— Нет, как увели на беседу, так и не было его.

— Хм, ну извиняй, — развёл руками Дебитто, — с нас на беседе с Графом и так за Пятого спросили, так что пришлось напомнить о вашем существовании… Но ты не волнуйся, всё нормуль будет! Граф с твоим стариком и до этого вроде как сосуществовали и даже знали друг друга, так что побеседуют и решат, что с вами дальше делать. И вы тоже побеседуйте. У нас там того… Дела, и мы пошли… Вообще-то Аллена одного в Ковчеге оставлять нельзя, но мы сейчас кому-нибудь скажем…

Близнецы развернулись к дверям и уже собирались выйти, как Дебитто снова обернулся..

— И выйти отсюда никто из вас не сможет!

— В смысле? И сколько мне тогда здесь сидеть? — сразу же возмутился Аллен.

— Да мы же сказали, что скажем кому надо. Придут за тобой, не бойся. Ну, пошли!

Дверь за Узами захлопнулась, и Аллен вопросительно уставился на Лави. А тот сразу же расхохотался.

— Вот блин, никак не могу перестать им удивляться, — сквозь смех выдавил он, — строят из себя таких грозных взрослых, а на самом-то деле такие дети! Эх… Значит ты и в самом деле Аллен? И если я не ослышался, ты же теперь Четырнадцатый?

— Ну да, — произнёс Аллен, едва сдерживаясь, чтобы самому не накинуться на Лави с вопросами. А рыжеволосый парень в это время упал на жалобно скрипнувшую кушетку и похлопал рядом с собой.

— Садись давай и рассказывай, как ты докатился до жизни такой? Особенно если учесть, что ты, если, конечно, мои информаторы-Узы не соврали, мёртв.

— Я и сам ничего о себе не знаю, — вздохнул Аллен, осторожно присаживаясь на край, — ничего почти не помню. Лучше сначала объясни, как ты здесь оказался, ты что… эээ…

— Пленный? — закончил за Аллена Лави. — Нууу, — лениво потягиваясь, задумчиво промычал он, — можно и так сказать. Вообще, когда мы только сюда попали, мы точно были пленными и здесь было довольно… кхм.. неприятное времяпровождение у нас было, в общем, — улыбка Лави превратилась в гримасу, и его передёрнуло, — А потом Нои нашли какого-то подозрительного подростка, который был вроде Ноем, и забыли о нас. Мы здесь со Стариком пару дней без воды и еды просидели, а потом заявились эти двое близнецов. Они единственные, кто о нас помнил, и кому было скучно.

— И что они сделали? — со страхом поинтересовался Аллену.

— Поболтали с нами. Там Панда просто виртуозно выкручивался, да всё меня пинал, чтобы я поосторожнее был, ну и притёрлись мы как-то с Узами. Можно сказать даже подружились. Они нам новости рассказывали, мы их в шашки играть учили, да разные книжки обсуждали. А сегодня вот, за Пандой пришли, видишь, Граф про нас узнал.

— Подожди, а когда и зачем вас вообще поймали?

— А чтобы Старик раскололся в чём секрет Четырнадцатого. У них после его явления в твоём лице Граф слёг, вот они и пытались понять, что за хрень творится.. О! Блин, я начинаю разговаривать как эти Узы, — слегка поморщился Лави, — в общем Старик что-то знал, что хотели знать Нои.

— Второй раз слышу о том, что Граф болел как-то из-за Неа, но никак не могу добиться внятного ответа почему, — сердито пробормотал себе под нос Аллен.

— Ну, так Нои же и сами не знают.

— Но Граф то уже очнулся, а они у него так и не узнали!

— Да кто ж признается в своих слабостях, Аллен? Тем более перед тобой! Ты же теперь сам Четырнадцатый, а что если это распространяется и на тебя? Мозгами пошевели, Графу совершенно не нужны такие проблемы! Он несколько месяцев провалялся в беспамятстве, ему необходимо всё быстренько нагонять, а не подставлять себя снова под тот же удар!

— Ладно-ладно! Я смотрю ты здесь хорошо себя чувствуешь! Вон как ораторствуешь!

— Да не плохо, по сравнению с тем, что было. Вот только не знаю, что теперь с нами сделают, ведь Граф очнулся, Четырнадцатый сменился, информация эта больше никому не нужна.

Аллен тоже задумался и признал, что Книжники, вроде как, действительно больше не нужны. Вот только Аллену казалось, что Граф в своём настоящем состоянии не будет разбрасываться шансами извлечь выгоду. Раз у него такое нехорошее положение дел, он наверняка найдёт к чему привлечь Книжников. Вот только согласятся ли они?

