Может, он обязан был рассказать обо всём ещё тогда, когда впервые спустился в дальние комнаты и обнаружил, что их жилец спокойно разгуливает на свободе?
Большой, наполненный светом обеденный зал был уже почти полон. Кажется, ждали здесь сегодня только его. Как обычно стол, но теперь прямоугольный, как обычно стулья вокруг, довольно странная сервировка, для каждого только то, что он любит. Мудрость упал на первое попавшееся место и ту же чуть ли не вскочил, как ошпаренный, наткнувшись на сосредоточенный, изучающий взгляд Правосудия. Молодой человек, который был человеком лишь отчасти, с трудом сглотнул образовавшийся в горле ком и отвернулся. При этом он едва ли не молился о том, чтобы у него было совершенно нормальное выражение лица для подобной ситуации, и он никак себя не выдал. Но как это не прискорбно, он вообще не помнил, как раньше чувствовал себя во время подобных ужинов, становясь объектом пристального наблюдения со стороны Правосудия.
В этом поколении они почти не пересекались, только сразу после пробуждения Мудрость, тогда ещё наполненный жизнью и верностью Графу Ной, не привлёк ничьего внимания. И тогда он не думал, что будет одним из тех, кто покатится по дорожке, ведущей прямиком к предательству.
Он просто должен дождаться того момента, когда они соберутся все вместе, Граф скажет всё самое важное, и они начнут ужин в исключительно приятной компании друг друга.
Мудрость скривился, бросив раздражённый взгляд в сторону Уз, беседующих на повышенных тонах о чём-то с Гниением. Ему не нравились ни те, ни другой, слишком уж приставучими и шумными они были, а его голова требовала всё ещё хоть немного тишины и покоя.
— В чём дело, Мудрость, твоя голова всё ещё не отошла от предыдущего потрясения? — в голосе Шерила была слышна довольно дружеская подколка с целью выяснить насколько ему плохо. Почти забота.
Настоящей заботы со стороны Ноев дожидаться можно было вечно.
— К сожалению, нет. Хотел бы я теперь встретить этого Уолкера и узнать, откуда у него такая потрясающая способность заинтриговывать нас всех. Сначала, кажется, была твоя дочь, потом Удовольствие, так ведь?
— Да, но сначала был Господин Граф, — хмыкнул Шерил, почти покровительственно улыбаясь и протирая салфеткой монокль.
Похоже, как и рассчитывал Мудрость, упоминание того факта, что Роад стала его любимой приемной дочкой, было достаточно для того, чтобы настроить Алчность на благодушный лад. Теперь Шерил выглядел почти умиротворенным.
— Да уж, проклятый акума — это уже странно.
— А поговаривают, что у этого Уолкера ещё и чистая сила с самого рождения такая, мол, он с такой обезображенной рукой родился, и его выкинули!! — неожиданно влез в разговор Дебитто, которому, похоже, было слишком скучно. Потому они периодически влезали со своими всем известными комментариями в любые, но обязательно чужие диалоги.
— Не выкинули, а продали.
— Ничего удивительного, люди постоянно так делают, — отозвался Шерил, и по его тону было совершенно непонятно, одобряет он подобное, или же нет.
— Тикки, а ты чего так сразу скривился, когда мы об этом мальчишке начали разговаривать? — решил поприставать к другому Дебитто.
Мудрость удивлённо перевел взгляд на другой конец стола и обнаружил там Тикки Микка. Угрюмого, накрест сложившего руки на груди, поджавшего губы и, похоже, демонстративно ни с кем не разговаривающего. Странно, вообще-то ему казалось, что они именно Удовольствие и ждут, потому что все другие, вроде бы, уже были здесь. Вот, у всех на виду. Мудрость даже стал быстро пересчитывать всех собравшихся сегодня за столом, но был сбит со счёту неожиданно подавшим голос Графом.
— Действительно, Тикки, чего ты такой угрюмый, что-то случилось?
И почему Мудрости казалось, что Тысячелетний стал обходиться с ними по-другому? Всё, как и прежде, улыбается, интересуется прошедшими днями, пытается поддержать атмосферу крепкой любящей семьи. Хотя последнее, наверное, уже ни к чему, после того как Джасдеро всё-таки разбил большое фарфоровое блюдо о голову Дебитто. И, что примечательно, оба не обиделись, только сильнее расхохотались и едва не начали целую битву. Вот только место они выбрали довольно непредусмотрительно, Шерил сидел как раз напротив и заставил обоих, перекувыркнувшись пару раз через самих себя, укатиться куда-то в дальний угол.
