Впрочем, мучиться долго не пришлось, и Одарённость сам поменял что-то в обруче, от чего боль полностью исчезла.

— Глаза закрой.

Аллен устало повиновался. Можно подумать, у него действительно был шанс ослушаться.

На закрытые глаза тут же легла жестковатая эластичная повязка, а всего через мгновенье он едва не подпрыгнул, когда его глаза ослепило невероятно яркой вспышкой и глаза прошило болью практически до затылка. Тихонько стеная сквозь зубы, Аллен послушно ждал, пока Одарённость снимет повязку.

— Открой глаза, видишь что-нибудь?

Аллен с трудом разлепил ресницы и тут же убедился, что кроме темноты вокруг ничего нет. «Надеюсь, так было задумано» — пронеслось у него в голове.

— Нет.

— Хорошо, тогда попробуем вот так, — Одарённость снова натянул на него повязку. Но либо она была другой, либо это была другая сторона — неприятно шершавая.

Майтра начал что-то бормотать себе под нос, что подозрительно напоминало Аллену заклинание, и глаза снова пронзило вспышкой. Только на этот раз это было ещё болезненнее, до того, что Аллен, застонав, ухватился за голову рукой. Вторую успел перехватить Одарённость и удержать на месте.

Повязку осторожно сняли, но никаких изменений Аллен не заметил.

— Глаза не открывай, посиди немного так, с закрытыми.

Рядом снова что-то щёлкнуло, затем диван слегка прогнулся, и холодные руки в перчатках осторожно изменили что-то в обруче. На этот раз виски слабо обожгло, а затем Майтра уселся рядом, держа руки на плечах Аллена.

— Несколько минут, — негромко произнёс Одарённость.

Аллен слегка кивнул, показывая, что слышит, и, вздохнув, попытался отрешиться от происходящего.

Прошла всего неделя с тех пор, как он попал в этот дом. Почти всё это время рядом с ним находился Тикки, со стороны которого Аллен иногда замечал непонятные… проявления внимания? Жесты? Прикосновения? Да и взгляд этого Ноя настораживал. Уолкер не знал, что это было и значило ли хоть что-то. Иногда ему казалось, что Удовольствию Ноя просто нравится с ним играть.

Так или иначе, но за все эти дни Аллен так и не узнал ничего полезного. В первый же день шокированный признанием Роад в том, что Узы убили Крори… Аллен неожиданно для себя забыл об этом уже через сутки. Вернее перестал об этом переживать. Сначала он даже едва не устроил истерику, но Роад попыталась его успокоить, мол, возможно, Узы просто бахвалятся и ничего не сделали. Правда, она тут же проболталась, что они захватили с собой Пятый Уровень, и вот тут-то Аллену захотелось сдохнуть.

Акума Пятого уровня. Честно говоря, ему было даже страшно представить, на что он может быть способен. Ведь если даже с Четвёртым Уровнем Генералам справиться проблематично, то что уж тут говорить о Пятом?

Так что в тот вечер Аллен оказался морально раздавлен, а на следующий день пытался убедить себя хотя бы в том, что уничтожение Чистой Силы не обязательно означает уничтожение экзорциста. Хотя Крори и был паразитическим типом, но ведь даже Аллен мог бы выжить, лишившись руки. Он сам даже одно время думал, что выжил без неё.

Аллен пытался придумать себе причину, по которой он не должен будет волноваться о Крори и оставленных им в Чёрном Ордене друзьях.

Он знал, что должен волноваться, он знал, что должен переживать. Но почему-то ничего этого не чувствовал. Словно кто-то вырвал его душу, способную на чувства. Словно он совсем недавно потерял что-то особенное. И когда он думал об этом, ему постоянно казалось, что он вот-вот вспомнит что-то важное. Вот-вот зацепится за самый краешек уплывающего плота воспоминаний, и оно тут же перевернётся к нему лицом, погружая его самого в тёмную, холодную пучину.

Вынужденная потеря памяти невыносимо его бесила.

— Так. Открывай теперь глаза. Только медленно, — вернул Аллена к реальности голос Одарённости.

Аллен так и поступил: медленно приоткрыл сначала один, потом другой глаз. От слишком яркого света его это не спасло, но зато он смог убедиться, что снова всё видит.

