Я плохой советчик, мог бы сказать я. Что я могу тебе предложить, кроме своего опыта? Но ведь он пришел ко мне, значит, хочет именно моего совета. И я обязан его дать. Как когда-то получил его от наставника.

— Роберт, будь последователен. Дай шанс первой любви на развитие. Может быть, она для тебя уже и не выглядит как что-то стоящее. А что, если ты выдумал себе именно вторую? Что, если это было бегство от первой?

— Может быть и наоборот. Первая была иллюзией, а вторая — настоящая.

— Они все настоящие, сын. Все ростки на грядках одинаковы. Только садовник выбирает, что выполоть, а что оставить. Только ты решаешь, чему расти, а что сорняк.

— Но как я пойму, что из них что?

— Критерия нет, но я бы руководствовался долгом и честью. Ты не давал обещаний, но само признание уже обещание. Верен ли ты себе? Не мечешься ли в поисках призрака?

Робб глубоко задумался, уронив голову на руки. Они посидели так пару минут, а потом он поднял лицо на отца.

— Спасибо. Мне помогло.

— Хорошо.

Сделай правильный выбор, Робб. Выбери путь и следуй. Главное — не метаться и выбирать зряче.

***

— А петь, Рейегар, вы же будете петь?

Голосок Сансы звенел от еле сдерживаемого предвкушения.

— Обязательно, — кивнул тот, — мы привезли немного инструментов. Вы хотели услышать что-то конкретное, юная леди?

Санса переглянулась с Кет и согласно кивнула. Лианна улыбнулась, что-то шепча на ухо Рейегару.

— Я сказала Рею, что почти наверняка знаю, какую песню вы попросите, — поведала она им несколько секунд спустя. — «Каждая буква в слове — тебе», верно?

Жена и дочь кивнули.

— Рейегар, а вам часто говорят, что вы на эльфа похожи? — уточнила Кейтилин, вероятно, подначиваемая Сансой. Сама бы она такую глупость в жизни не спросила.

— Часто, — улыбнулся Таргариен, — мы в юности даже какое-то время были ролевиками. Я был бессменным Леголасом, так что в какой-то момент даже надоело.

— Лианна, а вы, разумеется, Тауриэль? — уточнила Кет.

— Скучно, — бросила Лиа. — Я играла Гимли.

— Да ну? — над столом пронесся хохот. Нед коротко улыбнулся. Он знал эту историю.

— Ну да, — бодро отвечала сестра, нарезая мясо. В разговоре, повадках, даже в бытовых жестах она была очень похожа на Арью.

— В бороде и броне с тяжелым топором она, как мячик, прыгала по руинам Ородруина гораздо бодрее, чем с луком. Ну, не сложилось у нее с луком, — огорченно протянул Рейегар, убирая прядь от виска назад. Вряд ли ему дали бы отыграть не эльфа… разве что эльфийку.

— Ох, тетя, невозможно смешно, просто не представляю… — хохотал Робб.

— Это еще что. Вот когда она посреди игры отрывала бороду… — улыбнулся Рейегар.

— Кому? Ох-х-х, — давились дети хохотом.

— Себе, конечно, у этого эльфа бороды нет… Ты договаривай, эльф, договаривай, — смеялась Лиа вместе со всеми, — отрывала бороду, вешалась тебе на шею и целовала до полной деморализации врага…

Теперь хрюкало от хохота уже и старшее поколение, даже Санса с Кейтилин, неодобрительно переглядываясь, улыбались.

— Чьего врага-то, Лиа? — Неда редко видели смеющимся, но даже он едва сдерживался.

— Общего, разумеется, — удивленно ответила Лиа. — Это вообще-то был тактический прием. Мы потом рубили орков в капусту. Пачками.

Отсмеявшись, Рейегар ушел за инструментами, дочь увязалась за ним. Женщины наконец услышали свою любимую балладу. Нед слышал ее много лет подряд, но не очень часто:

Разве это не чудо,

Снега на вершинах,

А пониже в горах

Луговые цветы?