— Ничего не случилось, Господин Граф, — Тикки выдавил из себя откровенно мученическую улыбку, как бы прося наконец-то оставить его в покое, и Мудрость понял, кого он выпустил из своих расчётов.
Удовольствие! Очень странно ведущий себя Ной, которого Вайзли подметил в самом начале и упустил в итоге. С ним точно что-то было не то. Граф полагал, что его сущность Ноя отчего-то не смогла полностью изничтожить в нём всё человечное, но теперь Мудрость сомневался.
К Тикки следовало присмотреться получше. Если у них в семье происходило что-то странное, то не следовало забывать ни об одном из них.
— Всё ещё не вычислил местоположения Аллена Уолкера? — а вот теперь, не смотря на шутливый тон Графа, понятно, что спрашивает он на полном серьёзе и надеется на обнадёживающий ответ.
— Вычислил, когда он был в Ватикане, но поговорить у нас с ним как следует так и не вышло, — Ной пожал плечами, снова утыкаясь в стол. Похоже, ему самому довольно обидно принимать своё поражение.
— Может быть, стоило послать кого-то с тобой?
— Как пожелаете, но на самом деле я был бы очень признателен, если бы смог решить этот вопрос один на один…
Что-то странное проступило на ожесточённом лице Тикки, и Граф только деловито кивнул, не обращая внимания на полупонятное стрекотание влетевшего в зал почти паникующего Леро. Зонтик начал метаться туда-сюда, чем-то очень озадаченный, если не сказать шокированный, но ловкая Роад бодро зацепила его за ручку и начал вертеть его голову против и по часовой стрелки. Немного — туда, немного — сюда.
В таком состоянии особо не поговоришь.
— Всё нормально, Тикки, можешь продолжать поиски один. Только не забывай, что он либо должен оказаться у нас живым и в здравом уме, что приоритетней, либо должен быть убит. Каждая минута его служения этому Ордену равняется лично нанесённому оскорблению. Это надо же… Ковчег…
Граф откинулся на спинку мощного широкого стула и продолжил бормотать что-то себе под нос о несправедливости Четырнадцатого, о его распоряжении Ковчегом и о седовласом мальчике Уолкере.
— Всем доброго вечера. Надеюсь, я его не испорчу…
Тихий голос от дверей поверг в шок и недолгий ступор всех. Похоже, о данном сюрпризе не знал никто, кроме Графа, слегка прикрывшего глаза, вздохнувшего, словно пытаясь успокоиться и наконец-то улыбнувшегося.
— Опаздываешь.
— Я был слишком удивлён подобным приглашением на семейный ужин, — отозвался новоприбывший, всё ещё не отходя от дверей, будто давая возможность всем как можно лучше рассмотреть его закутанную в балахон фигуру, у которой не было видно ни лица, ни каких либо определённых очертаний фигуры, кроме, разумеется, среднего роста.
— Граф? — почти шёпотом удивилась Роад, оборачиваясь к главе семьи, но тот полностью проигнорировал её, ответив на поступивший ему от пришедшего вопрос.
— Могу же я хоть иногда собирать всю семью вместе.
Тринадцатый, а Мудрость готов был сдать свой демонический глаз в ломбард, если это был не он, и не он находился сейчас на семейном ужине, почти невозмутимо прошёл к одному из двух свободных мест. Кстати, Мудрость не без оснований полагал, что это было чем-то вроде довольно жесткого намёка со стороны Графа, ведь в прошлом поколении было четырнадцать Ноев. Другое дело, что если Тринадцатый был убит так же, как и остальные, то не должен был ничего об этом помнить и, возможно даже, не знал, что когда-то там у него было двое сыновей, что само по себе необычно.
Наконец-то усевшись за стол, Тринадцатый демонстративно огляделся по сторонам и хмыкнул.
— А мне кажется, здесь кого-то не хватает. — Специальная пауза, не то чтобы очень длинная, но достаточная для того, чтобы все вокруг поняли, этот Тринадцатый издевается над остальными. — Ах да, Гнева! Неправильное Пробуждение Генов! Как неожиданно, не правда ли?
