Он кивнул, торопясь исполнить просьбу. Коридор, пролет лестницы и новый коридор они преодолели в молчании. Спутники подлаживались к мелким шагам карлика.

— Что еще я должен знать? — уточнил Аллерас, отдавая своему провожатому плащ. — Кроме того, что в замке все на ушах и Королева в панике.

— Лучше поговорите с ней сами, — устало произнес король. — Селвин, ты составишь мне компанию?

— Кайвасса или вино? — уточнил племянник.

— Кайвасса, только кайвасса, — хмуро протянул Тирион, едва Аллерас нырнул в спальню. Оттуда донесся пронзительный крик и бормотание служанок. — Ох, как это перестать слышать?

— Полагаю, можно переместиться подальше, если только Дейенерис не потребует вас к себе.

Селвин кивнул ему, и оба мужчины двинулись в сторону солярия. Свечи горели, доска между ними звала погрузиться в раздумья. Что угодно, лишь бы отвлечься. Они присели по обе стороны. Селвин еще берег руку, осторожно разминая пальцы, взялся за фигуру и сделал ход.

— Поправился, значит? — поинтересовался король, передвигая фигуру.

— Рука полностью зажила, но еще неуверенно чувствую пальцы, — ответил племянник, раздумывая над доской. — Лианна помогает разрабатывать их. Этак я из лука стрелять научусь однажды.

— Как она — вряд ли. Тут нужны тренировки с детства, — Тирион улыбнулся. — Ну, ты и не стремишься…

— Не стремлюсь. Каждый должен быть силен в своем, — он двинул вперед фигуру, освобождая пространство для атаки драконом.

— Как дела у Лианны?

— Осваивается на Севере. Мы гостили в Дредфорте и на Стене, правда, в Винтерфелле я не был со времен кончины Хранителя Востока. Эйгон звал нас в Долину, говорят, там очень красиво.

— Летом самое время туда наведаться, пока перевалы не стали непроходимыми. Да и главный замок обитаем только пока тепло. Я думаю, вам будут рады в Долине. Путешествуйте, пока есть возможность.

— Ты так прозрачно намекаешь на детей? — Селвин улыбнулся уголком рта. — Мы много путешествовали еще детьми — я, сестры и брат. Мне нравится эта традиция.

— Я бы погодил пока с наследником, — серьезно заметил Тирион. — Лианне едва исполнилось шестнадцать, пару лет перерыва были бы…

— Боюсь, дядя, ты заговорил об этом несвоевременно.

— Уже? — уточнил Тирион.

— Да, можешь поздравлять.

Плечом отодвинув занавесь на входе, в комнату вошел Аллерас.

— Что, уже? — повторил Тирион, чувствуя себя последним дураком. Улыбающийся Аллерас кивнул.

— И кто?

Улыбка дочери Оберина стала еще шире.

— Пойдемте, и все узнаете сами. Отцовство будет трудно опровергнуть.

Будь прокляты все дорнийцы и их витиеватый язык! Едва поспевая за длинноногими спутниками, карлик практически бежал по коридору, рискуя растянуться во весь свой небольшой, но вполне венценосный рост. Аллерас что-то негромко шепнул Селвину в двух шагах от него, отчего Селвин тоже начал заговорщически улыбаться.

Дейенерис возлежала на нескольких пуховых подушках. Одна служанка рядом с ней — черная летнийка — обмахивала утомленную роженицу опахалом из чьих-то лиловых перьев, вторая поила ее чем-то из крупной чашки. Колыбель, приготовленная для младенца, стояла далеко от кровати, и, презрев все последствия, Тирион первым делом направился к жене. Отчего-то ему было гораздо важнее, что с ней и как она перенесла роды, нежели его наследник. Дейенерис улыбалась, и он не видел ничего, кроме ее улыбки, пока пухлый сверток на ее руках не подал голос.

— Тшш, Ним, тшшш, — шепнула она, разорвав нить взгляда, и только тогда Тирион смог вслед за ней опустить глаза на младенца. Глаза его расширились от удивления, а потом он вдруг расхохотался тем пугающим окружающих басом, редким для людей его сложения. Свертков было два.

— Поздравляю тебя, милая! Ты кардинально решила вопрос престолонаследия, — он подошел ближе, присаживаясь на край ложа. — Можно?

Дени кивнула, отдавая ему второй сверток. Малыш был явно усталым. Светлый пушок надо лбом однозначно свидетельствовал в пользу валирийской крови матери. А потом младенец открыл глаза — огромные и лиловые, и вместо частого у младенцев крика молча внимательно посмотрел на отца.

— Дядя, взгляд твой, — произнес Селвин из-за его плеча. —Поздравляю тебя и Королеву, дети прекрасны как мать, а если еще будут умны как отец, нашему королевству ничего не угрожает.

— Спасибо, лорд будущий Хранитель Севера, — хихикнула Дени. — Ваши брат и сестра были такими же разными в детстве?

— Что вы имеете в виду? — уточнил Селвин. — Об их проделках я могу рассказывать бесконечно.

— О, проделки и близнецы — это смежные понятия, — произнес Тирион, продолжая смотреть на сына. — Ты назвала и мальчика, дорогая?

— Да, я не оставила тебе шансов проявить фантазию. Эйемон определенно похож на тебя. Очень серьезный молодой человек. А вот Нимерия крикунья и плакса. И все время голодна, кстати… — Дени смотрела на малышку с любовью. Младшая, наверное, поэтому столько внимания хочет.

— Значит, у нас есть наследник, и я держу его на руках? — уточнил Тирион. Малыш продолжал смотреть на него, потом зевнул и медленно закрыл глаза. — Спи, кроха.

— Да, пожалуй, мои брат и сестра совсем разные по характеру. Дженна бойкая и резкая на слова. Она сначала делает, а потом говорит. Герольд — наоборот. Они хорошо уравновешивают друг друга. Всегда им завидовал, пока не встретил Лианну, — признался Селвин.

— Тирион, обещай мне, что дети женятся только по любви, — Дейнерис вдруг заговорила жестко, словно кто-то прямо сейчас намеревался открыть диспут по вопросам государственной важности. — И только если выберут друг друга… ты обещаешь?

— Мне неловко присутствовать при таких событиях, — произнес умывающий руки в тазу Аллерас, — но коль скоро меня еще не выгнали… Не рано ли ваше величество задумывается о таких вещах? Пройдут годы прежде, чем им потребуется выбирать.

— Я хочу решить этот вопрос сейчас. Он важен! — металл в голосе Королевы стал звенеть. Девочка посмотрела на мать внимательно, как Эймон смотрел на отца до этого.

— Ты ее пугаешь, — с укором произнес Тирион, забирая у нее и второго ребенка. — До чего же красивые… Дени, я не буду настаивать на политическом браке для наших детей. Тем более, мы не последние Таргариены в Вестеросе и не последние всадники драконов. Братья и сестры Селвина, дети Эйегона и, наконец, дети самого Селвина. Да и Джона не стоит сбрасывать со счетов, мне кажется.

— Я чего-то не знаю о Джоне, и ты мне однажды это расскажешь, пока же здесь много лишних ушей, мой супруг, — Дени протянула к нему руку, словно извинялась. — Я просто хочу им счастья, понимаешь? Они должны быть влюблены и счастливы так же, как мы.