«Святое семейство», предводительствуемое кудахтающей миссис Хадсон, исполненной бесконечной тревоги о «своих мальчиках» и готовой бодрствовать денно и нощно, только бы обеспечить им всю возможную заботу и мыслимые удобства, не обмануло чаяний Джона, полным составом ожидая его и Шерлока прямо на ступенях дворца.

С благодарностью приняв радушные приветствия, король тут же направил деятельную энергию кормилицы в нужное русло, предложив ей вместе с прослезившимся от избытка чувств Анджело подготовить покои бывшего секретаря, не пожелавшего менять скромные апартаменты на более респектабельные даже после утверждения в высочайшем статусе, к комфортному размещению выздоравливающего больного.

Леди Хупер, вопреки собственной застенчивости также не удержавшаяся ни от радостных поздравлений, ни от профессионально-обеспокоенного интереса к состоянию Его Высочества, и даже в ответ на иронично дружелюбное замечание Холмса: «Переживания не идут вам на пользу, Молли. Вы похудели на пять фунтов,» — осмелившаяся возразить: «Всего лишь на четыре!» — решительно подступила к неотлучно сопровождающему неугомонного пациента лейб-медику, предлагая свои услуги, если в таковых возникнет хотя бы малейшая необходимость. Пообещав настойчивой даме не пренебрегать её знаниями и помощью, доктор Бэрримор, улучив минутку, умудрился шепнуть: «Принц не прав. Вы выглядите просто чудесно, миледи!» — после чего поспешил за носилками, на которые стражники уложили Шерлока, невзирая на раздражённые заверения последнего в способности добраться до собственной опочивальни самостоятельно.

Зардевшаяся маковым цветом от сего вполне невинного комплимента девушка проводила заметно возмужавшего за время их разлуки поклонника завороженным взором, невольно подмечающим и зрелую выверенность движений молодого человека, и его постройневшую фигуру, коей всё ещё надетая по случаю возможной опасности путешествия броня придала рыцарское благородство и бравость испытанного боями воина, и доблестную отвагу, оставляющую неизгладимый след в глазах каждого смельчака, не побоявшегося взглянуть в лицо смертельной угрозе. Влюбчиво-романтичная леди, и до этого не совсем равнодушная к ненавязчиво-продуманным ухаживаниям лейб-медика, совершенно растаяла, оценив, наконец, насколько Джон Бэрримор соответствует тем мечтам и чаяниям, что жили в её трепетном сердце с тех самых пор, как старушка-няня рассказала маленькой Молли её первую сказку о принцессе и бесстрашном рыцаре, способном победить самого ужасного дракона ради спасения возлюбленной. Тихонько вздохнув, леди Хупер направилась в свою лабораторию, чтобы подобрать микстуры, необходимые для скорейшего выздоровления Его Высочества. В том, что её услуги понадобятся молодому доктору в ближайшее же время, Молли почти не сомневалась.

Впрочем, среди обитателей эдинбургского двора, приветствующих открыто держащегося на предельно близком расстоянии от своего раненного друга Его Величество, не все так уж беззаветно и искренне разделяли эйфорию от идиллической сцены счастливого возвращения.

Не смешиваясь с восторженной толпой встречающих, якобы по причине своего особенного положения, яркое доказательство коего, умело задрапированное изумрудного цвета шёлком, всё же выпячивалось из-под дорогой ткани никак не соответствующим официально заявленному сроку размером, Её Величество королева Мэри стояла на самом верху парадной лестницы. Тем не менее, проводив носилки с Его Высочеством выразительно-сочувствующим взглядом, государыня одарила короля сияющей улыбкой, щепетильно и полностью в духе придворного этикета демонстрируя радость встречи с венценосным супругом:

— Какое счастье видеть Вас в добром здравии, сир! Надеюсь, жизни и здоровью нашего дорогого принца также не угрожает ничего серьёзного? — прощебетала она, разбавляя мажорность тона ноткой обеспокоенного участия.

— Худшее уже позади, миледи, благодарю. Мне тоже приятно видеть Вас такой… цветущей, — произнёс Его Величество, церемонно целуя вздрогнувшую руку королевы, и негромко добавил: — Не переигрывайте, мадам, не нужно.

