Он давал ей шанс взять свои необдуманные слова назад, но подобное невысказанное обвинение в легкомысленности почти оскорбило Жозефину и она решительно, с некоторой почти театральной торжественностью, гордо подняв голову, ответила:

— Согласна. Конечно же, я согласна быть вашей женой и следовать за вами. Я знаю вас, как честного человека, который никогда не позволит себе поступить бесчестно, поэтому я положусь на вас и вашу совесть.

— Это то, на что вы всегда можете положиться. Я никогда не поступлю с вами дурно. Я могу даже поклясться в этом, если вам угодно, — серьезно произнес Клод, готовый и в самом деле принести клятву, но юная маркиза покачала головой, легко дотрагиваясь до его руки.

— Мне будет достаточно одного вашего слова. Я слышала, что оно тоже стоит дорого, — улыбнулась она. Охотник, уже спустившийся с небес и теперь устроившийся на клетке с мышами, которые ещё больше забились в угол от страха перед такой близостью хищника, потому как не понимали, что недосягаемы для него, продолжал призывно кричать, но него по-прежнему никто не обращал внимания. Дела, решавшиеся сейчас на этой залитой последним летним солнцем лужайке, были куда важнее, чем нетерпеливое желание птицы поскорее вернуться в свою клетку.

— Тогда я обещаю вам, что непременно все устрою, — решительно ответил Клод, крепко, но очень нежно и осторожно перехватывая её тонкое запястье. — Нет того, что я, ради вас, не смог бы совершить. Всегда помните об этом.

— Я никогда не сомневалась в этом, — прошептала Жозефина и Клод легко, почти с благодарностью, коснулся губами её руки.

— Быть может, я слишком тороплю события, — так же еле слышно проговорил он, глядя в темные глаза Жозефины, — но вы позволите поцеловать вас?

В любое другое время юная маркиза Лондор возмутилась бы наглости подобной просьбы, обращенной к ней, столь себя ценившей, но сейчас она лишь неловко улыбнулась и ответила:

— Отчего же нет? Вы заслужили право целовать меня всегда, когда вам хочется, после того, что я заставила вас вытерпеть.

***

Жозефина вернулась домой в удивительно прекрасном расположении духа, которого за ней не замечали уже очень давно. И хотя ей стоило огромных усилий скрывать свою радость, она все же старалась сделать это, так как её мать не должна была ни о чем догадываться ни до того момента, как Клод явиться к ней со своим предложением, ни после. Если бы маркиза де Лондор заподозрила хоть каплю чувств в дочери, Жозефина, пожалуй, не смогла бы избежать домашнего заточения, которое длилось бы до тех пор, пока она не одумается и выбросит идею выйти замуж за Клода Лезьё из своей прекрасной головы. Разумеется, ничего подобного юная маркиза для себя не желала, а потому решила держать себя как можно спокойнее и холоднее, хоть и знала, что её мать в некоторой степени осведомлена о том, что она, до того, как обществу открылась страшная тайна виконтессы Воле, оказывала Клоду определенную степень сочувствия и расположения. Но после последних событий Жозефина больше не давала поводов заподозрить у себя наличие чувств к Клоду, а потому у маркизы де Лондор не должно было возникнуть нареканий относительно поведения и образа мыслей дочери.

Клод же, сразу после ухода Жозефины, распорядился, чтобы управляющий уделил внимание остальным птицам и, не говоря больше ни слова, отправился на «Виллу Роз». Произошедшее требовало «семейного совета», как называла это Ида, который собирался лишь в исключительных случаях. А признание Жозефины и, более того, её согласие в ответ на предложение руки и сердца было, несомненно, случаем исключительным во всех отношениях. Теперь, когда предстояло самое тяжелое испытание: схватка ни на жизнь, а на смерть с маркизой де Лондор, нужно было тщательно обдумать все детали и обсудить свое поведение с кем-то более-менее беспристрастным. Возможно, если бы здесь сейчас был Эдмон, Клод пошел бы к нему, не взирая на все его прегрешения. Но Эдмона на Марне, к сожалению, не было, поэтому оставалось полагаться лишь на Иду, которая, надо признать, редко давала ничего не стоящие советы.

***

— Я думала, что она решиться на это куда раньше.

