Клод молчал. Он взвешивал каждое слово письма, которое ему передала эта девушка, мысленно проигрывая предстоящую ему роль. Да, это было рискованно, но таинственная незнакомка все спланировала до мельчайших подробностей, видимо великолепно осведомленная. Быть может, стоило попробовать, ведь пока это был лучший из всех вариантов, каким можно было спасти Эдмона от гильотины.

— Можно, мадемуазель Ферье и именно поэтому вы здесь, — решительно сказал Клод, принимая игру. — План прост, хотя мне и придется подвести себя под удар, а вам помочь мне в этом.

— Что я должна делать? — негромко и несколько безразлично произнесла Алин.

— Вы — лишь подтверждать показания, — Клод всем телом повернулся к девушке и, глядя ей прямо в глаза, заговорил как можно более спокойным голосом, хотя внутри у него все содрогалось при одной мысли о том, что эта авантюра вскроется. — Слушайте и запоминайте. В ночь с 13 на 14 апреля вы виделись с герцогом Дюраном здесь, в Париже и он никак не мог находиться в своем загородном поместье. Если вас спросят о цели вашей встречи, то стойте на том, что это не важно и не имеет отношения к данному делу. Если вас попросят сказать, присутствовал ли при вашей встречи кто-нибудь ещё — смело называйте мое имя. Вы поняли? Повторите!

— В ночь с 13 на 14 апреля у меня была назначена встреча с герцогом де Дюраном, по поводу, который не имеет отношения к данному делу. Он прибыл на эту встречу, а, значит, не мог быть в своем загородном поместье. Вместе с нами там был его друг, которого он назвал Клод Лезьё. Это все что я могу сообщить, — уверенно, без запинки, с должным чувством произнесла Алин, не опуская глаз.

— В вас умирает великая актриса, мадемуазель Ферье, — улыбнулся Клод, и уверенность этой девушки прибавила ему сил. — Вы… Надеюсь, вы понимаете, что я не могу вам ничего обещать ни от своего имени, ни от имени вашей таинственной незнакомки. Вы же знаете, что за лжесвидетельствование…

— Знаю, — Алин опустила глаза и отвернулась к окну. — Но та женщина сделала мне предложение, от которого я не могла отказаться.

— Да, в письме сказано о том, что она обещает обеспечить будущее вашей дочери, — кивнул Клод. — Я от себя лишь могу выразить вам благодарность и надежду на то, что наши усилия не будут напрасны.

— Вы же верите в успех, господин Лезьё? — Алин все ещё смотрела в окно.

— Я верю в невиновность моего друга, — решительно заявил Клод.

— Не в обиду вам, — Алин повернула голову и посмотрела на собеседника, — но в вас видно глубокого и серьезного человека, честного и открытого, а друга вы себе нашли не подходящего.

Клод некоторое время молчал, склонив голову и наконец, произнес:

— Я знаю, что про Эдмона говорят. Знаю, что это правда. Но и он глубоко несчастен, я уверен.

— Такие, как он не страдают, — поджала губы Алин.

— Мадемуазель Ферье, если вы не хотите… — Клод осекся, но тут же набрал воздуха и продолжил, — Если вы не желаете помочь Эдмону по личным причинам — я пойму и не буду настаивать.

— Нет, я помогу ему, — почти шепотом произнесла Алин, опуская голову. — Куда мне нужно прийти?

— На заседание суда. Оно состоится через неделю во Дворце Правосудия, — Лезьё откинулся на спинку дивана, устремляя взгляд в потолок. — Они сделают все для его скандальной казни.

— Её не будет, — решительно заявила Алин, вставая с дивана и хватая Клода за руки. — Я обещаю вам, господин Лезьё, так же как я пообещала той женщине.

— Я даже не знаю, как вас отблагодарить! — воскликнул Клод, тоже вскакивая и радостно пожимая маленькие ладошки Алин.

— Право, не нужно, — покачала головой мадемуазель Ферье и, видя, что Клод рванулся, чтобы проводить её, печально улыбнулась, — Не стоит меня провожать. У меня плохая репутация, если вас увидят в моем обществе…

— Я не принят в свете и вряд ли буду, — засмеялся Клод. — А репутации нет вообще, мне нечего портить.

— И все же, я не хотела бы, что бы вы меня провожали, — Алин слегка присела в реверансе, но сообразив, что её слова могли прозвучать грубо, улыбнулась и добавила, — До встречи на заседании суда. Была рада знакомству.

