— Малыш, пора вставать!

— Уже встаю, — сонно пробормотал Аллен, напоследок утыкаясь в подушку и уговаривая себя, что полежит ещё чуть-чуть, а затем обязательно встанет.

— Ну и лежи. Вот только если ты не встанешь сейчас, обед так и проспишь.

— Ты изверг, Тикки! — раздражённо пробурчал Аллен, наконец-то сообразив, кто именно его сегодня будит. К тому же он использовал запрещённый приём: нельзя угрожать едой, когда он сонный и такой беззащитный. Линк, кстати, тоже просёк, что Аллен реагирует на слова про завтрак, что беспощадно использовал в своих побудках.

— Тебя что, назначили моей нянькой? — перевернувшись на спину и с неудовольствием отмечая, что он всё ещё очень уставший, поинтересовался Аллен.

— Что-то типа того, — Тикки сидел рядом, слегка нависая над ним, одетый, как обычно, в рубашку и брюки. Правда сегодня и то, и другое были тёмного цвета.

Аллен задумчиво протянул руку к Тикки и поинтересовался, наматывая прядь его волос на палец:

— Давно хотел спросить, когда у тебя так волосы успели отрасти?

— Когда я, благодаря твоей Чистой Силе, сменил имидж, — ответил Тикки, мягко перехватывая руку мальчика и едва прикасаясь к ней губами. Опешивший от подобного поступка Аллен вырвал руку только после третьего «поцелуя» и непонимающе уставился на довольно улыбающегося Тикки.

«Какого чёрта?» — вопил его разум, в то время как кровь приливала к щекам, смущая и сбивая с толку ещё больше.

— Ну, так что там с обедом? — отворачиваясь и стараясь собраться с мыслями, поинтересовался Аллен, очень надеясь, что его голос прозвучал невозмутимо. С чего это он так среагировал на этого придурка? Он же Ной! Мало ли что ему стукнет в голову!

— Через двадцать минут. Может, ты сначала переоденешься? Довольно странно устраиваться спать в одежде.

— О, точно! — вспоминая, при каких обстоятельствах он ложился спать, произнёс Аллен и, перевернувшись к краю кровати, встал. Правда, он тут же пожалел о своей поспешности, завалившись обратно и громко ругнувшись. Судя по всему, силы к нему до конца так и не вернулись.

— А-а! Так вот о чём Граф говорил, — со знанием дела произнёс Тикки, — не перенапрягайся, ты сегодня вряд ли встанешь.

— Ещё как встану! — возмутился в ответ Аллен, снова пытаясь принять вертикальное положение, но теперь хотя бы сидя, — и что это ты там про Графа говорил?

— Да так. Он сказал, что, скорее всего, ты сегодня предпочтёшь поесть в собственной комнате, а я не сразу понял, что к чему, — загадочно покачал головой Тикки.

— Давай уже признайся, в чём дело! Прекращай говорить загадками!

— Да ни в чём особенном, просто, похоже, что ты попытался нарушить запрет Графа. Я даже сейчас вспомнил, что он действительно дал тебе один запрет вчера перед ужином.

— В смысле попытался нарушить запрет? — переспросил Аллен, вспоминая, что вчера Граф действительно запретил ему покидать дом Шерила. А в тот момент, когда на него накатила эта слабость, он действительно собирался попытаться сбежать.

— Ну, это значит, что любой член Семьи не может нарушить запрет Графа. Только он решит это сделать или же просто начнёт выполнять запрещённые действия без всякого злого умысла, он тут же обессиливает, теряет голос, забывает о том, что собирался сделать… Ну и подобное. Зависит от ситуации. Срок, на который с ним это происходит, зависит от обстоятельств и тяжести проступка. Вот что с тобой случилось.

— Подожди, но это значит, что он фактически может управлять вами, как марионетками? — в ужасе замер Аллен, уже представляя, во что он вляпался.

— Нет конечно. Он может навесить на каждого из нас только три запрета, и к тому же они никак не могут быть связаны с нашими мыслями или волей. Думаешь, если бы Граф имел над нами абсолютную власть, он бы не приструнил меня в самом начале? Он мог бы запретить мне возвращаться к друзьям, в мою человеческую жизнь, однако в голове у меня ничего бы не изменилось. Мои желания и восприятие остались бы теми же. Если честно, не будь ты беглым экзорцистом и не будь у тебя угрозы сойти с ума, вполне вероятно, что Граф отпустил бы тебя на все четыре стороны, как когда-то отпускал меня жить в своё удовольствие, пока сущность Ноя не возьмёт свое. Всё-таки торопить её довольно опасно, знаешь ли. Это не такой уж простой процесс.

