно орудуя вилкой, но явно не преуспевая в этом. Тики хмыкнул на это и только фыркнул себе под нос:
— Я же ничего не говорю про лососей…
Ответом ему было молчаливое возмущение, но даже так Алана выглядела слишком… слишком милой, пожалуй, чтобы хоть сколько-нибудь сильно на нее злиться.
Мужчина вспомнил, как отнесся к русалке в первый момент и какими были отношения между ними в самом начале — казалось, очень давно, но на самом деле даже меньше месяца назад — и улыбнулся в свою тарелку, не слишком горя желанием делиться своими мыслями с окружающими. А тем более — с самой Аланой.
Как же можно изменить свое мнение о человеке, лишь узнав о его жизни больше. Лишь увидев его… немного более другим, нежели обыкновенно.
Сейчас Алана смотрела на него не щурясь, и это вселяло в Тики надежду на то, что все не… не до конца еще потеряно, может быть. Что если русалка так откровенна с ним, что если ей нравится рядом с ним находиться — может, это не просто какая-то дружеская привязанность?..
Ветер влюбленности Тики окреп, обратившись настоящим ураганом, после встречи со Сциллой и Харибдой, и мужчине казалось, он не может ничего с этим поделать, потому что ему нравилось находиться в центре этого вихря и смотреть на окружающий мир сквозь его око.
— Пей вино, Тики, — перебил его мысли Мана, — господин Джейме говорил, оно на травах, так что это не только вкусно, но и полезно.
Вино действительно было хорошее — почти без этой кислоты, которая Микка так всегда раздражала, а потому он кивнул.
Но язык у Аланы начал заплетаться уже к концу ужина, отчего смеющийся с её потуг что-то рассказать Неа попросил заварить ещё жасминового чая, который, оказывается, очень понравился Изу, уже успевшему выпить принесённый им чайник, отчего постоянно оглядывался по сторонам с опаской, словно боялся, что его накажут за это, и через несколько минут русалка с детским восторгом рассматривала зеленоватую и вкусно пахнущую жидкость в чашке.
Тики спокойно погладил мальчика по плечу, наливая ему ещё чая, на что ребёнок бросил на него виноватый и смущенный взгляд, и ободряюще улыбнулся, побуждая его не волноваться по пустякам. Изу был замечательным мальчиком, но с его вездесущим чувством собственной вины необходимо было что-то делать.
Когда блюда опустели, а все наелись, Микк аккуратно подхватил разнеженную от выпитого вина (девушку, кажется, алкоголь брал сразу же) Алану и проводил до её комнаты, уложил в кровать, не сдержавшись, поцеловал в макушку, пожелав спокойной ночи, и вышел в коридор, жалея, что не мог остаться с такой нежной и мягкой сейчас русалкой — которая ласково улыбалась в ответ на заботу и порывалась сама чмокнуть в щеку, но все время промазывала и буквально клевала то в нос, то в ухо. Интересно, подумал Тики уже в кровати, а если ей дать чего покрепче, получится ли украсть поцелуй с губ?..
Мужчина прогнал такие мысли, полностью посвятив себя вечернему чтению сказок, книгу с которыми Изу трогательно прижимал к груди, и через несколько часов они, уморенные и так и не раздевшиеся, уснули.
Следующие дни проходили примерно в таком же темпе: Алана с мальчиком наперебой интересовались всем, что увидят на пути, Тики наслаждался тем, как жалась к нему девушка, Неа болтал напропалую, вызывая смех всей компании, а Мана спокойно ехал позади, постоянно читая что-нибудь. Иногда они устраивали привал в тенях пышных деревьев, а по вечерам останавливались в постоялых дворах, где уплетали плотный ужин перед сном и лёгкий завтрак с утра.
И на третье утро Тики заметил синие круги под глазами Аланы.