Клод сдержанно кивнул, ещё раз пожав руки девушки и проводив её взглядом до выхода, снова опустился на диван. Да, Дюран совершенно не умел ценить женщин, которые дарили ему свою любовь.

***

Взбежав по широкой лестнице в номер, и плотно закрыв за собой дверь, Клод несколько мгновений стоял, прислонившись к ней спиной и мучительно соображая, что же делать. Только что он согласился лгать под присягой, да ещё и в сообщничестве с проституткой с Монмартра, которой руководила давняя, не до конца разбитая любовь, и какая-то женщина, а может и не женщина, а черт знает кто вообще. Вытерев лоб платком, Клод слегка нетвердо пересек комнату и опустился на стул перед небольшим изящным бюро.

Должен ли он рассказать об этом брату теперь, когда принял этот странный вызов и стал участником игры, правил которой не знал? Вряд ли Жером одобрит его решение. Да и к тому же, чем меньше человек знают об этой предстоящей интриге, тем больше вероятность, что она удастся. Но как он сможет ходить целую неделю и смотреть людям в глаза, делать вид, что он по прежнему не знает, что делать и как помочь своему другу… Клоду претила ложь, он ненавидел её, и крайне редко к ней прибегал. А теперь был вынужден лгать не в светской гостиной, а перед судом, перед зрителями, перед теми, кто знает его и считает порядочным и честным человеком! Это представлялось ему адской пыткой, которую, однако, нужно было пережить ради спасения друга.

Клод обхватил руками голову, опираясь локтями на стол. Внезапно он вспомнил об одном человеке, у которого он уже попросил в этом деле помощи. Что скажет Ида, когда он на суде объявит о том, что у Эдмона есть алиби в виде проститутки и что он, Клод Лезьё, может это алиби подтвердить. Она будет вне себя. Она так ненавидит Эдмона, что даже не будет разбираться в том, правда ли это и для чего все это было устроено. Ещё не совершив ничего дурного, Клод чувствовал потребность оправдаться перед Идой заранее. Взяв дрожащей рукой перо, Клод обмакнул его в чернила и, изо всех сил стараясь сделать свой подчерк ровным, медленно вывел на листе бумаги с эмблемой гостиницы:

«Здравствуй, милейшая кузина»

Он старался сделать тон письма как можно более непринужденным, что бы Ида не догадалась о смятении, которое царило в его душе.

«Надеюсь, ты и твои сестры в добром здравии, потому что я жду увидеть тебя и Моник в конце недели на судебном заседании. Я полагаю, что ты с твоим вниманием к Эдмону, не захочешь пропустить этот процесс. К тому же, насколько я помню, я взял с тебя обещание помочь мне оправдать его. Собственно поэтому поводу я и пишу тебе»

Тут его рука еле заметно дрогнула, но все же подчерк изменил свой наклон, став совершенно прямым и натянутым.

«Я знаю, что у моего друга мало шансов оправдаться (мне кажется, я вижу, как ты приподнимаешь брови и усмехаешься), поэтому я решил прибегнуть к последнему средству и, надеюсь, ты не будешь меня осуждать. Я хочу попросить тебя спокойно отнестись к тому, что ты можешь услышать от меня в суде и простить меня, если услышанное тебе не понравится. Эдмон здесь совершенно не причем, это признание будет моим личным желанием. Честно говоря, я даже не говорил с ним об этом»

Клод на мгновение замер, быстро пробегая глазами написанное, и продолжил:

«Пока я не могу сказать тебе больше, дорогая кузина, и надеюсь, что ты оставишь это письмо между нами, и не будешь расспрашивать меня при встрече. Я лишь хочу предупредить тебя о том, что возможно мне придется пожертвовать частью своего образа ради Эдмона и прошу тебя понять меня. Я даже почти уверен, что ты поймешь меня, потому что знаю, как высоко ты ценишь дружбу и любое её проявление»

Поставив дату, он с уверенным росчерком поставил внизу страницы «твой кузен Клод» и, сложив лист, убрал его в конверт с той же эмблемой отеля, запечатал и подписал адрес Виллы Роз. Он ещё не знал, отправит это письмо или нет, но однозначно мог сказать, что теперь ему стало немного легче. Сейчас ему казалось, что возможно даже этого письма Иде не стоит видеть. Может быть, будет лучше, если она, как и все, узнает все только в зале суда. Со вздохом убрав письмо к сестре в жилетный карман, туда же где хранилось письмо таинственного незнакомца, Клод откинулся на спинку стула, запустив пальцы в волосы.