— И что сие значит? — король обвёл рукой свеженагромождённые на дубовом столе подношения, оставив которые молчаливые юноши тут же удалились.

— Князь Магнуссен, обеспокоенный тем, что Вы почти ни к чему не притронулись за ужином, посылает эти закуски, фрукты и вино для того, чтобы Вы смогли утолить свои желания, если вдруг проголодаетесь, — произнося это, темноволосый слуга поочерёдно сдёрнул шёлк с каждого подноса, открывая перед Джоном щедрое и изысканное угощение. — И если Вы опасаетесь, что какие-то продукты могут быть отравлены, я при Вас попробую всё, что прикажете.

— Это совершенно излишне, — хмуро прикусив губу, пробубнил Джон, оценивая масштабы нового настораживающего сюрприза. — Передайте князю, что в этом я ему доверяю и благодарю за заботу.

Подойдя к заставленному аппетитными подношениями столу, Ватсон Шотландский сел в невысокое кресло рядом, свободно закинул ногу на ногу и, отщипнув янтарную виноградину, бросил её в рот, всем своим видом давая понять, что считает миссию посланника выполненной. Но молодой мужчина не уходил, словно на этом полученное им задание не исчерпывалось. В ответ на удивлённый взгляд Джона он пояснил — учтиво, но без всякого угоднического раболепия:

— Его Светлость дал мне ещё некоторые поручения. Вы позволите остаться с Вами наедине, сир?

Предупреждая законное возмущение командира лейб-гвардии коротким взмахом руки, король заинтересованно хмыкнул:

— Сэр Магнуссен поистине неиссякаем в своей предупредительности. И чем же ещё он намерен меня удивить?

Посланник красноречиво промолчал, и Джон, вздохнув с некоторым раздражением, сделал верному Лестрейду знак удалиться. Как только дверь за недовольно хмурящимся капитаном закрылась, княжеский слуга без разрешения приблизился к Ватсону, заставив того секундно насторожиться:

— Простите мою дерзость, Ваше Величество, но я вижу, как Вы напряжены. Завтра ответственный день для Совета Наций, и Вам необходимо отдохнуть и расслабиться, и если Вы позволите, я мог бы помочь в этом.

— Помочь? — Джон сам не мог точно определить, удивление или возмущение преобладает в его вопросе, и что конкретно его возмущает: несомненная дерзость чужого слуги или фамильярность подобного предложения.

— Я могу помассировать Вам плечи и шею — это очень успокаивает, особенно после такого насыщенного дня, — предложил незваный гость. Его голос — глубокий и приятный — сам по себе был расслабляющим и обволакивающим.

Неожиданно для себя и своего настроения Джон задумался: хороший массаж сегодня и вправду бы ему не помешал, однако, доверяться незнакомцу, который, к тому же, несколько часов назад на его собственных глазах запросто расправился с человеком, чуть ли не вдвое больше его самого — представлялось не слишком разумным. Что ж, значит — нет.

— Благодарю, у меня есть для этого люди.

Король готов был уже позвать начальника охраны, чтобы тот выпроводил наглеца, но юноша одним неуловимым движением оказался вдруг у Джона за спиной, положив тому руки на плечи, прикрытые только тонким шёлком халата.

— Расслабьтесь, Ваше Величество, поверьте, я не причиню дискомфорта.

Возглас гневного протеста замер на губах короля: бархатный голос «танцора» всё больше завораживал, а от возложенных на усталые плечи чужих рук не шло никакой угрозы, наоборот — их мягкое тепло действовало необыкновенно умиротворяюще. Сильными, но нежными движениями слуга принялся разминать затёкшие от напряжения плечи и шею, то поглаживая коротко остриженный монарший затылок, то спускаясь по позвоночнику до лопаток. Манипуляции новоявленного массажиста были настолько целительными и приятными, что Джон, забыв своё недавнее возмущение, не смог сдержаться и застонал от удовольствия.

Дверь в опочивальню тут же отворилась, и в комнате появился чутко прислушивавшийся по другую её сторону Лестрейд. Опустив руку на эфес пристёгнутого к широкому поясу меча, он с угрожающим видом дернулся в сторону темноволосого посланника.

— Сир? — в голосе командира охраны звучала явная готовность наказать нарушителя королевского спокойствия прямо на месте, но Джон остановил его лёгким взмахом руки:

— Всё нормально, Грегори, это всего лишь… часть княжеского подношения.

