— А кто может знать?
— Разве что Тысячелетний Граф да Нои, — пожал плечами Кросс.
— Но если тут такое разворачивается, то зачем и что вы собрались передавать своему ученику?
Канде захотелось просто наконец-то закончить этот утомительный разговор. Наконец-то уйти отсюда и перестать пытаться понять, что и о чём городит тут Кросс. Вроде бы, и почти не пьян, а мелет всякую чушь.
Или всё же не чушь? Что-то внутри него настойчиво предлагало поверить.
— Ему вряд ли сейчас что-то может помочь, но эта пара слов может немного облегчить его участь. Помочь ему.
— Хорошо, — Канда решил, что это не так уж и страшно на самом деле, что он позволил себя уговорить.
И действительно, ему надо будет просто в случаи встречи со Шпенделем передать ему какую-то пару слов. Правда, тот факт, что учитель бобового стручка принялся что-то искать и наконец-то извлёк с полупустых книжных полок бумагу и ручку, не радовал.
Как бы те пару слов не обернулись огромной поучительной лекцией или огромной стопкой счетов. Канда пару раз видел, как мелкому такие вручали, вид у него в такие моменты был презабавнейший.
Ну вот, с чего это он так думает? По всему получается, что с ним что-то не так.
— Вот, — Кросс сложил листок вдвое и передал Канде, — это то, что может ему помочь, если, конечно, есть в чём помогать.
— Хорошо, но если я с ним не пересекусь..
— Искать его тебя никто не просит..
— Сам бы попытался…
— А для чего мне, по-твоему, понадобился Линк? — оборвал Канду Кросс. При этом говорил он сердито, будто самому себе не совсем доверяя. Похоже, для него было не так-то легко признаться в том, что хотелось отыскать ученика и помочь ему разгрести проблемы.
— Откуда вы знаете, что Мояши во что-то влип?
— По душам поговорил с Хевлаской. Она иногда может много интересного рассказать, если найти правильный подход, — хмыкнул Кросс. — Что-то ещё?
— Нахрена вы меня сюда привели?
— Чтобы у Ордена никто не обнаружил.
— А зачем вообще начали этот разговор?
— От скуки. — Ответ Кросса был вполне предсказуем.
Наконец-то покидая странное строение, Канда сразу же пожалел, что не решил остановиться у Генерала подольше и расспросить обо всём остальном. Ветер действительно поднимался не шуточный, и какой бы регенерацией он не обладал, всё равно, если поднимется ураган или начнётся буря, лучше её переждать.
Он почти развернулся обратно, когда его посетила мысль развернуть бумажку, отданную Кроссом, и прочитать послание только лишь для того, чтобы почувствовать, как земля уходит из-под ног…
«Его имя — Агету (единство, согласие, общность)»
====== Глава 12. (37) Не оставляя следов. ======
— А я то думал, что вскрывать могилы это… не по-церковному. Нельзя, — заметил Тикки, как и Аллен, наблюдающий за тем, как ловко Лави орудует ломом. Подходит с одной, потом с другой стороны, подсовывает своё орудие под плиту, с радостью и непонятным восторгом скалывает нахлёсты, мешающие открыть странный гроб сразу же. Раньше Аллену казалось, что гробы в таких местах всё равно должны быть деревянными, но тут в и без того холодном и мрачном каменном мешке они расположили и каменные усыпальницы, в которые были помещены тела Бертейнов. Но Лави ничего из этого не смущало, он радостно кружил вокруг, мастерски орудуя небольшим, но эффективным ломиком. Словно всю жизнь только этим и занимался: откапывал мертвецов.
— А нам можно, мы церковники, — отозвался рыжий книжник, сдувая отросшие волосы, лезущие в глаз.
— Странно, тогда почему мы делаем это под покровом ночи? — Чтобы народ не пребаламутить, чтобы тебя не засветить. — Лави поскрёб заострённым концом по буквам эпитафии и негромко хмыкнул. — Ещё вопросы? — А правда, что ты боялся тогда вампиров? — поинтересовался Аллен, стоящий у самой дальней и тёмной стенки так, чтобы как можно дальше от Тикки и Лави. В первую очередь именно от Тикки. — А то к мёртвым я у тебя страха не вижу. — Когда я боялся вампиров? — удивлённо поинтересовался Лави — Когда мы разбирали историю про Крори, — Аллен пытался говорить о привычном, отвлекая себя из последних сил. По крайней мере, пока рядом Лави, Тикки ведёт себя почти обычно. Господи, и за что ему на голову свалился одержимый им Ной? И почему от одного взгляда Микка он, бывает, не может протолкнуть воздух в лёгкие? Какого хрена он так реагирует? Ведь это же просто Тикки! Ну да, просто Тикки, его враг и Ной, который теперь не только пытался его убить, но и… Аллен оборвал себя на этой мысли, оборачиваясь к вновь заговорившему Лави.
— Так эти-то покойнички смирные! — весомо произнёс юный книжник, который, кажется, тоже пытался не нервничать из последних сил. Его пугало то, что Книжник так и не объявился, как будто исчез с концами. — А вампиры — твари ходячие и кровь сосущие. Да и к тому же мои опасения оправдались, Кроули оказался вампиром.
