Не было противоядия от ее взгляда. От этого выражения любви. Разум говорил ему, что мягкотелость сейчас загонит его в ловушку потом, но он лишь кивнул, подтверждая слова супруги. Он хотел счастья своим детям.

========== 97 Север во мне/ Санса ==========

Из всего, что в жизни Санса не любила, полет на драконе был наибольшим злом. Строгая и сильная хозяйка Севера просто не могла признаться никому, до какой степени она боится высоты. Вид дороги с крепостных зубцов рождал в ее животе беспокойное ощущение, но тот первобытный ужас, с которым она взирала на вершины елок со спины дракона, заставлял ее плотнее прижиматься к Джону, намертво вцепившись в его торс.

Есть вещи, которых она никогда больше не сделает. Глупо бояться, убеждала она себя. Хранительнице Севера не должно цепенеть как ребенку перед лютоволком. К тому же самый быстрый способ попасть на Стену был именно таким. Санса слишком много лет избегала всего, что связано с Ночным Дозором, игнорировала его или оскорбляла. Дейенерис четко дала ей понять, что теперь это ее зона ответственности. Пусть сестра помогает брату, сказала Королева, как брат помогал все это время сестре. Санса бесновалась внутренне, но умом понимала, что должна Джону. И вот она летит вдоль цепочки клятых башен, каждая из которых повергает ее в уныние, и записывает поочередно, чего и где не хватает. Людей, лошадей, провизии, бечевы или воска…

— Мы стараемся снабжать всех поровну. Однако каждая башня живет своим домом. В Твердыне Ночи мейстер так часто и много пишет по ночам, что у них постоянно кончаются чернила и свечи, а в Дозоре-у-озера лучший повар, поэтому им надо меньше провизии — он и набивают в окрестных лесах дичь, и меняются с одичалыми.

Они спешивались после долгого перелета, планируя заночевать в Черном Замке. Санса почти не чувствовала ног. Когда она, увлекаемая Джоном в его покои, подошла к лестнице, из-под нее выкатилась пара волков — черный и белый, угрюмо взглянули на нее и вдруг принялись обнюхивать подол ее платья.

— Узнали запах твоей Пламени, — Джон присел, трепля за ухо одного из волков. — Это теперь стражи нашей башни. Братья твоей волчицы.

— Где они живут? — поинтересовалась Санса, играя с волками. Густой мех на их загривках был на ощупь как мех Пламени.

— Это кладовая, где они родились, — Джон толкнул дверь. — Когда-то Призрак привел из леса их мать, и она разродилась здесь щенками. Увы, потом волчица ушла, а волчата остались. Это грустная история. Ты поднимешься?

— Я хочу посидеть здесь, тут так уютно.

— Как пожелаешь, — ответил Джон, прикрывая дверь.

Она сидела на каких-то мешках, лютоволки окружили ее, и женщина, уставшая с дороги, незаметно заснула.

Ее разбудил скрип. Дверь была открыта, проем загораживала большая тень, над плечами которой горели северные звезды, словно глаза Старых богов. Волки втянули запах, рванули к человеку, а потом выбежали через дверь наружу. Он прикрыл дверь за собой и затеплил свечу.

— Леди не должна была приезжать, — проскрипел он, а женщина поняла, что ее самообладание заканчивается. Она вскочила и, подлетев к нему, натолкнулась на суровый взгляд. Замерла в шаге прошептав:

— Сандор…

— Леди не должна была этого делать…

— У леди не было выбора, — она заглядывает в его глаза, но видит лишь злобу.

— Леди могла дать Псу сдохнуть там. Пес зря сгубил свою клятую жизнь.

— Сандор, какой-же ты все-таки дурак. Я убила его, ты понимаешь?

— Я слыхал, что он сам сдох. — Сандор смотрит в сторону, избегая ее взгляда, а потом вдруг в упор впивается глазами. — По дороге на вашу свадьбу.

— Нет, нет, все было не так! Выслушай меня, я прошу! — Санса почти в отчаянии. — Я ненавижу Дозор, а если есть что-то более ненавистное, то только дракон, на котором я прилетела к тебе. Будь милосерден!

Он немного смягчился, увидела она, и эта горькая складка у губ начала разглаживаться…

— Рассказывай, — проскрипел он, садясь у противоположной стены.

И она говорила и говорила, и речь ее текла как река. В голове всплывал тот харренхолльский разговор с Бейлишем, что она вела, пока Бриенна заносила меч над головой Сандора. Она превзошла своего учителя.

— Его жизнь нужна тебе, девочка. И тебе придется ее отработать.

— Нет, — жестко отсекла Санса, — вы хорошо меня научили, лорд Бейлиш. Вам все равно, сколько мужчин делили со мной ложе, вас это только распаляет. Но я буду вашей только если Сандор выживет. Как только его голова упадет с плахи — вы потеряете меня навсегда.

— Редкий яд и Арья-надоеда тебе помогла? Звучит как сказка, но Бейлиш мертв, — Сандор впервые усмехнулся. — Выходит, старому кобелю пришла позорная смерть.

— Да, я убила его, — Санса улыбнулась. — Чтобы не выходить замуж. Чтобы стать свободной.

Она присела рядом с ним, опуская голову ему на плечо. Он со вздохом обнял ее и притянул к себе.

— Ну и дурочка. Теперь вокруг тебя будут виться женихи.

— Я сохраняю траур, Сандор. И потом… единственный, с кем я хотела бы разделить ложе — это ты.

Она потянула завязки на платье, тонкие руки обвили его прежде, чем он успел перехватить их.

— Санса, ты ничуть не изменилась, — его ладони проходили по ее плечам, в раскрытом вороте уже белела грудь. — Такая же сумасшедшая.

В ответ женщина распахнула платье во всю длину. Тело в свете свечи поблескивало золотым — обнаженное и манящее.

— Не видишь изменений?

— Ты лучшее, что со мной было, о чем ты Пташка? — рот Пса раскололся в усмешке. Тогда Санса взяла его большую ладонь и накрыла свой живот.

— А так? — поинтересовалась она, наблюдая, как медленно вползает на его лицо сначала испуг, а потом удивление… — У нас будет сын, Сандор. Береги себя.

========== 98 Обещай мне / Тирион ==========

— Простите, что тревожу вас, лорд Тирион, но этот ворон. Ворон из Винтерфелла. И письмо запечатано лютоволком дважды. Вы предупреждали, что такие надо отдавать срочно.

— Да, вы правы. Несите его сюда, — Тирион сидел на полу, а рядом полулежала его жена. Подушки и младенцы в беспорядке разложенные вокруг, игрушки и котята… Мир его перевернулся с ног на голову засчитанные недели, он забросил государственные дела, но был абсолютно счастлив. Эймон оказался настоящим исследователем — он мог часами рассматривать свое отражение в бронзовом зеркале, а Нимерия проявляла потрясающие чудеса раздевания, раскутываясь из любых пеленок, и умудрялась оцарапать не только себя, но и всех окружающих. Наблюдения и игры с малышами поглощали прорву времени, но это того стоило. Волосы младенцев отрастали быстро и уже начали сворачиваться за ушами в аккуратные серебристые спиральки. Наверное, так он мог выглядеть в детстве, если бы не был большеголовым карликом. Детям повезло — они были пропорциональными и ловкими. Аллерас, которому Тирион доверял более всех иных мейстеров, как-то предположил, что карликовость Тириона почти наверняка не передастся по наследству. И даже приводил какие-то доводы в пользу своей концепции, да король уже не слышал, осчастливленный даже тенью радости.