Размолвка тем временем затянулась на несколько суток, Санса начала в себе сомневаться. С тех пор, как о турнире было объявлено, на нее легла огромная ответственность. И если говорить откровенно, думала она, запивая пирожное вином, с радостью она бы отдала ее кому угодно. Оставалась мелочь – этот «кто угодно» должен был ей угодить, и тут крылась загвоздка. Изведя всех слуг противоречивыми требованиями, Санса послала воронов в те замки Севера, куда должен был улететь Джон с дочерью Арьи. В письме она в самых отчаянных выражениях просила его прибыть к ней. И вот он прилетел.

***

Санса сидела на кровати, подобрав ноги под себя. Она мало кого принимала у себя в спальне, однако за день было переделано две дюжины дел, и ей захотелось прилечь. Приличия же диктовали сидеть в присутствии гостя. Она откинулась на подушки и посмотрела на брата. Джон немного ожил по сравнению с предыдущим визитом к ней, в его глазах даже пробегали лукавые искорки, как было когда-то в детстве.

– Как чувствует себя наследница? – поинтересовалась Санса.

– Недурно. Очаровала всех дозорных в Черном замке, слетала со мной к Амберам и Карстаркам. Я оставил ее в Дредфорте, поскольку получил твое письмо, – Джон улыбнулся, беря ее за руку. – Кстати, у Лианны есть для тебя сюрприз, и довольно приятный.

– Сюрприз? – улыбнулась Санса удивленно. Она не представляла, что может подарить ей племянница, но в ней вдруг проснулось любопытство.

– Думаю, как раз на турнире узнаешь, – ответил Джон, подмигнув. – Надеюсь, тебе понравится.

– Я заинтригована, – сказала Санса, обнимая руками колени. Ветерок из открытого окна легко шевелил волосы брата. Беспокойные кудри вились по плечам, то открывая, то закрывая уши. Джон, не замечая их движения, сцепил руки и спросил:

– О чем ты хотела поговорить? Твое письмо было очень тревожным.

– Эти толпы людей так утомительны… – начала было Санса. – Я едва пришла в себя.

– Мне казалось, что ты любишь приемы, – усмехнулся Джон.

– О да! – воскликнула Санса, прижимая ладони к щекам. – Обожаю, когда в подвалах не остается ни капли эля благодаря Амберам, добрую половину еды уничтожают Мандерли, а служанки еще долго не могут придти в себя от грубых ухаживаний Вуллов и Толхартов.

– Хочешь сказать, остальные вассалы спокойнее? – Джон посмотрел на нее из-под полуопущенных век.

– Отчего же? Карстарки или Тенны – как тебе угодно – наводят ужас на окрестности одним своим видом. Дредфортская вдова машет мечом так, что еще долго все барышни вплоть до поломоек пытаются доказать мне, что они тоже могут за себя постоять, а с кухни пропадают ножи. Леди из дома Мормонт отчего-то считают, что любая встреча с другими вассалами в Винтерфелле – это прекрасный способ понести ребенка.

– Не все леди из дома Мормонт таковы, – с укоризной проговорил Джон.

– Ну да, они не сразу начинают искать потенциального мужа своим детям, сначала сходятся в поединках между собой и выбирают сильнейших, и уж только потом… – Санса возвела глаза к небу.

– Некоторым близка только идея защиты своего дома, – улыбнулся Джон, и в его улыбке Санса увидела затаенную грусть.

– Из леди Севера это разве что Бриенна. Ей, в отличие от леди дома Мормонт, не приходится искать, с кем продолжить род.

– Ты говоришь так, словно завидуешь, – с отсутствующим выражением лица глядя в окно, заявил Джон. Гневный взгляд Сансы он просто не увидел.

– Да, это мечта моей жизни – выйти за клятвопреступника и цареубийцу, который к тому же принял черное, и видеться с ним раз в пять лет, чтобы наделать новых голодных ртов, – выпалила Санса на одном дыхании.

– По мне, так ты смотришь на вещи слишком мрачно, – Джон теперь глядел на пол, ковыряя носком сапога ножку стула. – Они любят друг друга. Я это знаю, потому что на Стене узнаешь людей очень близко. Не знаю, как Бриенна, а за Джейме я могу ручаться. И потом…

Он поднял голову и, стрельнув в нее взглядом, снова отвел глаза. Санса поджала губы, ожидая какой-нибудь болезненной реплики. Джон жалел ее, додумывая о ее прошлом каких-то невообразимых ужасов, пытался оградить от любой мало-мальски тревожной вещи. Иногда в его манере общаться с ней проскакивали нотки, напоминающие то, как общался Петир Бейлиш с неуравновешенной леди Лизой. Когда она думала об этом, ее непроизвольно начинало трясти. Она не была сумасшедшей!

