Мощный толчок откуда-то изнутри и сразу под дых. Аллен, подобно выброшенной на берег рыбе бесполезно раскрывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, но чувствуя только резь в груди. Он цеплялся судорожно сжимающимися пальцам за руку кого-то сидящего рядом. Кислород в лёгкие не поступал, а самого мальчика накрывало волной паники, потому что это до боли напоминало кое-что другое. Что-то из его прошлого, что-то страшное..
Бой с Тикки.
С едва слышным хрипом Аллен наконец-то сделал долгожданный вздох и, не смотря на то, что измученные легкие отозвались дикой болью, почувствовал облегчение.
Это он — Аллен Уолкер, и с ним всё в порядке. Рядом, тщательно наблюдая за ходом «эксперимента», сидит Одарённость, оба они на полу, а только что его вернул в обличие Ноя сам Граф.
Кажется, он начинал привыкать к подобному.
— Вот, всё хорошо? — поинтересовался Одарённость.
Аллен только кивнул, неуверенный в том, что сможет сейчас выдавить из себя хоть что-то членораздельное. Сегодняшнее превращение было каким-то странным, не таким, как другие.
— Ты смог сам дезактивировать Чистую Силу и немного успокоился, — пояснил Одарённость, помогая ему подняться на ноги, — я потом тебе немного помог, и ты продержался в таком состоянии двадцать две минуты.
— А кто-то говорил о пятнадцати, — заметил Граф.
— Ну, сам он продержался всего одиннадцать минут, а остальное время ему усилено помогал я.
— Да так усиленно, что у Алчности точно сегодня будут претензии, — рассмеялся Граф в ответ.
— Хм, а может ты сам его предупредишь?
— Выпутывайся как хочешь, — отозвался глава Семьи и, улыбнувшись, попрощался — Аллен, хорошего дня.
— Ты хитрожопая сволочь, Адам! — громко крикнул Одарённость вслед уходящему Графу и снова покосился на повисшего на нём шокированного подростка, — пошли, немного отдохнёшь, а потом кое-какие тесты ещё проведём, и будешь свободен.
— Адам? — хрипло переспросил Аллен в ответ, пытаясь выбросить из головы так подходившее Графу «хитрожопый».
— Ну Граф. Это его человеческое имя. Или ты думал, у него его нет?
— Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь его так называл, — ответил Аллен.
А Одарённость промолчал. Так молча они и продолжили путь до первой попавшейся гостиной, которая почти всегда оказывалась набита людьми.. Точнее Ноями.
Так или иначе, но разговорить Одарённость Аллен больше не пытался. Знал, что ничего не получится. Если Тринадцатый Ной хотел молчать — он молчал. И если он хотел, чтобы его не доставали — его не доставали. Как он это делал, Аллен почти никогда не понимал. Казалось, все члены Семьи уже отлично знают, когда пора прекратить ему досаждать. И, честно говоря, Аллен никак не мог понять, почему все так к нему относятся. Он не замечал, чтобы Одарённость был угрюмым одиночкой, или чтобы он так или иначе угрожал своим родственникам. По крайней мере больше, чем они обычно то и дело угрожают друг другу. А по сравнению с угрозами, которыми обменивались порой между собой сам Аллен и Канда, угрозы членов Семьи иногда казались совершенно безобидными и даже милыми. Правда, в отличие от экзорцистов, Нои предпочитали всё больше действия, а не просто слова.
Вообще-то Аллена давно так и подмывало задать Одарённости много вопросов, но с тех пор, как Тринадцатый не ответил на его расспросы о Неа, Аллен слегка подрастерял свою уверенность и ему казалось, что спрашивать подобное будет неудобно. Например, почему Одарённость постоянно ходит в одежде, полностью закрывающей тело?
После того, как Узы показали Аллену, что здесь, в Ковчеге, находится Лави, они как-то начали общаться. К тому же тогда Аллену было плевать на то, в чью компанию он попадёт, лишь бы это была компания не Тикки. И он успешно избегал своего «няньку» почти неделю. Но сейчас Уолкер предпочитал об этом не думать.
