====== Extra 3. Вариант будущего. ======

Первоначально здесь планировалось совсем не то, что получилось в итоге. Честно. Тут должен был рассматриваться вопрос внешности вновь пробудившегося Аллена, которая должна была немного отличаться от прежней. И Аллен здесь совсем уж Ноем получился, нахал. А вопрос должен был рассматриваться исключительно в словах, без всего того, что получилось на деле. Ну и ладно.

Осторожно, Аллен — НеАллен, и это немного жестоко. Но как уже говорилось, я всего лишь хулиганила, ведь так? Не беспокойтесь предполагается, что в будущем он вернётся к нормальному состоянию))

Ах да, рейтинг этого глупенького спешала может оказаться выше заявленного в шапке рейтинга фика. Я забыла, что когда-то там писала R’ку... А я точно писала здесь R’ку? Голова раскалывалась, кончики пальцев покалывало, голова была тяжёлой настолько, что он всерьёз начал опасаться за то, что её набили каменной пылью, которая при каждом его движении медленно и мучительно пересыпается то к одному, то к другому уху. Под рукой что-то хлюпнуло, и, открыв глаза, он понял, что это что-то красное, липкое и тёплое. И что рядом валяется что-то ещё. Рваное. Вымазанное этой же жидкостью. Кто он? Ответ приходил мучительно долго, будто крошка в голове начала медленно-медленно переворачиваться, пересыпаться с одного на другое место, пробуждая неповоротливые мысли. Мысли пробуждались, неохотно и первой же проблемой стало собственное имя, которое отчего-то вспомнилось, но казалось ненастоящим. На первый план навязчиво вылезало «Аллен», и выкинуть его никуда не получалось, хоть головой о землю бейся. Чем собственно он и занялся. Последнее, что он помнил, это общее собрание, с которого он в компании знакомых и друзей возвращался в корпус, как обычно по обходному туннелю. А потом пришла боль. И вот теперь он лежит здесь в чей-то крови среди ошмётков, кажется, человеческого мяса и даже не ощущает чего-нибудь вроде тошноты. Как будто так и надо. Его главная проблема заключалась в том, что он чего-то не понимал. — И долго ты ещё так валяться будешь, Аллен? — Нет, Роад, часика полтора будет более чем достаточно, — буркнул он, утыкаясь носом в твёрдый камень. Его назвали Алленом, и это имя, поколебавшись, всё же начало вставать на положенное место, от этого ощущения начинали болеть голова и жечь лоб. А ещё он сходу назвал эту девушку Роад, чем вызвал смешное фырканье с её стороны. — Я Катрин. Хотя, мой милый Аллен может продолжать называть меня Роад, я совсем не буду против… — девушка опустилась рядом, негромко хлюпнули колени, врезавшиеся в лужу натёкшей крови. — Как ты себя чувствуешь? — Ох... хреново, — снова отозвался он куда-то в пол. — Позвать Графа сюда, или мы сможем довести тебя? — Раздался второй женский голос, и теперь Аллен вспомнил не только меняющееся имя. — Нет, Мечта, Гордость, я смогу дойти и сам… А кто у нас Старший в этом поколении? С новым усилием парень всё-таки оторвал голову от земли и увидел в темноте очертания двух девушек, дальняя из которых приветственно помахала ручкой. — Я. — О! Первый раз, если мои инстинкты меня не обманывают. — Ничего, Тысячелетний приведёт тебя в порядок, Мудрость поможет разобраться с памятью, и всё снова встанет на свои места. Хмм… — Роад водила ладонью вдоль его тела, о чём-то крепко задумавшись. — Мне кажется, или на этот раз ты стал немного выше? — Это ты опять малявка, пора бы смириться… — отозвалась Гордость. — А мы к Графу-то собираемся? — поспешил привлечь к себе внимание Уолкер, понимая, что ещё немного, и они снова