— Ладно. А что с тобой-то стряслось, и как ты можешь ничего не знать?

— У меня, вроде как, память заблокирована Мудростью. И последнее, что я помню, это темница Ордена и пару первых допросов. Там дальше есть что-то важное, куда даже Мудрость, насколько я понял, не лез, боялся что я совсем свихнусь.

— А с чего это ты должен совсем свихнуться? — не понял Лави.

— С того, что я псих.

Лави застыл, затем встал, обошёл Аллена с разных сторон и снова упал перед ним на кушетку.

— Не вижу, чтобы ты был психом.

— Это потому что сейчас я Ной, — просто ответил Аллен, и, решив больше не мучить Лави, продолжил, — Если я в человеческом обличии, то моя Чистая Сила как-то странно деформируется, я схожу с ума, чувствую только боль и желание порушить всё на своём пути.

— Куда? — деловито поинтересовался Лави.

— Что куда?

— Пути куда? Ты рушишь всё на твоём пути, потому что оно мешает тебе достичь цели. Даже если ты безумен.

— Не знаю. Говорят, я ищу кого-то, но мне кажется, я просто хочу избавиться от этой боли и этого безумия.

— Может тогда ты ищешь виновника или причину своего состояния, — пожав плечами предположил Лави, — а что говорит… хм... твоя новая Семья? И вообще, как ты здесь-то оказался?

— Очнулся я уже Ноем. Говорят, что меня подобрали возле сгоревшей психушки. Если верить их словам, то я сбежал оттуда и, возможно, сам же устроил поджог. В общем, они сами не знают.

— Или дружно скрывают.

— Или скрывают, — со вздохом закончил Аллен, — я рад, что ты здесь оказался, хотя понимаю, что радоваться тут нечему.

— Да нет, я тебя понимаю, измучился, наверное, среди Ноев-то? — хмыкнул Лави, — как тебе с ними вообще? Нормально они тебя воспринимают? Узы, вроде, как к своему отнеслись, правда эти слова о том, что тебе нельзя быть одному в Ковчеге...

— Привыкаю. Если честно, то мне иногда самому страшно из-за этого становится, мне кажется, что что-то внутри меня меняется. Что я сам меняюсь. Становлюсь Ноем…

— Я не заметил за тобой ничего страшного.

— Ты общаешься со мной полчаса, а я себя уже неделю изучаю. Со мной что-то не то творится. А на счёт доверия, это да. Мне не особо доверяют. Няньку ко мне приставили даже — Удовольствие Ноя. Это несколько напрягает, — честно пытаясь не покраснеть, произнёс Аллен.

— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! — Глупо было рассчитывать, что Лави ничего не заметит — И прекрати от меня отмахиваться, я юный бедный историк на голодном пайке! У меня так давно не было нормальной связи с историей, а ты не хочешь со мной делиться!

— Это не история вовсе!

— Рассказывай, давай, что там с Удовольствием Ноя?

— Ну.. — Аллен недоверчиво покосился на нависшего над ним Лави и, вздохнув, сдался, — странно он себя ведёт… и смотрит на меня, и…. В общем у меня такое ощущение, что…

Оказалось, что сказать это гораздо сложнее, чем думал Аллен. Он, кажется, уже успел побледнеть и покраснеть, а Лави – понять о чём речь.

— Он что тебя домогался?

— Лави! — возмущённо заорал Аллен.

— Да ладно, ладно! Я только предположил! Такое просто реально бывает, ну…Ты просто ведёшь себя прям как девица в смущении…

— Ничего не как девица, — возмутился Аллен и раздосадовано треснул Лави по голове свёрнутым одеялом, — и ничего он меня не домогался.. Он просто… Странно себя вёл.

О недавнем поцелуй Аллен говорить зарёкся.

— Подожди, — тут же становясь серьёзным, произнёс Лави, — это что, значит, он правда к тебе приставал?

— Почти, — кивнул Аллен.

— Вот блин! Это ж он тебя чуть не убил, когда руку отрывал! И ты его чуть не убил в Ковчеге. Какая пламенная и крепкая любовь обещает быть между вами!

— Лави!!!

— Да ладно,ладно! Прекрати меня колотить, я слабый и несчастный, — с трудом отбиваясь от одеяла, кричал юный Книжник, — Мы закроем эту тему, раз ты так нервно на неё реагируешь, закроем! Уф, — глядя на остановившегося Аллена, вздохнул Лави —а вообще не переживай по этому поводу. Просто будь настороже, я этому Микку совсем не верю, но из Ноев он один из самых честных.