Это было первое, что произнесла Ида, обменявшись взглядом с Жюли, когда Клод закончил свой короткий рассказ, в процессе которого он узнал, что Жозефина извинилась за прошлое свое поведение не только перед ним, но и перед вдовой своего брата и её сестрой.

— Учитывая характер Жозефины, пять дней это проявление невиданной до этого момента решительности, — усмехнулась Жюли, стоявшая возле окна библиотеки скрестив на груди и глядя на подъездную аллею. — Я удивлена, что она вообще нашла в себе смелость совершить поступок, который её мать не одобрит и не поймет никогда в жизни. Пожалуй, сейчас меня это даже восхищает.

— Я не питаю никаких иллюзий насчет ответа маркизы де Лондор, — кивнул Клод. — Мое предложение её в лучшем случае немало позабавит. Но я мало представляю, что мне следует делать в случае её отказа.

— Но ведь о чем-то думал? — спросила Ида, слегка поднимая брови. Клод медленно подошел к окну и встал рядом с неподвижно замершей Жюли, тоже разглядывая кусты роз. Наконец, облизав пересохшие губы, он негромко, еле слышно произнес:

— Ничего лучше тайного венчания, хоть это и неправильно, и даже отдает какой-то пошлостью, я не смог придумать. Я понимаю, что рассчитывать устроить нечто подобное здесь, в Вилье-сен-Дени невозможно, так как наш отец Жан во всем поддерживает маркизу де Лондор. Значит, придется ехать в Вильводе, а то и в Париж. А это уже очень похоже на побег, что, согласитесь, не сделает чести Жозефине и, тем более, как мужчине, мне.

— Да, дилемма не из легких, — мрачно усмехнулась Ида, потирая лоб рукой.

В библиотеке воцарилось напряженное молчание. Жюли продолжала с почти безучастным видом смотреть в окно. Клод медленно прохаживался вдоль книжных шкафов, негромко постукивая костяшками по вставленным в дверцы стеклам. Ида сидела на диване, продолжая поддерживать рукой внезапно отяжелевшую голову. Если бы ещё месяц назад им сказали, что все они соберутся в библиотеке «Виллы Роз» для того, чтобы найти способ непременно устроить брак Клода и Жозефины де Лондор, причем с полного согласия последней, они все посмеялись бы над этой нелепостью. Но теперь Жозефина, если она, конечно, не передумала (Ида могла допустить и такой вариант развития событий), ждала от Клода, что тот решит практически не решаемый вопрос.

— Помолвка ведь может быть закреплена письменно, — внезапно сказала Жюли, оборачиваясь к Иде и Клоду, которые тут же устремили на неё вопросительные взгляды. — Можно расторгнуть устный договор, сославшись на то, что никакого договора не было, но нельзя закрыть глаза и просто так расторгнуть помолвку, которая закреплена подписью нотариуса.

— Да, но для этого тоже требуется согласие родственников невесты, — покачал головой Клод.

— Формально, я тоже родственница Жозефины, — губы Жюли тронула еле заметная усмешка и Ида невольно заметила в глазах старшей сестры искры азарта. — Я — де Лондор, вдова её старшего брата и, соответственно, и её старшая сестра. И я, так уж быть, ради твоего счастья Клод, готова дать согласие.

— Да, в этом, возможно, есть смысл, но это очень похоже на сомнительную авантюру и ни один нотариус не захочет иметь с вами дела, — спокойно возразила Ида, переводя взгляд с Жюли на Клода и обратно. Жюли лишь несколько презрительно хмыкнула в ответ на это заявление.

— Будто ты не знаешь, что наш законопослушный и услужливый господин Роже готов составить и заверить почти любой документ, — ответил она.

— И именно поэтому его подпись будет значить мало, — кивнула виконтесса Воле с легкой усмешкой. — Маркиза де Лондор, конечно, не будет оспаривать в суде законность заключенной помолвки, потому как это не скажется положительно на её репутации, но кто знает, что она решит предпринять? Она подделала завещание собственного сына, не будем об этом забывать.

— Я бы предпочел обойтись без подобных, как выразилась Ида, сомнительных авантюр, — произнес Клод, останавливаясь и глядя на сестру. — То, что ты предлагаешь, фактически, нарушение закона. Это низко по отношению к Жозефине.