Оказалось, что Узы просто кладезь самых разнообразных слухов и забавных историй, связанных с Семьёй. Так они высказали множество предположений о том, почему Одарённость никогда никому не показывает лица, начиная от того, что он просто очень уродлив, слишком красив, болен и не может находиться на свету, и заканчивая идеей о чрезмерной стеснительности. Была даже теория, что на самом деле Одарённость вообще не человек. Аллен не воспринимал всерьёз ни одну из этих теорий, но ему действительно было интересно.
И сейчас, подходя к небольшой гостиной Ковчега, он дал себе слово, что, когда в следующий раз окажется с Одарённостью наедине, задаст ему уже натёрший болезненную мозоль на мозгу вопрос.
Впрочем, его мозгу мешали не только многочисленные вопросы без ответов, но и ставший в последнее время почти болезненным недосып. Аллен не знал почему, но спокойно спать ночью у него больше не получалось. Он постоянно просыпался со странным ощущением будто что-то слышал, но моментально забывал, зарывался поглубже в одеяло и несколько раз ловил себя на том, что кого-то ищет. Если его безумие начало плавно переходить даже в его сны, даже когда он в ноевском обличии, то это означало, что об этом следует сообщить…
Однако, это опять казалось чем-то очень личным.
Всё происходящее стало уже довольно привычным, но сегодня его ждал сюрприз. В гостиной, помимо Уз и Тикки, находился… Лави. Это определённо было здорово, но картинку портил находящийся тут же Тикки. Правда он вроде бы не особо приставал к нему на людях, но следовало всё равно держаться от него подальше…
По крайней мере Аллен хотел держаться от него подальше.. Или думал, что хотел… Желание – штука непостоянная и временами такая непонятная.
— Опа! Вы посмотрите, кого к нам привели! — радостно завопил Дебитто.
— Лави, — изумлёно выдохнул Аллен, разглядывая друга и ощущая чувство дежа вю.. Сегодня Лави, кажется, выглядел получше, чем в прошлые разы, а ещё был довольно весел, но растерян. Сильно растерян, словно случилось что-то, чего он совершенно не ожидал, и теперь Ученик Книжника совершенно не может понять, как ему следует поступить.
— Что ты здесь делаешь? — Аллен понял, что вопрос прозвучал невежливо уже после того, как произнёс его вслух и тут же смутился.
— Ничего особенного, — взлохмачивая собственные сильно отросшие волосы произнёс Лави, — просто мне разрешили немного поболтать с тобой, перед тем как…
— Перед тем, как что? — стараясь, чтобы его голос звучал ровно, поинтересовался Аллен, медленно подходя поближе, стараясь опираться на все попадающиеся предметы и оглядываясь на собравшихся здесь Ноев.
— Перед тем, как я приму решение, — ответил Лави, кисло улыбнувшись.
— И что это за решение? — поинтересовался Аллен, опускаясь в кресло напротив, и наконец-то полностью расслабляясь. Не смотря ни на что, после каждого нового «превращения в человека» у Аллена страшно болело всё тело, он честно старался не жаловаться и выполнял всё, что ему говорили, лишь потому что понимал — эти действия действительно идут ему во благо. Проблема была всего одна — Граф, который в последнее время постоянно его избегал. А Аллену очень хотелось задать ему вопрос о Четырнадцатом. Вот только специально гоняться за ним для этого было как-то странно. Уолкеру совсем не хотелось показывать, как на самом деле его волнует этот вопрос. А на регулярно устраиваемых семейных ужинах Граф ему бы точно не ответил, потому что сами Нои тоже пребывали в неведении. Кроме некоторых отдельно взятых. О них ему рассказал на днях Тикки, причём Удовольствие при этом вёл себя довольно пристойно, но Аллен решил, что Тикки просто ждёт, когда он ослабит внимание.
— Понимаешь, я уже говорил, что изначально нас поймали для того, чтобы выпытать у Старика информацию о… о прошлом Четырнадцатом. Ну и ему, вроде как, угрожали мной.
— И что случилось теперь? — поинтересовался Аллен, бросая косые взгляды на подозрительно помалкивающих близнецов.
— Теперь всё как раз наоборот, — криво усмехнулся Лави, — Мне угрожают смертью Старика.
— Но… Постой, — тут же сбился Аллен, — причём тут вообще ты?
— Притом, что я вообще-то только ученик. И если Старик погибнет, то нас не останется вообще, я даже ещё ритуал замыкания не прошёл!
