*В тексте главы была использована “Колыбельная” Юнны Мориц.

====== Глава 21. Сумасшедшие планы и безумие прошлого. ======

Аллен был в шоке. Судя по выражениям лиц Шерила, Вайзли и даже Тикки, они тоже были в шоке. И только Граф выглядел довольным, как может выглядеть только он сам.

Только не паникуй, Аллен, возможно, это просто глупая шутка, ведь Тысячелетний Граф тот ещё юморист.

— И почему я это должен сделать? Как это сможет мне помочь? — медленно произнёс Аллен, на каждом слове одёргивая себя от того, чтобы сказать то, что он на самом деле думает обо всём этом.

— Дело в том, что… я вообще-то не умею объяснять подобные вещи…

— Хуже Одарённости вы всё равно не объясните, Граф. В чём дело? — вмешался Тикки, который впервые выглядел действительно серьёзно и почти взволновано. Аллена даже сразу же заинтересовало, а чего это он так? Беспокоится о том, что его собираются послать на верную смерть, или его так взбудоражило имя Апокрифа?

— Дело в том, что основной конфликт с его Чистой Силой произошёл из-за приказа Апокрифа, а отменить его можно, убив его..

— А почему именно я? — поинтересовался Аллен, проглатывая «Не терпится от меня избавится?»

— Потому что из-за мутации твоей Чистой Силы, так или иначе смерть Апокрифа не отменит его приказа. Этот приказ придётся уничтожать как повреждение Ноя. А Ной может избавиться от повреждений, нанесённых Чистой Силой, только самолично уничтожив эту Чистую Силу. Или поучаствовав в уничтожении.

Аллену показалось, что над ним смеются. Сейчас он, конечно, просто машина для убийств в своём человеческом обличии, но только не для Апокрифа с которым ему и предлагают сражаться.

— При всём моём неуважении, вы, что, свихнулись?

И Граф улыбнулся. А Аллен точно ощутил, что эта улыбка знаменует что-то ужасное. И только позже, сидя на подоконнике одного из многих окон Башни Ковчега, он наконец-то понял, почему Тысячелетний Граф улыбался. Аллен не чувствовал ни малейшего отторжения или негодованию к перспективе вылезти наконец-то из этой норы и поучаствовать в уничтожении Апокрифа. Он хотел этого и точно знал, что его Чистая Сила желала того же.

Всё вдруг стало так просто и складно.

Почему он не понимал этого раньше?

Это и значит быть Ноем?

Да, наверное да. И это было совсем не плохо. Совсем неплохо и не страшно, но немного безумно. Впрочем, зачем же бояться своего безумия, если можно просто жить с ним? Если это безумие такое приятное, в отличии от того, которое разъедает его сознание в обличии человека, если он впервые за долгое время наконец-то чувствует себя так хорошо, то почему бы и нет?

— Аллен! Привет!

К нему сзади подскочила Роад, чмокнув куда-то в макушку и тут же свесив свою мордашку сбоку.

— Ого! Я смотрю, Тикки время зря не терял!

Аллен раздражённо отвернулся, снова облизывая искусанные губы.

— В чём дело?

— У нас ужин! Ты вообще собираешься на него идти или нет?

— А что, можно не идти?

— Можно. Я просто попрошу Тикки, и он с удовольствием донесёт тебя на руках! — задорно улыбнулась девчонка.

Прав был всё-таки Тикки, Роад — зло изощрённое, хитрое, прячущееся в облике милой маленькой девочки. А это значит, что это зло ещё и на редкость обманчивое.

— Мне казалось, что ты на моей стороне.

— Мне просто показалось, что ты и сам не прочь.. поизмываться над Тикки до того, как всё-таки попасть в его сети. Или вовсе самому стать рыбаком. Что на это скажешь?

И у этого… создания абсолютно невинные глазки. Ну, прямо совершенно невинные, безобидные, смотрящие на тебя так искренно-искренно, что не поверить ей просто нереально.

— А тебе какое дело, а, Мечта? — кажется, он впервые назвал кого-то из Ноев этим именем.

— Ну, может быть мне просто скучно, а наблюдать за вами довольно весело. И к тому же ты всё-таки нравишься мне больше, чем Тикки. И не смотря на то, что мне нравится идея вашего романа, я остаюсь на твоей стороне. И вообще, должны же в этом сражении предоставляться хоть какие-то бонусы начинающим. Ну так что?