— И зачем это было нужно? — облегчённо выдохнув, поинтересовался Аллен.

— А вот зачем! – Одарённость протянул ему складное квадратное зеркало, и Аллен, внимательно взглянув на себя самого, тут же заметил странное изменение: зрачок его левого глаза стал знакомого, кровавого цвета. Никаких изменений больше не было, глаз был абсолютно нормальным, однако этот красный расширенный зрачок кое-что очень напоминал.

— И что это значит?

— Это значит, что в тебе всё ещё остался некий отголосок твоего проклятия. Самого его нет, но это означает одну немаловажную вещь, — принялся объяснять Майтра, задумчиво вертя карандаш между пальцев, — твоего проклятия больше нет, но оно не было снято или полностью ликвидировано. Скорее по нему прошлась какая-то сила, которая даже не ставила своей целью делать что-то с твоим глазом. Эта сила уничтожила проклятие практически мимоходом.

— И.. И что же это была за сила?

— Скорее всего — Чистая, — отозвался Майтра.

— Но я всегда жил с Чистой Силой, и она никогда не пыталась что-то сделать с моим глазом.

— Возможно, это была и не твоя Чистая Сила, — пожал плечами Одарённость, — но похоже на действие твоей. Как ты знаешь, твоя паразитическая, несмотря на то, что она находится в руке, может полностью исцелять твоё тело от яда акума. Это что-то вроде того же. Как ты помнишь, твой шрам был не просто шрамом от царапины, удара когтём, но и выжженной звездой от яда, которую твоя Чистая Сила залечить не смогла. Только не дала распространиться, потому что это был не просто шрам, а Проклятие.

— Ну да. Но мне кажется, что вы закончили там же, где и начинали, — заметил Аллен.

— Не совсем, Аллен. Видишь ли, это проклятие было наслано не совсем Акума. Они по своей природе вообще не были способны на подобное. Это проклятие исходило от души, заключённой в оболочке, и это довольно странно… Хотя чего ещё ожидать от Маны Уолкера? Но мы сейчас не о том.

— Не о том, — согласился Аллен, про себя удивляясь такой странной фразе, — и я всё ещё ничего не понял.

— Твоё проклятие просто выжгла Чистая сила либо Апокриф. Это тоже возможно. Удалось это сделать лишь потому, что Проклятие было закреплено на тебе именно этим самым шрамом с ядом акума. Вот и всё. Если бы это было просто человеческое проклятие, то, конечно же, Чистая сила ничего не смогла бы с ним сделать.

— Ладно. Значит, проклятие держалось за мой шрам, а шрам уничтожила Чистая Сила? Что-то типа того?

— Ну, можно и так сказать.

— И это хорошо или плохо? — продолжал недоумевать Аллен.

— Это ты сам для себя сначала реши.

— А долго со мной ещё все эти… измерения будут проводиться?

— Сегодня — недолго. Тебе ещё придётся в человеческое обличие попытаться вернуться. И так день перегружен.

— Ну да, с каких это пор подобное тебя останавливает? — с насмешкой поинтересовался Дебитто.

— И правда, у тебя же шанс исследовать Чистую Силу появился, что за странные слова? — пытаясь разгрызть одну из чёрных шашек, спросил Джасдеро.

— У меня ещё достаточно будет времени, — отозвался Одарённость, даже не повернувшись в сторону Уз.

— Странно от тебя подобное слышать, — заметил Дебитто и, уже обращаясь к Аллену, продолжил, — он же у нас обычно всегда полностью в исследованиях различных! Причём почти всё своё время проводит в каком-то секретном месте, о котором почти никто не знает!

— И что это за исследования? — обернулся к Одаренности Аллен. Майтра в это время что-то чертил на браслетах на его левой руке, перемещая несколько странных иголочек с проводками или тяжёлыми, каплевидными концами.

— Разные.

— Майтра в основном отвечает за развитие наших даров, — неожиданно вмешался Шерил.

— Ваших даров? Это вы о тех своих способностях? Ну, проходить сквозь предметы, материализация…

— Именно о них, — отозвался Майтра, и все браслеты разом сжали его руку. Сам же Ной уселся напротив Аллена на невысокий столик, где расположилась основная аппаратура и странные манускрипты, — некоторым образом я за них отвечаю.