начнут спор. Одновременно с этим он принялся подтягивать конечности, стараясь собрать их в правильную конструкцию и наконец-то приподняться. Как ни странно, у него получилось. Мечта, действительно в этот раз оказавшаяся очень невысокой, приветственно распахнула стеклянные двери и взмахом руки предложила пройти внутрь. Вновь пробужденный Четырнадцатый вспомнил, что все члены его Семьи садисты, и с трудом, но всё же сам проковылял с жутко раскалывающейся головой внутрь, и в глаза тут же ударил яркий свет. И после раздался вопль. — Ах, вот и мой верный Четырнадцатый!! — Ну да, неверный на том свете, — пробурчал Аллен, попадая в медвежьи объятия мужчины. Граф был в человеческом обличии, но как обычно в строгом костюме… с розовыми котятами. Последние пару столетий он начал экспериментировать со всеми своими вещами. Но все эти костюмы не делали Графа более слабым или худым, или ещё хоть что-нибудь, так что Аллен на полном серьёзе уже к третьей минуте этих обниманий начал опасаться, что его просто задавят. — С первой спячкой!! — торжественно объявил Граф под хихиканье девушек, слегка ослабляя объятия и заглядывая Аллену в глаза. Тот ничерта не воспринимал, усиленно моргал и пытался прийти в себя, пока Граф хмурился и пытался понять, что он сказал не так. — Ах, да, с окончанием первой спячки! — Я вообще-то умирал. — Но твоя суть спала так же, как и у всех нас в это время, — напомнила со своей стороны Гордость, и Аллен наконец-то сумел рассмотреть её, и хотя воспоминания были слишком смутными, чтобы утверждать уверенно, он почти знал, что это именно она виновата во всех преображениях Графа. Правда, Тысячелетний всё ещё пытался сопротивляться её страшному влиянию… Одеяние Шестнадцатой — Гордости Ноя — нельзя было назвать ни одним известным Аллену термином. Это просто были самые разные лоскуты самых диких расцветок и материалов, сшитые в бессмысленно порядке. Это уже не говоря о бусах и серьгах, которые так же находились в самых разных местах по телу Шестнадцатой. На копну ярко-синих, явно крашеных волос с жёлтыми всполохами у лба Аллену вообще смотреть не хотелось. К тому же он заметил кое-что поинтересней разрядившейся Гордости, удивительно юной в этот раз Мечты и слишком уж расчувствовавшегося Графа. В стороне тихо и со странным выражением лица за ним наблюдал тот, кого Аллен узнал бы в любом теле даже инстинктивно, тем более что они всегда были похожи на предыдущие… Удовольствие Ноя. Но Аллен предпочитал называть его по-другому. — Привет, Малыш... — Извращенец. — Примерно вот так. — У меня немного другое имя, — натянуто рассмеялся Ной. Впрочем, неестественностью дышала вся его поза. А ещё он так и стоял в стороне, не спеша приближаться и с явным интересом рассматривая его. — В чём дело? — Аллен сделал всего шаг навстречу, но Тикки только нахмурился и, резко развернувшись, вышел вон. — Это ещё, что такое было? — Регент Графа – Четырнадцатый Ной – решительно не понимал происходящего. Он, вроде бы, помнил, что что-то должно было быть, но никак не мог понять, что именно. — Это Удовольствие Ноя, и у тебя с ним рома-а-ан! — протянула Мечта, хихикая. — И он в курсе, что ты пока не помнишь, и пройдёт целый год, а до тех пор, пока ты будешь не в состоянии адекватно и полностью принять свою память. Любовник значит. Вот почему кличка «извращенец» крутится в голове. — Я с ним спал? — уточнил он. — Разумеется. И не только спал. Вы находили, чем занимать в кроватке! Аллен снова кивнул. Он подождёт пару часиков, пока голова не остынет, и пойдёт знакомиться с этим