Пройдя по дороге, которая проходила между живописных, зацветавших лугов, Ланфер, порядком уставший с непривычки, добрел-таки до конечной цели своего путешествия. В первый момент, очутившись перед невысоким каменным забором, увитым наполовину дикими, наполовину садовыми, алыми, как кровь, розами, он даже не поверил, что это именно то место, которое он искал. Но на заборе рядом с воротами была резная табличка с надписью «Вилла Роз», поэтому сомневаться не приходилось. Одна створка тяжелых кованых ворот со старинными вензелями была слегка приоткрыта и вела на широкую аллею, вдоль которой росли точно такие же, совершенно невероятной красоты, розы. Несколько секунд Ланфер молча стоял перед воротами, решая войти или нет, и наконец, решительно ступил на подъездную аллею. В конце аллеи, осыпанной кровавыми лепестками, стоял средневековый замок из светлого камня, окруженный подступавшим лесом с одной стороны и бескрайними, казалось, полями с другой. Стены замка были увиты плющом, в котором виднелись, опять-таки, розы. Поднявшись по ступеням, Реми Ланфер уверенно взялся за дверной молоток и трижды постучал.

Долго ждать не пришлось. Дверь открыл высокий, элегантного вида молодой человек, который застыл на пороге, вопросительно глядя на посетителя. В доме кто-то играл на рояле приятную мелодию Моцарта.

— Добрый день. Меня зовут Реми Ланфер, — поспешил представиться адвокат и, доставая из внутреннего кармана пальто визитную карточку, добавил, протягивая её молодому человеку, — Я адвокат и хотел бы переговорить с госпожой виконтессой по весьма важному делу.

Молодой человек мельком взглянул на карточку и с поклоном пропустил Ланфера в холл.

— Подождите минуту, я доложу о вас, — сказал он, принимая у гостя пальто, и исчез в одной из дверей. На секунду, которая потребовалась ему, чтобы проскользнуть в приоткрытую дверь, звуки рояля стали громче. Затем музыка внезапно оборвалась и наступила абсолютная тишина. Впрочем, через мгновение элегантный молодой человек вернулся и с поклоном объявил, указывая на дверь:

— Госпожа виконтесса ждет вас.

Ланфер набрал воздуха в грудь и уверенно шагнул в дверной проем, за которым оказалась гостиная. Перед инструментом, спиной к нему сидела женщина в простом домашнем платье из переливчатого шелка цвета слоновой кости с кружевами в тон. Каштановые волосы, украшенные лентами, красиво струились по плечам. Одна рука лежала на её коленях, в тонких пальцах другой она вертела его визитку.

— Значит, он хочет, что бы я была свидетелем защиты на этом процессе? — спросила женщина, не дожидаясь приветствия, и повернулась, не вставая с банкетки. Ланфер с приятным удивлением осознал, что все его представления об этой даме были ложными. Виконтессе Воле на вид было двадцать или двадцать один, лицо вполне можно было назвать красивым, а весь её вид выдавал в ней женщину рассудительную и спокойную. Ида же, напротив, была разочарована, увидев перед собой человека, который едва ли производил впечатление хорошего адвоката.

— Он лишь назвал ваше имя, — Ланфер слегка поклонился. — Ваше и…

— Клода Лезьё, моего кузена, — сказала Ида, и, указывая изящной рукой на диван, добавила, — Присаживайтесь, господин Ланфер. Судя по всему, разговор нам предстоит долгий.

— Прежде всего, я хотел бы узнать ваш ответ, — Реми Ланфер устроился на диване, продолжая сжимать в руках свою папку, которая, казалось, придавала ему уверенности.

— Вчера здесь уже был ваш оппонент, — средняя виконтесса Воле поднялась и пересела в кресло, точно напротив адвоката. — Может быть, вы хотите кофе или чаю? Впрочем, у меня есть и кое-что покрепче, смотря, что вы предпочитаете.

— Благодарю, — отрицательно покачал головой адвокат. Значит, прокурор уже был здесь и он, несомненно, хотел заполучить эту девушку в свидетели. Да, с её хладнокровием и внешностью она была просто находкой для этого судебного процесса.

— Если вас интересует мое решение, то, поскольку я отказалась от роли свидетеля обвинения, я в вашем распоряжении.

Такой быстрой победы Реми Ланфер не ожидал и поэтому теперь молчал в совершенном смятении и, не зная, что говорить.