Естественно, его это обеспокоило. Он ужасно пожалел, что не зашел к ней прошлым вечером (потому что они каждый вечер пили вино, и каждый вечер ее смаривало уже с пары бокалов), ведь вместо него мог зайти и кто-то… другой. Уж не додумался ли кто-то сунуть нос в комнату спутницы самого наследника и… мда, «господина Тики». Микк ухмыльнулся, снова вспоминая тот забавный разговор со стариком, вечно прочившим ему всякие чины, если уж не императорский престол, и мотнул головой, снова переключаясь на русалку.
Алана задремала, привалившись спиной к его груди, и мужчина пустил кобылу шагом, прикусив губу и задумавшись.
Что такого могло произойти, что девушка не спит?
…или ей снятся кошмары?
— У нас привал? — Неа подъехал к нему и быстро кивнул на дремлющую царевну, но Тики только качнул головой. Он совершенно не представлял, как спустить чутко спящую Алану с лошади, чтобы не разбудить, так что тревожить ее не стоило.
— Нет, — тихо отозвался он вслух. — Просто с ней… не так что-то. Сморило почти сразу, странно как-то. Если хотите — вперед поезжайте, мы вас догоним.
Неа кивнул, но отъезжать далеко не стал — только указал на также кемарившего в седле Изу (вот уж кто точно спал хорошо ночью!) и снисходительно пожал плечами — дескать, что с них взять, они верхом-то раньше не ездили никогда.
Нет, отчасти Микк был согласен с братом, но… это все равно было странно. И спросить у Аланы, в чем дело, все-таки стоило, потому что если не спросить — есть шанс вообще никогда не докопаться до истины, потому что сама русалка ни за что не признается. У нее же обычно «нет необходимости» говорить о важных вещах.
И с одной стороны, это ужасно бесило, потому что Тики же беспокоился! Но с другой, а кто такой вообще Тики, чтобы так беспокоиться?
Мужчина тяжело вздохнул, в очередном приступе болезненной нежности подтянув к себе начавшую сползать с седла Алану, и мотнул головой. Спросит обо всем вечером, когда они остановятся на ночлег. Осталось только придумать, о чем же её спрашивать, чтобы не оскорбить или не обидеть.
========== Двенадцатая волна ==========
Алана выскользнула в коридор и с оглядкой шмыгнула в комнату к Тики, куда обычно всегда приносили ужин из ночлега в ночлег. Как видно, почести оказывали наследнику-Неа, а привыкли больше все равно к Тики. Это было странно — и хорошо. Потому что к Микку девушка привыкла и не боялась к нему приходить сама. Потому что была в него влюблена — и уверена в нем.
Но все же… такое доверие к мужчине окружающих было по меньшей мере подозрительным, если он — просто адмирал, как говорил сам про себя. Тем более… никто даже на пристани так его не называл. Везде он — «господин Тики», как и близнецы, которых тоже кликали господинами. Словно они… равные.
Алана глубоко вздохнула, чувствуя, как ее слегка пошатывает, и притворила за собой дверь, оборачиваясь. Тики, свежий и чистый, явно только после этой странной «ванны», увлеченно читал свернувшемуся калачиком на кровати Изу какую-то книжку и в первый момент, кажется, даже ее не заметил. Девушка тихо подошла к ним и присела рядом — и он тут же вскинул голову, устало ей улыбнувшись.
— Сегодня у нас будет не рыба, — при этом вид у него был какой-то… непонятный. Тики смотрел вроде и лукаво, но как-то нерешительно.
Алана улыбнулась.
— Отлично, а то я уже подумала, что на суше тоже едят только рыбу.
Изу рассмеялся в ладошки, и девушка подавила в себе порыв потискать его за щечки, как когда-то давно сами сёстры и братья тискали её. Она пронаблюдала, как Тики с каким-то странным облегчением выдохнул, словно беспокоился, что девушка окажется против того, чтобы попробовать что-то кроме рыбы, и ласково погладил её по ладони, вызвав стадо мурашек, проскочившее теми самыми лошадьми по коже и отбивающее копытами все мышцы. Алана хохотнула от такого сравнения, прикрыв глаза, и, почувствовав, как её повело в сторону, сразу же вытянулась по струнке, уговаривая себя не завалиться спать прямо здесь.