знакомо-незнакомым Ноем. Он уже предвкушал. — Утречко доброе!! — Четырнадцатый Ной ворвался в спальню Тикки как раз в тот момент, когда тот тихо-мирно спал и надеялся досмотреть парочку интересных снов до самого конца. И, конечно же, Удовольствие встретил своего побудчика приглушёнными ругательствами, но слишком уж бойкий Аллен заскочил на кровать и, подумать только, бухнулся ему прямо на живот, усаживаясь боком и нагло улыбаясь. Тикки сумел только прохрипеть ругательство в адрес веса Регента и мысленно поблагодарить собственную неплохую физическую форму. — А мне тут сказали, что ты мой любовник! Оказалось, что наглый мальчишка, так похожий на себя прежнего внешностью и явно более борзый, чем раньше по характеру, успел, перед тем как усесться на него, стащить одеяло и теперь с интересом рассматривал Ноя. Благо, тот не считал нужным натягивать на себя хоть что-то ночью. — И что? Можно подумать, ты помнишь! — Удовольствие точно знал, что Аллен сейчас ещё не поглотил собственную память. — Пришёл посмотреть, — Аллен опустился к груди Ноя, будто пытаясь рассмотреть получше попавшее ему в руки богатство и игриво лизнул сосок. — Какой красивый у меня Спутник! Тикки сумел сообразить, что Спутниками в современном обществе называли тех, кого раньше называли супругами, хотя теперь значение немного изменилось, да и эти союзы были куда прочнее прошлых браков, что шло обществу только на пользу. Впрочем, какое общество, когда о твой член трётся своей задницей это наглое чудо, улыбаясь настолько провокационно, что у Ноя возникла даже мысль о том, что он изменяет Аллену, собираясь переспать с этим сорванцом. Не то чтобы ему не хотелось… Но в итоге Удовольствие Ноя решил отдать некоторую часть ответственности за происходящее именно Аллену. И тот пользовался этим продолжая внимательным взглядом и мягкими, едва касающимися кожи пальцами изучать расположившееся под ним тело, опускаясь всё ниже и наконец-то приподнимаясь с живота своего обозреваемого Спутника. Судя по неуклюжести его движений и не совсем сфокусированному взгляду, Малыш уже успел, как полагается, оценить своё богатство и весь был в предвкушении. Этот новый Аллен был определённо симпатичен Удовольствию Ною, особенно когда, переместившись к коленям заинтересованно приподнявшегося Ноя, Четырнадцатый, аккуратно оглаживая рельеф пресса, взглядом уже ласкал чужое хозяйство, явно пытаясь определиться с тем, что с ним теперь делать. Впрочем, идея пришла в голову юноши довольно быстро, и он, нагнувшись, дунул на дёрнувшуюся в нетерпении головку члена и, старательно высунув язычок, слизнул выступившие капли смазки и медленно втянул язык обратно в рот, зажмуриваясь от удовольствия и выдыхая: — А ты вкусный. Это было уже слишком. С приглушённым рыком Тикки в одно движение вскочил, опрокинув восторженного юношу под себя, впиваясь в его губы грубым, подчиняющим поцелуем и вдавливаясь плотью Аллену в бедро. Вот только юноша совсем не спешил подчиняться, жарко пытаясь отвоевать доминантную позицию хотя бы в поцелуе, проталкивая свой юркий язычок, покусывая губы и едва ли не рыча от удовольствия согнул ногу, в бедро которой и упирался член Ноя, создавая такое необходимое ему сейчас трение о шершавую ткань его брюк. Совершенно лишних на данный момент брюк, кстати! — Сними их уже! — юноша, словно соглашаясь с этой мыслью, неудобно брыкнулся. Удовольствие Ноя с лёгкостью приподнял ноги юноши, а Аллен потянулся за ним, не желая даже на мгновение терять с ним связь, старательно кусая и оставляя засосы на плече, до