— Даже не знаю, — отозвался Аллен, понимая, что идея-то заманчивая, но самостоятельно, без чьей-то помощи мотать нервы Тикки интересней. — Я подумаю над твоими словами, Роад.

— Вот и отлично! — девочка громко хлопнула в ладоши и, обернувшись вокруг своей оси, поинтересовалась — а чего это ты один тут сидишь, тебе же вроде как запрещено?

— Там Узы в соседних комнатах что-то разгребают и типа меня сопровождают, — отозвался Аллен, махнув рукой в какую-то неопределённую сторону. — Может и им про ужин напомнить?

— Узы!! — сразу же громко закричала Роад, — а ну марш на ужин!

Аллен снова не удержался от того, чтобы улыбнуться. Сегодняшнее хорошее настроение не могла испортить даже необходимость отдать только возвращенного Тимканпи. Как-никак, но он сильно привязался к этому голему и позволил его забрать только после того, как ему пообещали, что быстро его проверят и вернут обратно целым и невредимым. Пообещали даже, что Одарённость отложит остальные дела и бегло просмотрит Тима ещё до ужина. Вот только Аллен считал, что за пару часов ничего узнать всё равно не удастся. К тому же его сильно напрягал тот факт, что у голема реально не было не единой записи. Похоже ему просто отключили саму функцию записи, но кто и зачем это сделал, было непонятно. Так же, как было непонятно, как именно Тимканпи попал в Ковчег. Конечно, до того самого пожара врата Ковчега были открыты, но все они тщательно контролировались Орденом, а значит Тимканпи смог бы проскользнуть в Ковчег, но… Зачем ему это было нужно?

Иногда Аллену начинало казаться, что в этом големе скрыто немало, он возможно вспомнит, как создавался этот голем и для чего. Потому что Аллен действительно не верил, что это делалось просто потому что стало скучно. Неа целенаправленно создавал голема, которого планировал отдать Кроссу. Более того, в Ордене считали, что Тима сконструировал именно Учитель. Возможно, они даже вдвоём работали над ним, но точно можно было сказать одно — Неа сохранил в нём какие-то данные. И если Аллен обнаружил только ноты и тексты, то возможно ли, что Одарённость сможет обнаружить что-то ещё? Разве тогда ему расскажут об этом? Конечно нет. Или да. В зависимости от того, какая именно там будет информация.

К тому же Аллену не давал покоя тот странный выделенный текст. Вроде бы ничего особенного, однако эти слова об исчезающих звездах и луне, и мире погружающемся во тьму, почему-то напоминали ему сразу две вещи: Конец Света и их с Лави разговор.

И если с первым было хоть какое-то сходство, три и триста дней тьмы ещё никто отменить не смог, и они надвигались на этот мир неотвратимо и упорно, то с разговором с Лави всё было по-другому.

Ему начинало казаться, что его охватывает странная паранойя.

Ну кто ещё найдёт связь между такими странными вещами? Они с Лави битый час до того как не пришли за Алленом обсуждали звёзды. Различные созвездия, звёзды, которые были ближе всего к Солнцу, и далее, далее… Аллен не смог бы вспомнить всего, о чём они говорили, а Лави рассказывал различные старые и даже древние поверия, доказанные научные факты, и время пролетело незаметно. А потом эта пометка в письме, чтобы он не забывал о содержании разговора, пока не стало поздно.

Он имел в виду конец света, эти самые триста дней, когда не будет ни звёзд, ни луны? Откуда тогда он это знает? И какой реакции добивался от Аллена. Что ему теперь делать? На что намекал Лави и в чём ему поторопиться?

Или это всё и правда его пустые домыслы, и эти события никак друг с другом не связаны, а в записи были всего лишь слегка искажены строки. Случайность. Так совпало.

Только Аллен больше не верил в совпадения.

Ужин начался как всегда с традиционного небольшого бардака. На этот раз Узы умудрились не поделить и сломать свой стул, затем во всеобщей суматохе кто-то перевернул стол, а когда пришёл Граф, и все более и менее успокоились и вернули зал в относительный порядок, появился Одарённость, забрал со стола пару тарелок, объяснив это тем, что у него нормальной еды не бывает.