— Тебя послушаешь, так Граф прямо святой какой-то, всё делает тебе же во благо. А кто-нибудь спросил меня, нужно ли мне такое благо?

— Конечно нужно. Ты экзорцист, ставший Ноем. А даже обычным людям бывает нелегко адаптироваться первое время. Это твоя новая роль, Аллен, твои новые обязательства, права, преимущества и недостатки. И ты никуда от них не денешься. — Тикки ответил с таким видом, словно этот разговор ему уже совсем надоел, но отвечать на вопросы было его прямой и единственной обязанностью.

— Да ладно! А мне казалось, что Четырнадцатый считал иначе!

— А я знаю, что Четырнадцатый это ты, — парировал Тикки.

Аллен замер, не зная, что ответить. Потому что и сам действительно забыл эту простую, но такую новую для него истину: теперь он сам стал Четырнадцатым Ноем.

— Не переживай, не ты один периодически об этом забываешь, — усмехнулся Тикки и поднялся с кровати, — пойду, отдам распоряжения насчёт твоего обеда. Кстати, я должен сказать тебе спасибо.

— За что? — хмуро поинтересовался Аллен.

— За то, что благодаря тому, что меня приписали к тебе нянькой, сегодня вечером я могу не идти на очередной приём. Против самого мероприятии я ничего не имею, там бывает не так уж скучно и особенно весело осознавать, что на самом деле ни происхождением, ни образованием я им вроде бы и в подмётки не гожусь, а они принимают меня за равного. Дамы смотрят только на красивое личико и манеры, мужчины думают только о выгоде. Так что всё не так плохо… Было бы, если бы не Шерил, который постоянно пытается сосватать за меня какую-нибудь миловидную дамочку… — Тикки заметно передёрнуло, и он с кислой улыбкой вновь повернулся к Аллену, — в общем, спасибо.

— Должен будешь, — практически машинально вырвалось у Аллена. Тикки только тихо рассмеялся и наконец-то покинул комнату.

— Смешно ему! — раздражённо пробурчал Аллен, думая о том, успеет ли он до прихода Тикки ещё раз попытаться встать на ноги. Решив, что обязательно не успеет, Аллен так и остался сидеть на кровати, благо ему было о чём подумать, потому что вырисовывалась очень неприятная ситуация с Графом. Уолкер так и не понял, какие точно запреты может давать Граф, но действовали они, похоже, безотказно. А это было большой проблемой. Как же тогда Четырнадцатый смог наворотить столько дел? Как он смог столько всего сделать и не выдать себя до поры до времени?

Аллен не понимал. А ему нужно было понять. Возможно, именно в действиях Четырнадцатого и был ключ к выходу из его собственной ситуации. Возможно, Неа тоже не был в восторге от предстоящего конца света.

Хотя нет. Он ведь вроде бы собирался стать новым Графом. А вот в чём заключались его дальнейшие планы, никто не знает.

Несмотря на прогнозы Тикки, Аллен смог более или менее прочно встать на ноги уже тем же вечером и тут же заявил, что хочет хотя бы немного осмотреться в доме. Сначала Тикки пытался сопротивляться, но потом в комнату примчалась счастливая Роад и тут же встала на сторону Аллена. Первые полчаса она постоянно болтала, справляясь о его самочувствии, о том, как ему здесь, не обижает ли его кто-нибудь, и прочее… Тикки во время небольшой прогулки по огромному дому постоянно поддерживал Аллена и морщился во время особенно эмоциональных высказываний Роад. Если честно, то Аллену в этом обществе было довольно неудобно, но оказалось, что от него много не требуется: просто улыбаться и кивать было достаточно.

Зато Аллен успел перезнакомиться практически со всеми слугами этого дома и, что его шокировало ещё больше, женой Шерила — Трисией. Роад мило называла её мамочкой и даже вела себя с ней почти как обыкновенная дочь.

— Тихая, незаметная жена, — когда они вышли от Трисии, произнёс Тикки, — так сказал Шерил. По его словам, очень полезно иметь такую жену, когда объявил о желании женить меня.