которого он всё же сумел дотянуться. Одним рывком Ной сорвал никчёмный предмет одежды, убеждаясь, что никакого белья под нет и не предполагалось, целуя подставившегося юношу в щёку. — Черт, — выдохнул юноша, снова падая на смятые покрывала, — чёрт, как будто я тебя миллион лет знаю... и очень давно с тобой не тра-а-ахался!! — Очень, ты даже не представляешь, как я этого ждал! — Тикки мутным взглядом оглядел комнату в поисках смазки, но ничего подобного отчего-то не нашёл. Впрочем, он имел дело с Ноем, так что о повреждениях можно было почти забыть. — Оближи! Юноша вполне охотно обхватил своими губками подставленные пальцы, глубоко всасывая, как будто любимый, чрезвычайно сладкий леденец. А потому сдержаться, проталкивая эти самые пальцы сквозь плотно сжатое кольцо мышц, было почти нереально. — Не церемонься, — только и потребовал наглый мальчишка, открывая свои горящие жёлтые глаза, и противиться подобному приказу было невозможно. Всё же было что-то воистину сексуальное в том, что он спит со своим начальством, Регентом Тысячелетнего Графа, который стонет под ним и требует взять его. — Не церемониться насколько? — Настолько, что тебе пора заткнуться и заняться делом! Я хочу оценить тебя полностью, — старательно выделяя последнее слово, отозвался Аллен и только всхлипнул от боли и удовольствия долгожданного проникновения, отдаваясь во власть ощущений и милостиво приостановившегося Ноя. — Как тебя зовут-то там? — прогибаясь в спине навстречу движению Ноя, выдохнул Аллен. — Тикки. Можешь называть меня Тикки, — усмехнулся Ной, прикусывая губу мальчишки. — Тогда двигайся быстрее, Тикки!! — выкрикнул Аллен, нетерпеливо ёрзая бёдрами и с блаженным вздохом встречая долгожданное мощное движение внутри себя. — Умница, — шепнул он, прикрывая глаза. — Болтливый, ненасытный мальчишка! — Очень болтливый и очень-очень ненасытный, — сбиваясь в дыхании, выдавил из себя Аллен, с силой сжимая соскальзывающие ладони на плечах мужчины, сжимаясь сам ещё плотнее обхватывая плоть мужчины и плавясь от восторга единения тел. Он тянулся вверх, ближе, даже не вполне осознавая этого, расцарапывая его шею до крови короткими коготочками. — И я надеюсь, что ты.. ох, да, Тикки! Ной, наконец-то нашедший нужный угол движения, поудобнее перехватил его под бёдра, входя в распростёртое под ним потное, так и дышащее желанием тело. Аллен только неразборчиво шептал что-то, пытаясь выкрикнуть только открывшееся имя своего любовника, но захлёбываясь горячим воздухом. — Надеюсь, ты не передумаешь, — отозвался Тикки вкрадчивым тоном. — Да ни за какие.. хех… деньги! — содрогнулся от удовольствия юноша, принимая в себе последнее на сей раз движение Ноя и разрываясь от желания рассмеяться над чем-то забытым, но точно интересным, и желанием разлиться неподвижной балдеющей лужицей под Тикки Микком. — Ты тяжёлый, это будет твоим минусом, — наконец-то выдал он. Промычавший в ответ Ной так и продолжил лежать частично на нём, вдавливая юношу в кровать, заставляя бороться за каждый вздох. А Аллен хихикал. — Что? — Тикки даже соизволил приподняться. — Ничего особенного, просто подумал, что покойник не сможет отдать мне долг! — пожал плечами мальчишка. — Чего? — Джуд, мой друг здесь, мы спорили с ним о том, что я не смогу переспать с человеком, с которым знаком всего несколько часов. Сумма была крупной, я боялся, что проиграю. — Долги, — протянул Тикки, понимая, что в этом мальчишке точно есть кое-что от прежнего Аллена. — Ага, — глаза юноши таинственно сверкнули. — Тикки, а сверху я когда-нибудь был?