— Мне остаться? — Лестрейду с самого начала явно не нравилась идея покинуть своего господина один на один со слугой его непримиримого противника. Он подозрительно покосился на крепкие руки, прикрытые до локтей короткими рукавами свободного покроя рубахи, и длинные сильные пальцы, разминающие шею короля в слишком, на его взгляд, опасной близости от сонной артерии монарха. Повязка с пятнышками крови тоже доверия не прибавляла.

— Не нужно, капитан, это лишнее, — Джон слегка улыбнулся, но явно прозвучавший приказ не позволил Лестрейду ослушаться.

— Если что — я рядом! — предупредил он то ли короля, то ли магнуссенового посланника и нехотя покинул спальню.

«Надо же, какие гладкие у этого парня ладони! — расслабленно думал тем временем Джон, млея под ловко обхаживающими его руками. — Я был уверен, что после частых упражнений с мечом должны оставаться мозоли и ссадины.» Он закрыл глаза и блаженно выдохнул.

— Вам нравится, Ваше Величество? — голос ловкого слуги по-прежнему действовал почти также, как кошачье мурлыканье — глубокие вибрации словно проникали под кожу, усиливая и без того умопомрачительный эффект от массажа.

— Несомненно, — Джону казалось, что он растворяется в покое и эйфории. — Ты, оказывается, мастерски владеешь не только холодным оружием.

— У меня много талантов, господин… — голос понизился почти до шёпота, и король неожиданно почувствовал, как тонкий шоколадный шёлк халата соскальзывает с него, открывая плечи и грудь, а так впечатлившие его своей гладкостью ладони умело и настойчиво ласкают обнажившееся тело.

Разом протрезвев от недопустимой с его точки зрения фамильярности слуги, Джон резко поднялся с кресла и уставился на наглеца вновь потемневшим от гнева взглядом:

— Что ты себе позволяешь?

— Вы сказали, что Вам нравится, — ничуть не смутившись, спокойно ответил слуга, будто его действия были чем-то совершенно закономерным.

— Массаж, а не!.. — Джон запахнул халат и сурово сдвинул брови. — Если и есть те, кому дозволено подобное, то ищейки князя Чарльза Магнуссена в их число не входят. Пошёл вон.

— Я не ищейка, господин, — кудрявый «танцор» был по-прежнему невозмутим. — Мой хозяин прислал меня, руководствуясь исключительно заботой о Вас. Мне приказано удовлетворить Ваше Величество любым способом, каким бы Вы ни пожелали.

— Любым способом? — негодование Джона слегка уступило безграничному удивлению. — Что значит — любым?

— Обычный массаж, эротический массаж, петтинг, оральный и анальный секс, ролевые игры, садомазохизм, тантрический секс… — спокойно перечислил слуга, словно называя предлагаемые к обеду блюда.

— Воу, стоп! — обескураженный крайне противоречивым сочетанием будничного тона и возмутительного содержания сказанного, шотландский монарх резко прервал говорившего, выставив перед собой руки ладонями вперёд, будто защищаясь от беспардонности то ли слуги, то ли пославшего его хозяина. — Как твоё имя, кстати?

— Шерлок, Ваше Величество, к Вашим услугам! — легко поклонился темноволосый посланник.

— Так вот, Шерлок! — продолжил король. — Сейчас у меня есть только одно желание, и я буду счастлив, если ты удовлетворишь его незамедлительно: убирайся прочь и передай князю Чарльзу, что я не принимаю таких знаков внимания. Более того, если что-то подобное ещё раз повторится, я сочту это личным оскорблением и потребую сатисфакции. Я доходчиво изложил свою мысль?

На долю секунды невозмутимость слетела с выразительного лица княжеского слуги. Он взглянул на Джона с какой-то едва уловимой смесью интереса и уважения, его губы тронула задумчивая улыбка, а глаза… Глаза засияли так, будто кто-то уронил на дно закованных синим льдом озёр зелёные звёзды.

У Джона перехватило дыхание, словно вместо посланника коварного князя Эплдора перед ним вдруг возник ангел небесный, но в следующий миг наваждение исчезло, зелёное сияние погасло под опущенными ресницами, и учтиво поклонившись, слуга вышел, не проронив больше ни слова.