— Любуешься?
Аллен даже не вздрогнул, несмотря на то, что Тикки подкрался к нему действительно бесшумно.
— Есть такое. А это место вполне реально, да?
— Конечно. Правда, если ты спросишь, почему меня с тобой выперли из Ковчега сюда, то ответить тебе на этот вопрос я не смогу. Потому что сам теряюсь в догадках. Мне ведь тоже интересно послушать, о чём они там болтать будут.
— А что это за место тогда?
— Поместье Шерила.
— Шерил это кто? — поинтересовался Аллен, продолжая осматривать сад и замечая немолодого, слегка прихрамывающего садовника.
— Это Алчность, тот, который может управлять телами людей. Он и есть хозяин этого дома. Тут же проживаю я на правах его брата и Роад как приёмная дочь.
— И кто же такой Шерил среди людей?
— Министр, — просто ответил Тикки.
— Министр? Ты что, серьёзно?
— Ну да. Довольно высокая должность, не так ли? И очень помогает направлять людей туда, куда нужно, начинать новые войны, находит необходимую информацию.
— Но ведь Церковь знает, кто он! И знает, кто ты! Вы ведь оба уже засветились, как вы можете продолжать в открытую жить такой жизнью?
— А что они нам сделают? Церковь, вопреки всеобщему мнению, не всесильна. На стороне Шерила достаточно влиятельных людей, ну и акума, которые иногда заменяют их. Да и народ его, как ни странно, любит. Что с ним станется? Он ведь Ной, если будет покушение от церкви, себя защитит запросто, а вот скандал может раздуть не маленький. Главное — грамотно подавать все свои действия и действия оппозиции. А Алчность у нас непревзойдённый манипулятор, дипломат и политик.
— А руководство Ордена вообще знает, кто такой этот Алчность?
— Не знаю. Я никогда этим не интересовался. К тому же сам Шерил показал своё лицо экзорцистам не так уж давно. Не знаю, успела ли эта информация дойти до нужной инстанции… Чего это ты на меня с таким ужасом смотришь? Всё время забываю, что ты ещё не обжился.
— А что, похоже, что обжился? — срывающимся голосом поинтересовался Аллен.
— Иногда – да. Хотя нашли-то мы тебя не так давно.
— Ага, только я почему-то не помню о том, как меня нашли, что было до этого и что было в тюрьме Ордена. Не знаешь, почему?
— Потому что я заблокировал эти воспоминания, — раздался из дверей голос Мудрости, — чтобы ты окончательно не сошёл с ума и всё-таки смог вернуть нормальное состояние в человеческом обличье.
— А как одно от другого зависит?
— Сейчас речь не о том, — подняв руку, остановил его Мудрость, — Граф зовёт нас на ужин. Я думаю, что после него тебе разъяснят много полезного.
====== Глава 6. Предварительные итоги. ======
Роад Камелот весело болтала ногами, ловко балансируя яркой туфелькой на самом кончике большого пальца. При этом она сидела на столе, то и дело упорно пытаясь разглядеть и понять хоть что-нибудь в бумагах и чертежах Графа. Граф, в свою очередь, предпочитал её игнорировать, не пытаясь больше прогнать. Велика вероятность, что после двадцать восьмого возвращения Мечты обратно на облюбованное место он просто плюнет на это неблагодарное дело.
Граф тяжело вздохнул и, отложив перо в сторону, перевёл взгляд на маленькую девочку. Роад отметила, что Граф никогда не писал в своих исследованиях модными сейчас металлическими ручками, предпочитая им старомодное перо и грифельные карандаши. Иногда Мечту так и подбивало поинтересоваться у Графа, не тянет ли его пописать стилусом.
— Мне кажется, что ты хочешь задать мне какой-то вопрос, дорогая Роад. — с улыбкой заметил Граф.
Роад оценивающе скользнула взглядом по всё ещё измождённому после долгой болезни лицу Графа.
— Ничего особенного, Граф. Просто мы все действительно волновались за вас и рады, что всё в порядке. — В последние слова Мечта расчётливо добавила вопросительные нотки и произнесла это с абсолютно серьёзным лицом. Конечно, Граф понял бы всё верно, даже если бы она хохотала и веселилась, но так было надёжнее.
— Я знаю, — только и ответил Граф, — и я знаю, что тебя беспокоит.
— Я тоже знаю! — улыбнулась Роад, словно это была странная игра в слова.
— Может, тебе лучше уйти отсюда хотя бы на время?