— К несчастью, мне нечего добавить к моим показаниям, которые я давала ранее, — продолжала Ида, слегка усмехаясь его неловкости, — но если у вас есть ко мне вопросы, то я с радостью на них отвечу.

— Я, право, не был готов к тому, что вы согласитесь так быстро. Меня предупреждали об обратном, — Ланфер попытался улыбнуться, но это только придало ему неловкости. Ида снова усмехнулась, на этот раз более заметно и адвокат невольно подумал о том, что с таким характером она наверняка имеет много врагов.

— Я ничего не делаю просто так, господин Ланфер, — холодно произнесла она. — Если я что-то делаю, значит, у меня есть своя цель.

— В данном случае мы должны иметь целью свершение справедливого суда, — осторожно напомнил Ланфер и Ида откровенно рассмеялась:

— Оставьте этот идеализм для восторженных барышень, которых он трогает. Я прекрасно понимаю, чем обернется для вас проигрыш на этом процессе. Когда речь идет сохранении деловой репутации, правосудие всегда отступает на второй план.

— К несчастью, госпожа виконтесса, адвокат из меня не очень хороший, поэтому мне остается рассчитывать лишь на справедливый суд, который не позволит отправить на казнь невиновного, — спокойно ответил Ланфер.

— То есть вы верите в невиновность вашего подзащитного? — средняя виконтесса Воле слегка приподняла брови и адвокат поразился, сколько в этой девушке нерастраченной ироничности и озлобленности.

— Адвокат обязан верить в невиновность того, кого защищает, — Ланфер склонил голову и негромко добавил, — К тому же я читал материалы дела. При нынешнем раскладе у нас есть все шансы.

— Вы сами прекрасно понимаете, что нет, — Ида откинулась на спинку кресла и устало подперла голову рукой. Ланфер молча посмотрел на девушку, на этот раз поражаясь её проницательности. Да, она не лишена достоинств, которые, однако, для молодой незамужней девушки являются недостатками.

— Что ж, — произнес он, поднимаясь с дивана и слегка кланяясь, — я рад, что вы согласились выступить на суде со стороны защиты. Надеюсь, что мы одержим победу.

— Я тоже на это надеюсь, — отозвалась Ида, поднимая на него спокойный ясный взгляд.

— Прошу простить меня за отнятое время. Был весьма рад знакомству. Я извещу вас, когда вы понадобитесь, — Ланфер ещё раз поклонился и, дождавшись в ответ лишь легкий, изящный и немного высокомерный кивок, вышел в холл. Надев пальто, которое ему подал элегантный молодой человек, адвокат быстрым шагом вышел на подъездную аллею. Сейчас, оказавшись на улице, он даже не мог точно сказать, каким было его впечатление от знакомства с виконтессой Воле. Она была мила и обладала своеобразной вежливостью, но отталкивала своей ироничностью, точно так же, как и его подзащитный. Там, правда, был более трудный случай, но все же.

Ида продолжала сидеть в кресле, откинувшись на спинку и подпирая голову рукой. Более неудачного адвоката для Эдмона нельзя было придумать. Конечно же, он сам будет руководить своей защитой, но что толку от хорошего руководителя, если исполнитель ни на что не годен. Со страхом и замиранием сердца она представляла себе предстоящий процесс и этого толстого, невысокого мужчину в роли защитника. Да он даже выглядит не так, как должен выглядеть адвокат. Кого он сможет убедить в невиновности Эдмона, когда все так уверены в обратном? Вчера, когда она довольно резко высказала свой отказ прокурору, он лишь усмехнулся и сказал, что в таком деле лучше принять правильную сторону с точки зрения общества, а не с точки зрения закона. В ответ на это Ида лишь гордо вскинула голову и указала защитнику закона на дверь. Теперь она понимала смысл его слов. У Эдмона не было шансов, никакое алиби, никакая Алин Ферье и даже Клод, и она сама не смогут ему помочь. Но теперь уже было поздно пытаться, что либо остановить, а отступиться было просто невозможно. Гордая честь Иды де Воле-Берг не позволяли ей оставаться в стороне от судьбы человека, который ей был дороже, чем кто бы то ни было в этом мире. Тем более, что она была соучастницей этого преступления, невольной свидетельницей. До сих пор она не задумывалась, почему Эдмон, чтобы обеспечить себе алиби, не назвал её имени и не раскрыл их отношений. Вряд ли он дорожил её честью и репутацией, он вообще мало дорожил своими любовницами.