Чудеса, вы воспеты

В сказаньях старинных,

Ну, а в песне моей

Чудо главное — ты.

Каждая буква в слове тебе,

Каждое слово в строчке тебе,

Каждая строчка в песне тебе,

Песня тебе.

Рейегар играл на арфе, Рейнира вплеталась в его мелодии со своей скрипкой, даже малыш Рикард извлекал звуки из тоненькой флейты. А потом неожиданно вступила сестра. Лианна пела своим низким грудным голосом:

Позабытые стынут колодцы,

Выцвет вереск на мили окрест…

И смотрю я как катится солнце

По холодному склону небес,

Теряя остатки тепла.

Цвета ночи гранитные склоны,

Цвета крови сырая земля

И янтарые очи дракона

Отражает кусок хрусталя…

— Я сторожу этот клад, — внезапно вступил Рейегар, глядя на Лианну. Его серебряный голос обволакивал и сводил с ума всех окрестных девушек. Нед подумал, что удержать такого человека рядом с собой даже его сестре было бы не под силу, если бы он не любил ее так трепетно, сколько Нед его знал. Супруги теперь пели вдвоем, сплетая голоса в безумно красивую пряжу. Нед никогда не умел петь, но оценить красоту музыки был способен. И тут Лианна запела одна, с надрывом, и смотрела на Неда, и он почувствовал какой-то пока непонятный намек, и ему стало страшно на мгновение… Это всего лишь песня, всего лишь песня.

— А за горами, за морями

Где люди не видят, там боги не верят

Там тот последний в моем племени

Легко раскинет крылья, железные перья,

И чешуею нарисованный узор

Разгонит ненастье воплощением страсти,

Взмывая в облака судьбе наперекор,

Безмерно опасен,

Безумно прекрасен…

Отчего же так странно смотрит Лианна? Отчего ледяная игла уколола сердце?

Комментарий к 6.19. Не врать себе / Эддард

В тексте использованы песни А.Ассадуллин “Каждая буква в слове - тебе” и Мельница “Дракон”.

========== 6.20. Между нами / Робб ==========

Закрой глаза, коснись меня,

Ты пахнешь соблазном и мёдом.

Исчезнет грязь осколков дня,

Ударит в гонг природа.

Крадётся ночь, как чёрный зверь,

Вибрирует в лунном свечении.

Скребётся в дверь, стучит в окно,

Ей холодно одной, холодно одной.

Лаская ночь, коснись меня,

Имя тебе искушение.

Дай мне

Больше, чем просто любовь,

Дай мне больше, чем страсть,

Что проходит, словно боль.

Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,

Я могу стать пеплом, но…

Ты знаешь всё, что надо знать,

Я знаю чуть больше, чем надо.

За мной иди в тот древний край,

Что был Библейским Садом.

Забудь о тех, кто говорит,

Что путь твой разврат и паденье.

Пускай твой смех в ночи звучит,

И спелый плод горит, дьявольски горит.

Лаская ночь, коснись меня,

Имя тебе искушение.

Дай мне

Больше, чем просто любовь,

Дай мне, больше чем страсть,

Что проходит, словно боль.

Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,

Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.

Рай, рай, рай, рай.

Ария — Искушение

Он уже подошел к двери и занес руку, а потом передумал. Колеблясь, он стоял на пороге тысячу бесконечных секунд, прогоняя в голове разговор с отцом раз за разом, пока не услышал в глубине коридора чьи-то шаги. Стоять, как дурак, у двери было нелепо. В который уже раз он занес руку для стука, шагая к двери вплотную, когда она распахнулась. Теон молча взял его за локоть, втащил в комнату, закрыл дверь и провернул ключ в замке. Шаги стали громче и оборвались прямо за спиной Робба. Послышался тихий вздох, а потом осторожный стук.

— Теон! — позвал тонкий голос. Робб узнал Джейни. Посмотрел на Теона вопросительно. Тот мотнул головой из стороны в сторону и прижал палец к губам. Стук повторился.

— Теон, пожалуйста. Я пришла попросить прощения.

Хотел бы я знать, за что. Ощущение было однозначно гадким.