— Я всего лишь следую заключённому между нами договору, государь, — горечь сказанных полушёпотом слов плохо вязалась с вежливо-участливой улыбкой. — Право, ничего личного.

— Очень разумно, — сдержанная похвала Джона неприятно уколола и без того бунтующее самолюбие женщины, учитывая, к тому же, явное отсутствие намерений короля в данный момент уделить супруге больше времени, нежели требовали нормы приличия. Судя по его постоянно возвращающемуся в сторону Шерлока неспокойному взгляду, монарх, несомненно, предпочитал ныне её обществу более важные для себя занятия.

— Я зайду к Вам, как только предоставится возможность, — подытожил он недолгий разговор, и, учтиво кивнув, оставил королеву наедине с грызущими её демонами.

Глядя вслед торопящемуся за своим любовником мужу, Мэри непроизвольно отёрла о платье тыльную сторону ладони, зло избавляясь от запечатлевшегося на её коже поцелуя Его Величества.

Вечер заполнил будуар тягучими паточными сумерками, растворившими в себе всю вычурную роскошь продуманной до мелочей и тщательно подобранной обстановки. Каждая, самая незначительная вещица интерьера была здесь неслучайной, отражая вкус и пристрастия венценосной хозяйки, создавая педантично выверенный комфорт, способный дарить уют и душевное равновесие независимо от складывающихся за пределами сего благословенного убежища обстоятельств. Но сегодня ничто не было способно избавить Мэри от горького и безрадостного настроения. Судьба словно играла с ней, дразня снова и снова возникающими возможностями избавления, которые, вопреки всем законам мироздания и здравого смысла, в очередной раз заканчивались чудесным спасением того, кто являлся для королевы не только препятствием к счастливому благоденствию, но и реальной угрозой самой жизни Её Величества.

Шерлок.

Ненависть, растопленным свинцом заливающая вены обычно далёкой от всяческих чувств, с детских лет умудрённой непростым жизненным опытом женщины, подступила к горлу удушающим спазмом, выжимая из глаз жгучие слёзы предсказуемой злости и совершенно нелогичной обиды.

Мэри сперва толком даже не поняла — на кого или на что она обижается? Привыкшая использовать эмоции, как удобные и полезные маски, играть ими, добиваясь от других нужных ей действий, теперь, став жертвой собственных переживаний, она растерялась и застыла, словно насекомое в сосновой смоле, боясь совершить что-то опрометчивое, способное ещё более пошатнуть и без того уязвимое положение номинальной, но никак не фактической супруги шотландского короля. Но мысли — болезненно-отчаянные, сводящие с ума своей навязчивостью — продолжали терзать её душу, ввиду беременности несколько утратившую свою холодную расчётливость и непоколебимую бесстрастность.

За что ей всё это? Почему оно происходит именно с ней? Как так случилось, что, сама того не желая, прирождённая шпионка, никогда не ставившая перед собой недостижимых целей, вдруг оказалась один на один с тремя противниками, каждый из которых мог стереть её с лица земли движением одного пальца?

Уильям Шерлок Скотт Холмс, английский принц, за которым стоит один из сильнейших и влиятельнейших Домов Европы, Преданный, Универсал, способный просчитать любой её ход, видящий Мэри насквозь и, кроме этого, выживающий там, где всякий иной давно бы уже отправился в могилу кормить разлагающейся плотью кладбищенских червей. Женщина припомнила услышанный от прислуги пересказ произошедших с Его Высочеством злоключений — разумеется, никто не удосужился поставить её в известность официально! — и бледное лицо государыни исказила тоскливая гримаса. Надо же: получить стрелу практически в сердце, сверзиться с высоченной башни — и уцелеть! Будь проклята чёртова Связь, дающая силы этому везучему ублюдку!

А ведь есть ещё его старший братец, взявший на себя роль Ангела-хранителя сей дьявольской парочки. Майкрофт Холмс. Талантливый стратег и тактик, гений, не уступающий в способностях Шерлоку, а, возможно, во многом его и превосходящий. Всегда появляющийся, словно пресловутый «Бог из машины» греческих трагедий — в самый безвыходный момент, и выручающий там, где уже не остаётся никакой иной надежды на спасение.