— Вы совсем недавно выпроводили отсюда Страсть, — словно не слыша предложения Графа, заметила Роад.
— Она совсем меня замучила своими причитаниями о том, что я ещё не здоров и что не время приниматься за дела.
— Но она права, вы отвратительно выглядите Граф, — снова без следа улыбки заметила Роад.
— Твоя прямолинейность… — вздохнул Граф, так и не завершив мысль.
— Неужели всё это, — Роад пренебрежительно похлопала ладонью по стопке бумаг, — требует вашего немедленного вмешательства?
— Всё это требовало меня ещё месяц назад, моя дорогая Роад. Понимаешь, в чём дело.. Я потерял много времени. Времени, которое вполне мог использовать носитель Сердца в своих целях. Я опаздываю. И это опоздание может стоить нам всех наших усилий.
— Не думаю, что что-то действительно может нарушить ход ваших планов. Даже будь этим «что-то» — Сердце.
— Но кое-что уже нарушило, — отозвался Граф, — мальчик по имени Аллен Уолкер. И он всё ещё может быть полон сюрпризов.
— Вы хотите, чтобы я что-то сделала? — тут же подобралась Роад.
— В этом нет необходимости. Всё, что нужно, мы уже обсудили вчера.
Граф протянул руку под одну из бумажных стопок и с щелчком открыл вытащенные оттуда серебряные часы. Роад продолжала наблюдать за ним и болтать ногами. Хотелось сладкого, но поблизости ничего не было, а отходить от Графа хотя бы на минуту не хотелось. Мечте постоянно казалось, что сидящий перед ней властный мужчина был всего лишь результатом наведённого на неё морока. Что всё это ненастоящее, всего лишь исполнение её надежд и желаний. Что, возможно, она сама немного сошла с ума и теперь не понимает, где реальность, а где её собственный мир.
Её так и тянуло расспросить Графа о произошедшем. Расспросить о том, что теперь будет дальше. И почему случилось то, что случилось. Она продолжала переживать и никак не могла успокоиться. Почему Граф пришёл в себя одновременно с Алленом Уолкером? Почему Аллен стал Ноем? Что стало с Неа? Откуда Граф узнал, что он погиб? И имели ли те слова, произнесённые между состоянием бреда и полной бессознательностью, хоть какое-то значение. Вчера Граф говорил о том, что теперь им стоит сделать, строил планы, навёрстывал упущенное, но ни разу не коснулся темы причины своей болезни. Роад готова была поклясться, что она была не единственной, кого волновали те же вопросы. И Граф отлично всё это знал, но продолжал молчать. Высока ли была вероятность того, что он сам не знает причин произошедшего? И избавился ли он от своего безумия?
— О чём это ты думаешь с таким несвойственным тебе выражением лица? — спросил Граф, и Мечта вздрогнула от неожиданности.
— О Вас, Господин Граф! — с изрядной долей язвительности произнесла Роад.
— Видимо, я действительно принёс тебе немало неприятностей, что ты разговариваешь со мной в таком тоне, — снова вздохнул Граф.
Роад мгновенно вспыхнула и закашлялась. Кто ж знал, что она вполне подвержена смущению? Однако отступать было некуда, и если уж появился шанс «добить» Графа, то почему бы им не воспользоваться?
— Вы нам всем принесли немало неприятностей. Хотя я готова признать, что по сравнению со всеми неприятностями, которые доставили вам мы… их количество страшно сравнивать. Иногда у меня в голове возникает вопрос, как вы не сорвались ещё на нас?
— Не помню таких случаев, когда кто-то из членов Семьи меня разочаровывал или мешал мне, — ответил Граф, начиная вертеть перо в руке, — мне попалась слишком замечательная Семья, чтобы на неё жаловаться. Это люди отправляют своих родственников на эшафот ради мести, травят родителей ради наследства, ставят на них эксперименты ради достижения собственных эгоистичных целей, — на последнем примере Граф многозначительно улыбнулся, и Роад сразу же поняла, о ком тот говорит, — они совсем забыли, да и не знали значения слова «Семья». Строят свои государства, создают тайные организации и подчиняются принятым там обезличивающим правилам. Что история Каина и Авеля по сравнению с современными общечеловеческими трагедиями? Современные люди, они так ничего и не поняли. Они не были в состоянии понять этого. Им просто не дано. Человечество закончило свой путь здесь и сейчас. Да что я тебе это говорю? Ты и сама отлично понимаешь, ведь так?