— Если они действительно с чистой силой, то могут и встать, и канкан сплясать! — Аллен отвернулся, предпочитая теперь смотреть в сторону второго каменного гроба, в котором должно было храниться тело Лорда Бертейна.
А так как Уолкер отвернулся, то не успел заметить, как до этого почти сдвинувший крышку юный книжник замер, огляделся по сторонам, покосился на Тикки и, отходя, жестом предложил тому самому открыть и полюбоваться. Грохот плиты о пол заставил задумавшегося Аллена вздрогнуть, а потом уже посмотреть, как Лави и Тикки склонились над телом внутри каменной коробки. — Хм, не вижу я браслета. — протянул Тикки, явно брезгливо двигая что-то внутри, — их что, обработали чем-то? Тело-то должно было уже не просто начать разлагаться, а сгнить по самое не хочу. — Браслет с ним хоронили, а на счёт внешнего вида, — Лави развёл руками, на шаг отходя от гроба. — Его точно там нет?
— Разве что его нацепили на ногу. Нету его, — Тикки снова взглянул на книжника и скривился, — что за вид, будто тебя сейчас вывернет?
Лави только зажал рот рукавом и отвернулся, глубоко вдыхая через рот. Аллен был шокирован. Лави, по сути, обязан был уже очень давно и довольно часто встречаться с трупами и различными телами, а вот тут и сейчас ему плохо. Движимый любопытством, он сделал пару шагов к гробу. Неприятный запах разложения ударил ему в нос сразу же, как только юноша заглянул внутрь, вот только что именно разлагалось, сказать было трудно. Все метаморфозы с телом Люсинды Бертейн выражались лишь в том, что её тело неожиданно страшно ссохлось и побледнело вплоть до синеватого цвета.
Это беспокоило.
А ещё Аллена немного беспокоило, что он не рассказал Лави всего о настоящем положении дел. Некоторые детали происходящего он решил оставить при себе. К примеру, не распространялся о Неа, мотивах его поступков и о том, что с ним произошло. Аллену не нравилось даже то, что он сам узнал об этом, так чего уж распространять эту информацию дальше?
А ещё его дико беспокоило присутствие Тикки в их компании. И той дурацкой, но простой истины, что нагло говорила ему в глаза: доверять ему нельзя, даже не смотря на то, что у него на глазах Тикки, можно сказать, бросил вызов своей семье. Поговорить нормально с Ноем за всё это время ему так и не удалось. Вернее, они разговаривали, но как-то расставить все точки в их странном конфликте всё не получалось. Да и поведение Ноя всё ещё не отличалось уравновешенностью. Тот постоянно странно на него смотрел, ошивался где-то рядом и предупредил, чтобы Аллен не особенно улыбался и дружелюбно беседовал с незнакомыми и малознакомыми людьми. Потому что его, видите ли, это раздражает. А Аллен был в панике. Он так же смог просчитать, что, если исчезнет, даст себе отдохнуть от Тикки, то наверняка позже нарвётся на его гнев, а это не входило в его планы. Попытка самостоятельно исчезнуть навсегда была равна гарантированно удачной попытке самоубийства с дальнейшими заслуженными муками, что будут ждать его в персональной преисподней. Если он умрёт, то, по крайней мере, его душа должна была остаться свободной. А значит надо либо убить Сердце, что может и не помочь, либо разбить таинственное зеркало, о котором Аллен забыл рассказать Лави или Тикки. А зря, ведь юный книжник как никто другой мог знать о подозрительных зеркалах, которым было, возможно, почти столько же лет, сколько этому миру. Аллен вздрогнул, услышав радостное «нашёл!» из-за спины голосом Лави и понял, что снова, уже в который раз, выпал из реальности. Резко обернувшись, он успел заметить, что стоящий напротив Ной глаз с него не сводит, и попытался заставить себе перестать дрожать. Да он так на Тикки не реагировал даже после того, как едва не был убит этим Ноем! Что за хрень с ним происходит теперь? — Что это? — поинтересовался Аллен, видя, как Лави, перегнувшись через край, пытается что-то выловить в гробу, при этом периодически поднимая голову наверх и ртом вдыхая воздух. Видимо, аромат там тоже был не самый лучший, вот только теперь Аллен не спешил подходить. — Та же хрень, что и с дамочкой, — отозвался Тикки, заглядывая вперёд, — тело в таком же состоянии. А твой друг пытается стащить с него какой-то браслет. — И это просто не реально, — резко отвернувшись от гроба, возвестил Лави с совершенно мученическим выражением лица, — у него нет застёжки. Ничего удивительного, что мужика хоронили с этим браслетом, и романтики тоже никакой, между прочим. Тикки с Алленом, вопреки воле последнего, понимающе переглянулись. — На ваших тоже нет, — горько усмехнулся Лави. — Как он выглядит? — А сам посмотреть не хочешь? Аллен в ответ только вздохнул и снова, на этот раз разозлено, покосился на Тикки. Тот, заметив этот взгляд, сразу же принял вид ничего не осознающей невинности и отступил на пару шагов.