– Санса, ты не можешь отрицать очевидное, – произнес он виновато. – Думаю, ты бы хотела выйти замуж и родить детей.

– Нет, – промолвила она, помедлив. В ней боролось желание броситься ему на грудь и выплакать все свои слезы, рассказать все, с желанием остаться гордой Хранительницей Севера, которая решает свои проблемы сама. Она знала, что когда-то в детстве Джон был очень близок с Арьей, но она скорее могла бы излить душу Роббу. Он не был Роббом, но у нее не было выбора. – Не могу.

– Этот турнир мог бы быть за твою руку, – задумчиво произнес Джон, ободряюще глядя на нее.

На ее лице отразилась паника, охватишая ее при одной мысли, что она снова представляет ценность лишь как доступ к Северу. Джон скользнул к ней, обнимая, и она неожиданно для себя разрыдалась. Он гладил ее по спине, что-то шептал, временами она разбирала слова:

– Все в порядке, ты можешь выбирать, не хочешь замуж – не ходи…

– Да, хочу! – простонала она в потолок, и ее слезы полились водопадом. Она принялась говорить бессвязно, теряя между собственными всхлипами обрывки мыслей:

– Ты не понимаешь… вам всем легко… Таргариены… хозяева своей жизни… а я вообще уже замужем…

– Тирион не стал бы тебя неволить… – уверенно начал Джон, но Санса его прервала:

– Да что ты знаешь про Тириона? – прокричала она, ударяя его в плечо. – Он такой же как все… как вы все… и даже ты…

– Санса… – предостерегающе начал он, но девушку уже несло.

– Да знаю я, знаю! – она подняла на него залитое слезами лицо. – Какая разница с кем ты спишь, если потом больно? Думаешь, Атлас просто так покончил с собой?

– Это не то, что ты думаешь, ему помогли разбиться, – Джон отвернулся всем телом, прикрыв глаза, но встать с кровати она ему не дала. Руки обвили его пояс, Сансу продолжало трясти от рыданий, но теперь ее накрыло от того, что она обидела брата, когда он так терпеливо ее выслушивал.

– Прости меня, прости, – высхлипывала она между приступами плача, прижимаясь лбом к его спине. – Я знаю, что тебе тоже тяжело.

– Я любил его, – глухо пробормотал Джон. Он опирался локтями о колени, уронив голову. Пальцы его сминали виски. – Атласа. А до него Игритт. Я думал, что никогда их не забуду. Это страшно – кого-то любить. Терять страшно. Проще даже не начинать. Если бы он…ушел, но был где-то. Было бы проще…

– Джон… я, я понимаю тебя. Больше, чем ты думаешь. Я много лет… – начала Санса и замочала, зажав себе рот рукой. Любые слухи, сплетни и шепотки – это одно, но если она скажет сама…

– Не надо, сестра, – он взял ее руку, по-прежнему сжимающую его за пояс, и бережно поднес к губам. – Не надо говорить, а потом жалеть, что сказала.

– Считаешь, лучше жалеть о том, чего сказано не было? – в ее голосе был вызов, и он обернулся через плечо. Санса встретила его взгляд и добавила: - Я жалею о своей жизни. От меня нужен был всего один шаг, и все стало бы иначе. Может, у меня бы даже сейчас был муж и дети. Мальчишки, похожие на него, высокие, с моими голубыми глазами, и он бы учил их владеть мечом. Рыжие девочки, похожие на меня, с серыми глазами отца…

– Санса, что мешает тебе сделать этот один шаг сейчас? – неожиданно прямо спросил Джон. – Я знаю, что говорит обо мне народ, и, может, на фоне Тириона я действительно выгляжу дураком, однако эта твоя тайна не совсем тайна.

– И все-таки, ты ничего не знаешь, – сказала девушка. В ответ Джон издал долгий мучительный вздох, воздев глаза к небу. Санса примирительно положила руку ему на плечо. – Извини, дело в том, что начало этой истории никто не знает. У меня был шанс все повернуть, и я его упустила. Теперь же…